Читать книгу 📗 "Развод. Будьте моим бывшим, доктор (СИ) - Варшевская Анна"

Он не переходит черту. Не спускается ниже, не касается груди. Поцелуй постепенно замедляется, становясь каким-то пронзительно нежным. И когда мужчина отстраняется во второй раз, я понимаю, что могу дышать. Хоть всё тело ноет от неудовлетворённого желания, мы совершенно точно не пойдём дальше. Не сейчас. Не сегодня.

А потом мы оба слышим громкий звонок мобильного. Какой-то тяжёлый рок.

— Этот звук у меня стоит на экстренный вызов из отделения, — хриплым шёпотом сообщает Даня, легко касаясь губами моей щеки, затем скулы. — Я должен ответить.

— Конечно, — ой-ой-ой, у меня голос тоже хрипит, как у курильщика со стажем. — Отвечай. Я понимаю.

— Сейчас, — такое ощущение, что он не может оторваться от моей кожи. — Сейчас, ещё секунду…

И мы оба разочарованно вздыхаем, когда телефон, на секунду прервавшись, начинает трезвонить снова.

Я слезаю с его колен, опускаюсь на стул — ноги ни черта не держат. Хирург быстро встаёт и выходит с кухни. Слышу, как он отвечает — резко, командным тоном, как даёт указания… Потом возвращается.

— Я должен уехать, — говорит негромко. — Одному из моих прооперированных в реанимации стало хуже.

Киваю и поднимаюсь.

— Поешь ещё хоть немного, — прошу его. — Давай, две минуты ничего не решат. А силы тебе явно понадобятся.

Мужчина быстро запихивает в себя еду и встаёт из-за стола.

— Мне было очень вкусно, ягнёночек, — улыбается, быстро притягивает к себе и снова целует, сильно, но очень коротко. А я вспыхиваю под его взглядом, потому что понимаю, что он сейчас не только о еде.

— Не жди, я наверняка буду поздно. А у тебя завтра смена. Выспись, — бросает на меня последний взгляд и выходит.

Выспись! Ну да, как же! Смотрю вслед удаляющейся машине и понимаю: выспаться у меня нифига не выйдет. И действительно, несколько раз за ночь просыпаюсь в поту, задыхаясь от картинок, которые мне подбрасывают воображение на пару с подсознанием.

А следующий день показывает, что врачу скорой надо не только приходить на работу выспавшимся, но и обладать недюжинной скоростью реакции.

Глава 11

Даниил домой так и не приезжает — только уже под утро пишет сообщение, что остался в госпитале. Уточняет, где лежат ключи от машины, и что я без проблем могу её брать — или, если нервничаю, могу сегодня добраться на такси, а в первый раз сесть за руль, когда он сможет меня подстраховать.

Я действительно нервничаю. Права получала недавно, несколько месяцев назад, и с инструктором ездила прекрасно, но вот так, сходу, одной… Нет уж, лучше я и правда в первый раз с хирургом поеду куда-нибудь.

Есть мне совсем не хочется, поэтому пью чай, вызываю такси и еду на подстанцию. Там всё как обычно — пересменка, машины выстроились рядком во дворе, водители курят тут же. Иду внутрь и натыкаюсь на старшего.

— О, Агния Станиславна, доброе утро, — кивает мне Владислав.

— Доброе, Владислав Николаевич, — сдерживаю зевок и поёживаюсь.

Сегодня сыро и промозгло, ночью прошёл дождь, и меня потряхивает — да ещё и не выспалась.

— Мне тут птичка на хвосте принесла, что ты в госпитале устраиваешься? — осторожно уточняет у меня старший врач.

Я понимаю, почему он спрашивает. Если уволюсь — у него снова будет не хватать специалистов, а проблем на подстанции и без этого достаточно.

— Ничего не изменится, — говорю уверенно, спокойно встречая взгляд мужчины. — Я не планирую уходить. Просто хочу защититься, — вздыхаю, потому что перед глазами встаёт улыбающийся Игнатьев.

Что-то у меня… малость сместились приоритеты. То есть, защита и работа по-прежнему на первом месте, но подвешенное состояние из-за наших с хирургом странных отношений добавляет поводов поразмыслить. А ведь есть ещё и будущий бывший муж, который в последнее время напрочь вылетел у меня из головы. Я ещё не подала в суд заявление о разводе, смутно представляю, как это делается, но боюсь, что реакция Игоря будет неадекватной.

Владислав кивает, но, кажется, мои слова его не особенно убеждают. Ну, уговаривать не буду.

Смена начинается как обычно. Приступ аллергии у ребёнка — родители перепугались и не стали дожидаться вызванного на дом участкового педиатра, давление у бабульки… Я заполняю бумаги после очередного вызова, когда со мной связывается диспетчер.

— Агния, вы там закончили?

— Да, Марин, карту на ходу могу написать, что там, срочное что-то? — уточняю параллельно с писаниной.

— Да, мать вызвала сыну, плохо, задыхается, тридцать лет, — диспетчер называет адрес.

— Ясно, Миш, поехали со светомузыкой, задыхается, — киваю водителю.

Проскочив пару светофоров на красный, подъезжаем к нужному дому, взлетаем на четвёртый этаж без лифта. Дверь нам открывает женщина в возрасте, и я понимаю, что тут происходит какая-то хрень — у вызвавшей здоровенный фингал под глазом.

— Здравствуйте, что произошло? — захожу внутрь и с трудом сдерживаюсь, чтобы не поморщиться — в квартире стойкий запах перегара, откуда-то доносятся какие-то непонятные звуки.

— Ох, да сынок у меня, плохо ему, — женщина суетливо проходит вперёд, распахивает дверь в одну из комнат. — Слышишь, слышишь? Хрипит, я так испугалась…

— Хрипит? — с сомнением прислушиваюсь к тем звукам, которые меня насторожили, переглядываюсь с коллегой. Это скорее на храп похоже, а не на хрип. — Ну пойдёмте.

Прохожу в комнату, уставленную пустыми бутылками. Да тут, похоже, недельный запой был, не меньше. Трясу за плечо мужика, лежащего на скомканной постели.

— Уважаемый, просыпаемся, — говорю громко.

— Да что ж ты так грубо с ним?! — тут же наезжает на меня мать. — Надо же ласково, потихоньку…

— А-а-а… — мужик переворачивается и выдаёт трёхэтажную матерную тираду.

— Вам мать скорую вызвала, — уже понимаю, что нафиг мы тут не нужны, но отработать-то надо.

— На… и по… скорая мне тут?!

— Ясно, — выпрямляюсь и оборачиваюсь к фельдешру. — Пойдём.

— Да ты что?! — матушка пьянчуги заступает мне дорогу. — Ему же плохо!

Только открываю рот, чтобы ответить, как у меня за спиной раздаётся вопль. Быстро разворачиваюсь и… вскрикнув, теряю равновесие от прилетевшей мне в рёбра табуретки. Первая мысль — хорошо, что не в голову попало. Шустро отползаю к выходу, глядя, как «пациент» вскочил с постели и вращает безумными глазами.

— Агния, давай назад, назад, скорее! — второй фельдшер подхватывает наши чемоданы, я наконец сгребаю в кучку конечности и выношусь из квартиры следом за коллегой.

— Дерьмо, Агния, ты как?! — фельдшер быстро ощупывает мне рёбра.

— Переломов нет вроде, — морщусь и достаю телефон, звоня диспетчеру. — Марина, вызывай к нам психов. Пациент белочку поймал. И… на следующий вызов поехать сразу не смогу, — прикладываю ладонь к чёртовым рёбрам.

Психиатрическая бригада очень удачно оказывается свободной и приезжает быстро. Мужика в делирии после двухнедельного, как выяснилось, запоя, быстро скручивают четверо крепких фельдшеров. Недовольной остаётся только мамаша — видите ли, с её сыночкой обошлись слишком грубо, а его всего-то надо было успокоить!

— Доуспокаивались уже! — рявкаю в конце концов на неё, когда связанного пациента уносят в машину. — Синяк вам под глазом тоже он для успокоения поставил?!

— Да он же просто перенервничал! — всплёскивает она руками. — А вы тут его… насильно… Я жаловаться буду! Он не давал согласия! Я не давала согласия!

Бессильно качаю головой. Объяснять, что пациентов в делирии, опасных для окружающих, госпитализируют без всякого согласия, бесполезно. Под аккомпанементы проклятий медленно спускаюсь к машине. Рёбра болят зверски, самой хочется ругаться в голос.

— Поехали, Агния, — фельдшер подходит ко мне, смотрит встревоженно. — Надо тебе на рентген.

Прежде чем уехать, мне ещё приходится поговорить с приехавшим нарядом полиции, которых мы обязаны вызывать на такие происшествия.

— Заявление надо написать, — говорит мне молоденький — моложе меня — полицейский.