Читать книгу 📗 "Отец моего бывшего парня. Наследник Империи (СИ) - Литовская Даша"

Сама того не замечая, начинаю мерить кухню большими шагами, сложив руки за спину. Всегда так поступаю, когда слишком усердно о чем-то думаю.

В гостиной послышались шорохи, и я застыла на месте. Прислушалась. Шорох не повторился, но я решила проверить и на цыпочках вышла из кухни.

Там темно, лишь догорающие угли в камине еле освещают комнату. Никого нет, может мне послышалась. Да и кто тут может быть? Комната Виолетты Эдуардовны на втором этаже, а вся охрана ночует в специально предназначенной для этого постройке во дворе.

Жму плечами, и уже разворачиваюсь, чтобы уйти, но в голову лезет одна назойливая идея.

«Нет» – тут же говорю я сама себе, но авантюрный рассудок талдычит обратное. Тяжело спорить сама с собой. Закатываю глаза и пересекаю гостиную, выходя в коридор.

В доме нет камер, это я точно знаю. Случайно услышала разговор Варламова с одним из охранников о том, что не вести видеонаблюдение в доме не безопасно. Но Евгений Сергеевич и слышать об этом не хотел, заботясь о неприкосновенности своей личной жизни. Так что камерами утыкано все только снаружи.

Немного волнуюсь. Иду так тихо, что сама не слышу собственных шагов. Пока еще не понимаю, зачем я это затеяла, но внутри все будто подсказывает, что двигаюсь я в правильном направлении. Хотя может, я просто путаю интуицию с любопытством?

Легонько толкаю попадающиеся на пути двери, и заглядываю внутрь.  Большинство из них оборудованы под спальни, все с шикарными кроватями и мебелью, но как будто… нежилые.

Его спальню я узнаю сразу же. Темное помещение, серые стены с черным бархатным текстилем. Кажется, интерьер полностью отражает внутренний мир Варламова, минимализм такой же скупой, как его эмоциональный диапазон. Иногда мне кажется, что он и вовсе не способен на человеческие эмоции.

Прикрываю за собой дверь и прохожу внутрь. Кровать аккуратно застелена, на покрывале нет не единой складки, да и в целом в спальне царит безусловный порядок. Кажется, если я найду здесь хотя бы пылинку, случится конец света.

Закусываю губу и аккуратно присаживаюсь на краешек кровати. Озираюсь по сторонам. Зачем я сюда пришла? Что хочу найти?

Взгляд падает на тумбочку возле кровати, открываю ее. Внутри лежат очки в дорогой черной оправе и томик Гюго «Человек, который смеется». Изумленно поднимаю брови, в голове тут же вырисовывается отчетливый яркий образ, вот Варламов лежит на кровати, закинув ногу на ногу, нацепив очки на нос, и читает. Даже не знаю, какие ощущения испытываю от этого. До этой секунды я вообще не могла представить его лежащим на кровати, а тем более читающим. Гораздо правдоподобнее было думать, что он не спит вовсе, а бесконечно сидит в своем кабинете изучая какие-нибудь супер-важные бумаги.

«Кабинет» – простучало в голове, и я тут же положила книгу обратно в тумбу. Встала с кровати. Это последняя комната на этаже, а его кабинета я так и не увидела, но буквально пятой точкой чувствую, что он должен быть. Бросив взгляд на массивные двери шкафа в углу, я не смогла удержаться от желания вновь вдохнуть запах его парфюма. Наверняка он остался хотя бы на одной из рубашек.

Вот только одежды в шкафу не оказалось, и вовсе это не шкаф. Двери, которые я приняла за двери шкафа, оказались входом в отдельное помещение.

Ну просто Нарния какая-то – усмехнулась я про себя, и осторожно вошла внутрь.

А вот и кабинет. Многочисленные шкафы со стеклянными дверцами, уставленные томиками различной литературы, черный диван у двери, массивный дубовый стол в самом центре, кожаное кресло.

Прохожу и сажусь за стол. На нем лежат несколько черных папок, золотистая стильная ручка. Ничего из этого трогать я не должна, знаю. Но очень хочется. Открываю тумбы в столе, бумаги, бумаги, бумаги…

Большая подшитая папка с черными гравированными буквами: «КОВАЛЕВА МАРИЯ АНДРЕЕВНА».

Пальцы замирают. Что ж, либо это мой полный теска, либо я только что нашла досье на саму себя, и, судя по толщине папки, оно не совсем немаленькое…

Глава 9.

Раздумываю, открывать или нет. Но на бумагах моё имя, значит отчасти они принадлежат и мне? Верно?

Кладу их перед собой на стол, и, на всякий случай, еще раз оглядываюсь по сторонам. Свет я включать не стала, так что в кабинете темно, лишь свет яркой луны проникает через окно. Достаю телефон из заднего кармана джинсов и снимаю с блокировки, легкое освещение позволило лучше разглядеть бумаги.

На первой странице подкреплено моё фото 10х15. Я узнаю его, оно из паспорта. Скептически поджимаю губы, потому что сделано оно было шесть лет назад, и я там совсем еще ребёнок, почему-то становится немного стыдно, оттого что Варламов его видел. Дальше стандартная информация и ксерокопии всех моих документов. И откуда только они их взяли?

Подробная информация о местах, где я когда-либо работала. О людях, с которыми контактировала за всю мою жизнь. Две страницы о Тане, в статусе написано «близкий друг». Когда и от чего умер отец, такая же графа про мать. В строке «близкие родственники» стоит прочерк.

Передергиваю плечами. Вся моя жизнь сухо изложена на белоснежных листах А4. Ничего нового я про себя не узнала, а вот то, что все это известно Варламову – заставило задуматься. Может он собрал это досье перед тем, как приводить меня к себе в дом? Или еще раньше? Кода я начала встречаться с Денисом? Хотел узнать, что из себя представляет невеста сына? Вполне вероятно…

Аккуратно сложила листы обратно в стопку и уже хотела было убрать на место, но взгляд наткнулся на еще одну папку. Сначала я ее не заметила, потому что она лежала как раз под моим досье.

Открываю.

«Завод «НГК», Московская обл, ул Новая, строение 74А, Оборотный капитал 106 669 млн руб. Владелец: Ковалева Мария Андреевна.»

Что? Сердце загрохотало. Перечитываю еще раз. Все верно. Написано мое имя.

«Нежилое помещение площадью 212 кв метров. Московская обл,  Пятницкое шоссе 15, к2. Стоимость 27 млн руб. Владелец: Ковалева Мария Андреевна.»

«Коттедж площадью 117 кв метров. Московская обл,  Лесная ул, дом 15. Стоимость 114 889 млн руб.»

Да что это за чертовщина?

Руки холодеют. Судорожно листаю страницу за страницей. Десятки, сотни листов, на каждом из которых написана якобы моя собственность.

Я отрицательно мотаю головой. Все это принадлежит не мне! Все это подделка! Где Варламов взял такую информацию? Да я обо всем этом даже не слышала! Из моей собственности – у меня только ободранная комната в коммуналке!

Делаю судорожный вдох.

Так, так, спокойно.

Включаю камеру на телефоне и успеваю сфотографировать пару листов, прежде чем слышу звуки за дверью.

Распахиваю глаза. Сглатываю ком в горле и тупо пялюсь на дверь в кабинет.

Твою мать, что делать!? Паника накрывает с головой.

Со скоростью света захлопываю папку, и кладу ее на место. Шаги в спальне Варламова становятся отчётливее, и я практически плачу от страха. Что будет если меня сейчас здесь застанут? Он меня сразу убьёт или сначала посадит под замок в комнату еще на восемь месяцев?

Недавно съеденная еда начинает проситься наружу от волнения и стараюсь глубоко дышать, чтобы успокоить приступы тошноты.

Шаги послышались совсем рядом с дверью. Скрипнула ручка.

И я, не думая ни секунды, юркаю под стол.

Сжалась, зажмурилась, закрыла лицо ладонями. Пульс отчетливо стучал в висках, и я боялась, что его услышат, до того сильно он грохотал.

Черт побери! Зачем!? Зачем я сюда полезла? Сейчас бы спокойно спала в своей кровати! Дура! – беззвучно ругаю я сама себя, пока тяжелые шаги проходят в кабинет. Как хорошо, что с той стороны стола есть широкая панель, которая полностью скрывает меня от глаз гостя.

Несмело открываю глаза.

На полу лишь маленькая щель, через которую я могу разглядеть черные лакированные мужские ботинки сорокового размера. Не знаю почему, но в этот момент я практически уверена, что это не Варламов. Наверное, потому что ботинки, несмотря на дороговизну, выглядят грязными. А мне было достаточно одного взгляда на Педанта Сергеевича, чтобы понять – он себе никогда в жизни не позволит расхаживать в грязной обуви.