Читать книгу 📗 "Запрещенные слова. Том первый (СИ) - Субботина Айя"

Запрещенные слова. Том первый

Айя Субботина

Пролог

10 лет назад

Свадьба в самом разгаре. Воздух наполнен смехом, звоном бокалов и музыкой, которая то и дело сменяется пьяными тостами. Гости уже слегка разгорячены, официанты снуют между столами, подливая шампанское, а Юля сияет в центре внимания — ее белоснежное платье вспыхивает в свете люстр, глаза горят, и она, совершенно точно, сегодня самый счастливый человек если не на всей планете, то в этом зале — точно.

Она замечает мой взгляд, машет рукой и в шутку хмурится, когда жестами даю понять, что в танец я пока точно не готова идти. Моих сил на этом торжестве хватает ровно на то, чтобы не развалиться от отчаяния.

Надо просто… улыбаться.

Я же ее лучшая подруга. Никто не должен знать, как сильно это отдается болью внутри.

На мне нежно-розовое платье, легкая ткань красиво струится при движении. Идеальный образ подружки невесты. Я должна радоваться, поэтому я радуюсь — или делаю вид, что радуюсь. Уже не знаю, где заканчивается одно и начинается другое.

— Ты выглядишь слишком хорошо для человека, который искренне радуется.

Оглядываюсь на Наташу и в ответ на ее реплику улыбаюсь одними губами. Она становится рядом, на минуту задерживает взгляд на принимающей очередную порцию поздравлений Юле. Поворачивается спиной и косится на меня своим фирменным «меня-ты-не-проведешь» взглядом.

— Я выгляжу ровно так, как должна выглядеть одна подруга на свадьбе у другой, — отвечаю, поднимая бокал к губам, чтобы скрыть слишком резкое движение подбородка.

— Май… — она накрывает мою руку своей, но я лишь усмехаюсь и отстраняюсь.

— Не надо, Наташ. Все в порядке. Честно.

Она не верит, но ничего не говорит. Я благодарна ей за это.

— Иди лучше поводи с Юлей хоровод, — стараюсь, чтобы мой смех выглядел непринужденно, — пока она не решила, что мы с тобой дружим здесь против нее.

Наташа закатывает глаза, снова, на этот раз одним взглядом, спрашивает, все ли хорошо, и я снова моргаю в знак согласия.

Все хорошо.

Просто мой Сашка женится на моей лучшей подруге. Это примерно как Хиросима у меня в сердце, но какое это имеет значение, если все хорошо?

«Улыбайся, Майя, ты одинаково любишь их обоих».

— Ну что, Пчелка, как тебе праздник? — знакомый голос заставляет меня обернуться.

Слишком резко, так, что шампанское выплескивается из бокала и проливается на тыльную сторону ладони.

Саша стоит рядом, с привычной легкой улыбкой, но в глазах — что-то мягкое, слишком внимательное. Он всегда так смотрел на меня, но сегодня выносить этот взгляд особенно трудно.

Костюм жениха — черный, модный, — сидит на нем безупречно, галстук слегка ослаблен, а на запястье поблескивают часы, которые я ему подарила. Тогда, когда все еще было иначе.

— Великолепно. Ты счастлив? — мой голос звучит ровно, без намека на дрожь.

— Очень, — он чуть склоняет голову набок, изучая меня чуть пристальнее. — Юля уже успела сосватать тебя за Игоря. Ты в курсе?

Игорь? Мне нужна секунда, чтобы сообразить, о каком Игоре речь. Саша приходит на помощь — кладет руку мне на плечо, разворачивает немного влево, фокусируя мое внимание на симпатичном темноволосом парне. Ах да. Игорь, шафер.

— Кстати, не помню его среди твоих друзей, — потому что правда не помню.

Ладонь Саши жжет кожу даже через одежду. А еще мне кажется, что пока его пальцы лежат на моем плече — на нас пялится вся Юлькина родня. И не важно, что это она стала женой моего любимого мужчины, важно — что сейчас ее муж дотрагивается до своей бывшей у всех на виду.

Мягко веду плечом и ладонь Саши медленно сползает вниз.

Мы смотрим друг на друга. Он сжимает и разжимает пальцы. Улыбается с оттенком грусти.

— Вообще-то, мы с Игорем вместе летаем. Два года уже.

Я знаю, на что он намекает. На весь наш последний год, когда я слишком много работала, а он — слишком долго летал. Но ковырять сейчас эту рану — слишком энергозатратная задача, даже для бесконечного ядерного реактора моего самообладания. Поэтому, я делаю вид, что все эти глубинные смысли не для меня и просто смеюсь. Кажется, даже вполне естественно.

— Где я — а где замуж. У меня на эту жизнь другие планы.

— Ах да, работа, — кивает он. Делано задумывается. — Снова работа. И, вроде бы, еще работа? Ничего не забыл?

Я пью ставшее горьким шампанское и киваю.

— Ты всегда говорила, что у тебя слишком много амбиций.

— И я не врала, — пожимаю плечами. Саша говорил то же самое, а потом оказалось, что я говорила правду, а он — просто говорил.

«Мне была нужна женщина, всегда была нужна женщина», — сказал Саша в тот день, когда я вернулась после очередной рабочей субботы и он решил во всем сознаться.

Саша молчит секунду, затем негромко говорит:

— Ты выглядишь… слишком хорошо, Пчелка.

Я поднимаю на него взгляд. В глазах Саши все то же мягкое внимание, чуть больше, чем просто дружеское. Он смотрит на меня с этим его вечным терпением, будто ждет, что я признаюсь. Но я не признаюсь.

— Оставь, Саша, — бормочу я. — Не надо вести себя со мной так… деликатно. Мы ведь все выяснили.

Он качает головой, на его губах появляется легкая усмешка.

— Не знаю, о чем ты, Пчелка.

— Знаешь, — я смотрю прямо ему в глаза. — Все уже в прошлом. Ты женился, у тебя, вон, прекрасная новая жизнь. Мы просто друзья. Не надо больше так сильно стараться.

Саша чуть улыбается, но в глазах читается что-то другое — может быть, легкая печаль. А может, мне просто хочется так думать?

— Раз ты так говоришь… — произносит он, а затем вдруг протягивает руку. — Потанцуешь со мной, Пчелка?

Смотрю на его протянутую ладонь, потом вверх, в его глаза.

Глаза у него совершенно невероятные — как нагретый на солнце янтарь. И сам он такой же теплый с выгоревшими чуть волнистыми каштановыми волосами и идеальным контуром губ.

Я так люблю его, господи. Боль на секунду становится такой невыносимой и ее так много, что, кажется, она лезет из меня наружу острыми окровавленными шипами.

Музыка вокруг плавная, медленная, и я понимаю, что если соглашусь, то этот танец будет напоминать нам обо всем, что было. О вечерах, когда мы танцевали на крохотной кухне нашей съемной «однушки», смеялись, целовались, как он стал моим первым мужчиной на ужасно неудобном скрипучем диване, как мы приютили старую глухую кошку, как строили грандиозные планы на будущее. Одно на двоих.

И как потом все сломалось.

Я очень хочу с ним потанцевать. И вижу, что он тоже хочет. Даже если без ума от Юли — сейчас ему нужна именно я. Возможно, просто чтобы в очередной раз заглушить голос совести, показать мне, что думает обо мне даже на собственной свадьбе.

Мы решили этот вопрос цивилизованно — какое-то время я держала дистанцию от их с Юлей счастья, а потом как-то стерлось, смазалось, Юлька попала в больницу, я привезла ей огромный пакет ее любимых кукурузных палочек, мы поплакали и решили, что наша дружба стоит второй попытки.

Ладонь Саши все еще «ждет» в подвешенном состоянии.

Музыка играет, гости танцуют.

А за его плечом, чуть вдалеке — Юля с мамой и бесконечной женской родней. И все смотрят на нас.

«Нет, Саш, уделить бывшей пять минут вежливости — это одно, а танцевать — это уже запрещенная статья».

Я открываю рот, чтобы вежливо ему отказать, но в этот момент в клатче начинает «орать» мой телефон.

Черт. На экране висит приговор на эти выходные — Борисова.

Саша замечает мою резкую смену настроения. Чуть поднимает брови вверх, но ничего не говорит. Терпеливо ждет.

— Прости, мне нужно ответить. Это по работе.

— Даже на свадьбе, Май?

— Даже на свадьбе.

Он усмехается, но в глазах мелькает сожаление. Делает шаг назад, давая мне пространство, но прежде чем я ухожу, негромко говорит: