Читать книгу 📗 "Измена. Бей на поражение (СИ) - Астэр Зоя"

Гроднев распахивает передо мной дверь в квартиру.

Делаю шаг вперёд и спотыкаюсь о порог. Взмахиваю руками и лечу вниз, потеряв равновесие.

Естественно, Платон Богданович ловит.

Хватает за талию и не даёт шлёпнуться носом об пол.

- Понравилось на руках кататься, так бы и сказала, - он дёргает меня вверх и опять подхватывает на руки, - не обязательно было ради этого пытаться расквасить себе лицо.

Он всё время говорит шутками. Я не понимаю, как реагировать. Обижаться вроде глупо. Спорить – тем более…

Гроднев несёт меня на кухню. Я прижата к его груди и чувствую сердцебиение мужчины своим телом. Гулкие ровные удары успокаивают.

Всё плохое позади, если тебя взяли на ручки и разговаривают с тобой таким мягким утешающим голосом, каким говорит сейчас Платон Богданович.

Он сажает меня на диванчик, а из кухонного ящичка достаёт контейнер из прозрачного пластика. Это аптечка.

- Ну что за урод? – Гроднев хмурится, обрабатывая антисептиком ранку на моей шее. – Зачем же портить такую красоту?

Я морщусь оттого, что щиплет, и даже шиплю сквозь зубы.

- Подожди, - низкий голос Гроднева действует на меня как обезболивающее, - сейчас пройдёт.

Чувствую, как горячие мужские ладони обхватывают мою шею. Гроднев склоняется к пострадавшей коже и дует на ранку.

У меня дыхание перехватывает от смеси острых ощущений. Боль от пореза вперемежку с дико приятными мурашками по всему телу.

А мужские руки уже ощупывают мою голову в поисках других повреждений. Пальцы Платона ныряют в волосы и, не торопясь, массируют кожу на затылке.

Поднимаю на мужчину вопросительный взгляд. Какой же он всё-таки привлекательный мужчина. От него веет силой.

- Извини. – хрипло говорит он, убирая руки, - увлёкся немного… красивая ты очень.

Мне не хочется оскорбляться или возмущаться. После перенесённого стресса, в руках Гроднева я чувствую себя в безопасности. Разве может случиться что-то плохое рядом с мужчиной, который смотрит с такой нежностью, будто я ребёнок, разбивший коленку?

Я сижу на диване, а Платон Богданович присел рядом со мной на корточки. Мои колени упираются ему в живот. Интимная поза. Не сексуальная, но слишком близкая для посторонних людей.

Мужские ладони ложатся на мои колени. Массируют бёдра через ткань джинсов.

Ловлю взгляд Гроднева. В его тёмных глазах нет больше смеха.

- Оп-п-пять увлеклись? – спрашиваю я.

Гроднев кивает, не прекращая гладить мои бёдра.

В груди трепещет сомнение вместе с робким желанием не отталкивать мужчину.

Наверно, это очень легкомысленно. Но он только подул мне на шею, а это подняло в теле такое волнение, какое не удавалось разбудить ещё никому.

Мне некуда отодвигаться. Платон Богданович поймал меня в ловушку.

Всё, что я могу, это откинуться спиной на диванные подушки.

Делаю это и морщусь от боли в рёбрах.

- Что такое? – спрашивает мой спаситель.

- Ничего страшного, - говорю я, - ручка входной двери в ребро впечаталась.

Ладони на моих коленях замирают и сжимаются сильнее.

- Дай посмотреть, - требует Гроднев, - надеюсь, ты не сломала ребро.

- Всё в порядке, не нужно…

- Нужно проверить и полечить все вавки! – строго заявляет Гроднев. – Не бойся, я подую.

Меня его обещание что-то совсем не успокоило. Наоборот, волнительно как-то стало и жарко.

Гроднев схватился за край футболки и задрал её выше, до груди. Понажимал на рёбра вокруг начинающего темнеть синяка.

- Думаю, действительно, всё в порядке, - пальцы Платона Богдановича опять увлеклись поглаживанием моих рёбер. – Просто синяк.

А мне уже так жарко, что воздуха не хватает.

Щёки горят, а вдохи получаются какими-то рваными

- Нужно подуть… - хрипло шепчет Гроднев и наклоняется к моим рёбрам.

Горячее дыхание мужчины разжигает в теле настоящий пожар.

Закрываю глаза и считаю про себя до десяти.

- Ох… - из моей груди вырывается стон, когда губы Гроднева прижимаются к коже рядом с ушибленным местом.

- Там, где подули, нужно и поцеловать, разве ты не знала? – шепчет мой спаситель.

Мужские ладони обхватывают мою талию.

- А тут не болит? – спрашивает Гроднев, прижимаясь губами к моему животу ниже пупка.

- Ох, нет… - стону я.

Живот дрожит. Мышцы сводит в сладком напряжении.

- Что ты делаешь? – спрашиваю я задыхаясь.

- Успокаиваю, - бурчит Гроднев.

Он мягко давит мне на плечи, заставляя лечь на спину. Футболка вместе с бюстгальтером задираются ещё выше, и мужские губы прижимаются к обнажённой груди.

- Мне нужно идти, - пытаюсь сказать я, но выходит слишком неуверенно.

Мешают стоны, сами собой вырывающиеся из груди.

- Не нужно, Полина, - Гроднев приближает своё лицо к моему. – Хватит, добегалась уже.

Платон дёргает ремень на моих джинсах, пытаясь его расстегнуть.

28

Джинсы слетают с меня быстрее, чем я могла бы сказать «ох». И футболка каким-то волшебным образом уже через секунду оказывается не на мне.

Не успеваю почувствовать неловкость, потому что губы Гроднева уже впиваются в мои. Уверенно давят. Язык проталкивается в мой рот.

Платон не ждёт моего одобрения и разрешения. Он целует, разжигая огонь желания, и точно знает, что делает.

Голова кружится, мысли путаются, а в груди и животе сладко сжимается.

Я думаю о том, что вот именно сейчас сквозь пальцы утекают последние секундочки, когда можно сказать ему нет и прекратить всё это безобразие.

Но мгновения продолжают проходить одно за другим, а я так ничего и не говорю.

Можно притвориться, обмануть саму себя тем, что напор Платона был слишком сильным. Что у меня не хватило сил отбиться или ещё что-то в этом роде. Но если быть честной, то я хочу того, что происходит.

Руки и губы Гроднева сводят меня с ума. Он как будто знает, где дотронуться так, чтобы я задрожала всем телом.

Пальцы Платона чертят неторопливые дорожки по моим бёдрам, повторяя формы.

- Ты слишком хороша, чтобы дать тебе уйти, - хрипло шепчет он, целуя плечо, с которого только что стянул лямку бюстгальтера.

Усмехается какой-то своей мысли. Щекочет кожу щетиной.

Я млею и таю. Окончательно отпускаю контроль и доверяюсь мужским рукам. Будь что будет.

Я ещё никого так не хотела.

Раньше думать об этом было неправильно. Когда мы познакомились, я ещё даже не подала на развод, а он готовился к свадьбе с другой женщиной. Но теперь-то мы вроде оба свободны. Так почему нет?

Застёжка бюстгальтера щёлкает, и на мне не остаётся ничего, кроме трусиков.

Гроднев пожирает взглядом моё тело. Сглатывает. Я вижу, как дёргается туда-сюда его кадык.

- Ты… - от хриплого голоса Платона по телу бегут жаркие мурашки, - ты с ума меня сводишь… как мальчишку…

Его руки на моём теле повсюду. Губы следуют за руками, доводя меня до истерики. Мне кажется, я скоро взорвусь. Не выдержу этого накала.

Гроднев с рыком прикусывает мочку моего уха, и я удивлённо охаю, широко открыв глаза. По телу словно проносится разряд электрического тока. Влажный язык проходится по тому месту, где только что были зубы, и меня бросает в дрожь.

Я задыхаюсь. Выгибаюсь в спине и хватаюсь руками за голую спину Гроднева в попытке удержаться в сознании.

Когда он успел снять с себя одежду?

Платон резко дёргает меня на себя. Точнее. под себя. Накрывает своим телом, упираясь очень напряжённой частью тела в низ моего живота.

Уже только ощущение его стояка, прижатого ко мне, подбрасывает градус возбуждения близко к температуре кипения. Я предвкушаю, как эта часть мужского тела окажется во мне. Растянет меня. Заполнит.

Стону и даже почти рычу. Жалобно хнычу, сгорая от нетерпения. Впиваюсь в крепкую широкую спину Платона ногтями, стараясь поторопить.

- Сейчас, моя девочка, сейчас… - сбивчиво шепчет он, стягивая с моих бёдер трусики.

Мужские ладони ныряют под мои колени и дёргают их вверх, заставляя согнуть ноги. И тут же давят в стороны, раскрывая меня перед Гродневым.