Читать книгу 📗 "Наказание для мажора (СИ) - Фомина Татьяна"

— Главное, чтобы со своими сослуживцами через океан не рванули. — Качала головой мама, беспокоясь за его сердце.

Но, как мне казалось, дед даже помолодел. По крайней мере, его глаза горели живым озорным блеском.

Поэтому, если бы не домашние задания, можно было спокойно оставаться в старой квартире, а не слоняться по большому, но такому пустому дому.

Я поднялась на второй этаж и бросила свой рюкзачок на кровать.

«Мам, привет. Я дома. Сейчас поем и буду готовить уроки. Целую тебя». — Отправила голосовое сообщение маме, чтобы она не волновалась, и главное: отложила свои вопросы о том, как прошла поездка. Говорить с кем-либо сейчас, я была еще не готова. Есть я тоже не хотела, но мама ведь обязательно решит об этом напомнить. Она даже деду звонила, чтобы тот не забывал мерить давление. Но дед отшутился, что не взял с собой барометр, но в следующий раз обязательно купит очень нужную и полезную штуку, рассмешив до слез Павла Ильича, взявшего «совет» себе на заметку. Отец Макса тогда долго посмеивался над мамой. Вспомнив об этом, улыбка коснулась моего лица. Было так приятно видеть их такими счастливыми.

— Ева! — Налетела на меня Вика, стоило мне только войти в аудиторию. — Ты совсем страх потеряла?

— Привет. Да нет вроде. А что?

— Я тебе вчера весь вечер звонила.

— Прости. Мы с мамой устроили просмотр фильмов.

— А телефон проверять тебя не учили? — Краснова немного смягчилась.

— Я его оставила в комнате. — Скривила виноватую рожицу. — Вик, я честно про него забыла. Прости.

— Ладно, прощаю. В следующий раз буду звонить тете Ане.

— А я бы не стал так быстро прощать. — Ударило в спину знакомым голосом.

В аудиторию вошли Макарский и Шкаф. Вика тут же оставила меня, упорхнув к своему Диме. Предательница!

Пришлось взять себя в руки, развернуться и посмотреть в глаза самодовольному нахалу. Было странным видеть его одного, а не с той, которая, наверняка, скрасила его ночь. Но я благоразумно промолчала. Все-таки я тоже поступила не самым красивым образом: читать чужие переписки — это низко.

— Чего тебе надо, Макарский?

Ведь у самого в телефоне явно целый набор доступных вариантов, хоть каждый час меняй. А он ко мне прицепился.

— Как будто с тебя можно что-то взять… — Невольно отшатнулась от таких слов, как от ударной волны. А по мне медленно прошлись оценивающим взглядом, окинув с головы до ног. — Хотя… На раз, может, и сойдешь…

Вот оно что. На раз, значит?!

— Не мучайся. Как-нибудь переживу, — ответила бесстрастно, хотя в груди кипела лава из обиды и злости. А я еще переживала, что повела себя грубо, наврав с три короба.

— Смотри, соглашайся, пока я добрый, — шепнули мне на ухо, касаясь щеки горячим дыханием.

На мгновение потерялась от такой близости, так некстати вспомнив, какими головокружительными были его поцелуи, а потом вспомнила, как он говорил, что я первая буду просить его об этом.

— Да пошел ты, добрый, куда подальше, — «ласково» промурлыкала в тон, сжимая кулаки, чтобы не расцарапать смазливую физиономию.

— Эй, народ, вы чего там воркуете? — раздалось с задних рядов. — Андрюх, все охмуряешь?

— Охмурялка сломалась, — выплюнула словами, глядя в лицо мажористому нахалу.

— Сломалась, значит? А если проверить? — Макарский недобро прищурился, приближаясь. Было очень сложно оставаться на месте, но и отступать было некуда.

— Проверяй, сколько влезет. Но не на мне.

— А что так? — прозвучало то ли с вызовом, то ли с интересом, только ответить я не успела.

— Макарский, вы еще долго будете стоять ко мне спиной? — задала вопрос Эльвира Павловна. — Сядьте уже! — прозвучало приказным тоном.

— Как скажете, Эльвира Павловна! — И Макарский просто задвинул меня в ряд, а сам «послушно» уселся рядом, загораживая собой выход.

Чуть не завыла от такой несправедливости.

— Тебе здесь что, медом намазано? — прошипела, отодвигаясь. Потому что Макарского явно не заботило мое личное пространство.

— А ты разве забыла, что я люблю все сладкое, Рапунцель?

Это была самая мучительная пара. В отличие от меня, Макарского, казалось бы, все устраивало. Он чувствовал себя прекрасно, то и дело заглядывая в мои записи, сокращая и без того крошечное расстояние. Моя нога горела от «случайных» касаний его бедра, и даже сквозь бешеный пульс, звучавший в моих ушах, я слышала его ровное дыхание.

— Ты можешь от меня отодвинуться? — не выдержав, прошипела, когда Эльвира Павловна вышла из аудитории.

— А что такое? — Андрей невинно вскинул брови в удивлении.

— Ничего. Просто отодвинься.

— Ну раз ничего… — протянул, словно издевался. И мое терпение лопнуло.

Я уперлась в него руками, решив отодвинуть сама. Но моей силы оказалось недостаточно, чтобы освободить хотя бы миллиметр между нами. Зато Макарского мои старания лишь позабавили.

— Ты такая прикольная, когда злишься, Рапунцель.

— Ничего «прикольного» я не вижу! Выпусти меня!

— Зачем? — Тон Андрея мгновенно стал другим.

— Я не хочу здесь сидеть.

— А где хочешь?

— Где угодно!

— Хорошо. Идем.

— Ты не понял. Я не хочу сидеть рядом с тобой.

Боже, это какой-то идиотизм. Я в школе не страдала подобной глупостью, тогда как сейчас меня просто колотит от одного наглого, беспардонного типа.

— Неужели я так на тебя действую, — прошептал, склоняясь еще ближе.

— Ты на меня никак не действуешь, — парировала, а сама еле сдерживала эмоции.

— Да-а? — протянул, самодовольно откидываясь назад, а мне ужасно захотелось заплакать от бессилия. — Так и признай, Рапунцель, что я тебя волную.

— Ты меня бесишь!

— Правда?

— Да!

— А вот и нет. Если бы не волновал, ты бы так не нервничала.

— Я. Не. Нервничаю.

— Нервничаешь.

Да чтоб ты провалился!

— Или пусти, или отодвинься.

— Или что?

У меня было такое ощущение, что он сейчас специально надо мной издевается.

— Ничего, — ответила спокойно и уткнулась в телефон, понадеявшись, что одному упрямому баловню очень быстро наскучит, если на него не будут обращать внимания. И он сам от меня отстанет.

Я старательно делала вид, что не замечаю наглых поползновений в мою сторону. Даже конспект показывала, чтобы Макарскому было лучше видно. Мне не жалко!

Наконец, это кошмарная пара закончилась, и я смогла свободно выдохнуть.

— Я не прощаюсь, Ева. — Выдал Макарский напоследок.

— Пока-пока, — пропела радостно. Даже ручкой помахала, лишь бы свалил быстрее.

Андрей прищурился, видимо, не зная, как расценить мой жест, но ничего не сказал.

Вика спустилась вместе со Шкафом. Точнее, Димой. Все-таки, Градобоев вел себя намного цивилизованней, в отличие от некоторых.

— Ева, — позвала Краснова. — Я не поняла…

— Без комментариев, — резко оборвала все вопросы подруги.

— О, как? Все так сложно?

— Вика, я же попросила. — Надавила голосом.

— Ну, ладно. Даже спросить ничего нельзя. — Обиделась.

Пусть обижается.

Оставшиеся пары Краснова строила из себя оскорбленную. Хотя, как мне показалось, она прекрасно нашла утешение в телефонной переписке. Я же пыталась честно сосредоточиться на том, что говорил преподаватель. Но получалось не очень. Почему-то мне казалось, что Валерия, так звали одногруппницу с пятью звездами в каждом ухе, пыталась прожечь во мне дыру. Лучше бы не затылок мне жгла, а держала при себе свой предмет для соблазнения! Но стоило мне только вспомнить про Андрея, как в груди опять поднялось настоящее торнадо. И теперь я злилась на саму себя, потому что никак не могла выкинуть из своей головы Макарского.

— Тебя подбросить? — предложила Вика, когда мы вышли из университета.

— Нет, спасибо. Я не домой.

— А куда?

— В ателье. Мама попросила забрать шторы.

— Точно?

— Точно, Вик, — ответила, смеясь. — Иди, тебя уже наверняка ждут.