Читать книгу 📗 "Шепот о тебе (ЛП) - Коулс Кэтрин"

Шепот о тебе

Кэтрин Коулc

Для Меган.

Спасибо, что с самого начала верила в меня и мои истории. Что читала каждую из них, всегда поддерживала и подбадривала меня. Я люблю тебя до луны и обратно, моя дорогая кузина, и безмерно счастлива, что ты есть в моей жизни.

Пролог

Рен

Прошлое

Я прищурилась, глядя на своего заклятого врага. Голова непроизвольно опустилась, словно я склоняла шляпу в каком-нибудь старом вестерне. Клянусь, эта тварь издевалась надо мной.

— Пожалуйста, ради всего святого, только не сгорите.

Курица с овощами в противне, разумеется, не ответили. Они никогда не отвечали. Вместо этого выражали свое недовольство тем, что превращались в уголь, что бы я ни предпринимала.

Я тренировалась неделями. Каждый раз, появляясь снова на мясном рынке, я встречала сочувственную улыбку Сэла и он тут же отправлялся в подсобку за очередной курицей. Он бесконечно пытался меня научить: давал советы, распечатывал рецепты, вынимал из тушек внутренности.

Дело шло на лад. Но, хотя результат и был съедобным, особым вкусом он не блистал. Прошептав почти неслышную молитву, я открыла духовку и задвинула внутрь противень. Закрыв дверцу, приложила ладонь к горячему металлу и зажмурилась.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Запеченная курица с картофельным пюре — любимое блюдо Холта. Когда я попросила рецепт у его матери, она тепло улыбнулась, ее глаза засветились.

— Это семейный рецепт. Передается от моей прабабушки. Но я знаю — в твоих руках он будет в надежных руках.

Я прикусила губу, глядя на духовку. Знакомое сжатие в груди расползлось внутри. Мне так хотелось, чтобы все получилось. Идеально.

Если бы Холт был сейчас здесь, он, наверное, поцеловал бы меня в макушку и сказал, чтобы я дышала. Что важнее сам порыв, а не результат. А потом съел бы самую безнадежно подгоревшую птицу, лишь бы увидеть на моем лице улыбку.

И словно только силой мысли я его вызвала, на столешнице зазвонил телефон. Мелодия — только его. Не то чтобы мне требовался особый рингтон для Холта. Я и так могла пересчитать по пальцам, кто звонит мне регулярно.

Холт. Его сестра Грей. Пара друзей по школе. Бабушка.

Точно не родители, которые уезжали при любой возможности, мотаясь по свету так часто, что я уже перестала запоминать, куда именно. Потянулась за телефоном, пытаясь вспомнить, то ли в Цинциннати они на конференции, то ли в Чикаго на этот раз.

Уголки губ дрогнули. На экране высветилось мое любимое фото: Холт обнимает меня, прижимая губы к виску, а в его темно-синих глазах сверкает свет. Глуповатая улыбка на моем лице говорила сама за себя: мое самое счастливое место всегда в его объятиях.

Я провела пальцем по экрану.

— Надеюсь, ты звонишь не потому, что спасал котенка на дереве и теперь опоздаешь.

В трубке прозвучал смех Холта — глубже, чем в те времена, когда мы начали встречаться два года назад. Звук, от которого по коже пробежала приятная дрожь.

Это и было чудо знать кого-то всю жизнь. Я слышала все оттенки его смеха — от детского до взрослого. Слышала, как с годами он стал глубже, теплее, чуть хрипловатым.

— Не опоздаю, Сверчок. Просто хотел узнать, не надо ли чего-нибудь купить по дороге.

Я окинула взглядом кухню. Бардак, конечно, но время прибраться еще было.

— Кажется, все есть. Нужен только ты.

— Так всегда и будет.

В его голосе было то тепло, что сглаживало мои внутренние шрамы — от родителей, исчезающих из моей жизни, от пустого дома, где я жила почти одна, от вечного чувства, что я недостаточно хороша, что бы я ни делала. С ним я просто могла быть собой.

— Мне нравится это слышать, — тихо сказала я.

В трубке послышались голоса.

— Это Нэш. Я обещал помочь ему с мотоциклом.

Шум усилился. Обычная какофония дома Хартли, где четверо братьев и одна сестра. Вечный вихрь. Я любила это. Все было так непохоже на стерильную тишину моего дома.

— Передай ему привет.

— Малышка Уильямс, дай моему брату передохнуть хотя бы десять минут! — крикнул Нэш.

Раздалась возня и сдавленный стон.

— Черт, Холт, это больно.

Холт зарычал:

— Так тебе и надо, раз ведешь себя как осел.

Я не удержалась и засмеялась.

— Слышал, Рен, — донесся голос Нэша. — И я запомню, что ты смеялась над моей болью.

— Прости, Нэш-Бэш, — крикнула я так, чтобы он услышал.

— Не извиняйся перед этим придурком, — сказал Холт.

— Любимым придурком, — поправил Нэш, удаляясь от телефона.

Я снова рассмеялась.

— Прости, — вздохнул Холт.

— Он безвредный. — А по правде, я любила, что они приняли меня как свою. Поддевки Нэша. Верность Грей. Опека Лоусона. Даже хмурые взгляды Роана. Мне было дорого, что для них я своя.

— Безвредный, как доской по голове, — пробурчал Холт. — Пойду помогу, а то до своей девушки так и не доберусь.

Тепло снова разлилось внутри.

— Холт?

— М-м? — по шагам я поняла, что он уже идет к огромному гаражу на территории Хартли.

— Сегодня тебе лучше не опаздывать. — В моем голосе прозвучало хрипловатое обещание.

Его шаги остановились.

— Сверчок…

В животе затрепетало.

— Просто не опаздывай.

Причин, по которым Холт обычно задерживался, хватало с лихвой. Перевести через дорогу утку с утятами. Искать ключи, которые потом находились в замке двери его грузовика. Или уйти с отцом на поисково-спасательный выезд, забыв мне написать, и тогда Грей сообщала, куда он делся.

Я не могла на него злиться. Он всегда опаздывал по хорошим причинам. Потому что он сам был хорошим. Это был Холт. Легко отвлекающийся, но с огромным сердцем. И я буду любить это сердце до конца своих дней.

— Не опоздаю, — сказал он, низко, с обещанием в голосе.

Внутри меня разгорелось тепло.

— До скорого.

— Скоро, Сверчок.

Линия замолкла, но я еще держала телефон у уха, словно могла услышать его голос, знакомый лучше собственного, обвивающий меня мягкой волной. Я обожала, когда он произносил мое прозвище.

Я улыбнулась, вспомнив, как оно появилось. Мы играли в «Привидение на кладбище», и когда пришла моя очередь прятаться, я перепугалась до дрожи, сердце колотилось так, что я не могла стоять спокойно.

Когда Холт подкрался ко мне, из меня вырвался жалкий писк — даже не крик, не визг. Он обнял меня, укутал своим теплым, крепким телом и сказал:

— Не бойся, Сверчок. Я прогоню всех призраков.

Он стал для меня воплощением безопасности задолго до того, как мы стали парой. Заботился обо мне еще до того, как я научилась ходить. Но дело было не только в этом. Я нигде не чувствовала себя так спокойно, как рядом с Холтом.

Я сжала телефон крепче, прижимая его к груди, пока в голове вихрем проносились воспоминания. Я была готова. Не хотела банальности — потерять невинность с Холтом в гостиничном номере после его выпускного бала в следующем месяце. Не хотела, чтобы это случилось в его комнате в общежитии, когда он осенью уедет из Сидар-Ридж в Вашингтонский университет, все время думая, что его сосед может вернуться в любую минуту. Я хотела, чтобы это было особенным. Только он и я.

Оттолкнувшись от кухонной стойки, я направилась к лестнице и взбежала по ней через две ступеньки. Завернув за угол, вошла в свою комнату и огляделась, прикидывая, не выглядит ли она слишком по-детски.

Никогда еще я так остро не ощущала разницу в два года между нами, как сейчас, когда он собирался уезжать учиться. Формально он будет всего в нескольких часах езды, но казалось, что это будет другая планета. Я выдохнула дрожащим дыханием.

Но расстояние не имело значения. То, что было между нами, было создано на века. Мы прошли через слишком многое вместе — и через взлеты, и через падения, через обычные дни и через невероятное. Дни рождения и праздники. Сложности с родителями и почти потеря Грей. Походы с ночевкой и ужины в семье Хартли. Наши жизни были переплетены навсегда.