Читать книгу 📗 "Месть. Не стоило мне изменять (СИ) - Вирго Софи"
Дверь закрывается за мужчинами, и вдруг все звуки возвращаются, гул голосов, звон посуды, шипение кофемашины.
Дима возвращается к нашему столику буквально через пару минут, его шаги спокойные и размеренные. Он дышит ровно, будто только что не вышвырнул взрослого мужчину из кафе, а просто вышел позвонить.
- Ты в порядке? - спрашивает он, глядя на меня. Его глаза неожиданно теплые, полные искреннего участия.
Я киваю, слишком потрясенная, чтобы говорить. В горле стоит ком, а руки дрожат, поэтому я сжимаю их в кулаки на коленях. Не ожидала от него подобного. Мне казалось он уже забыл, что я скрываю от сына и всех остальных, но я видела, он наказывал мужа больше за эту тайну.
- Мам, - Женя тянет меня за рукав, его пальцы холодные и липкие от мороженого. – Ты в порядке?
- Да, родной, в порядке, - отвечаю ему, а самой плакать хочется от того, что меня защитили.
Официантка осторожно подходит к нам, поправляя фартук.
- Вам... Что-нибудь принести? Может, воды?
- Да, спасибо, - говорю я, и собственный голос кажется мне чужим.
Женя смотрит на Дмитрия с восхищением, каким раньше смотрел только на супергероев из фильмов. Его глаза горят, а щеки раскраснелись.
- Вы так круто его выкинули! Как в кино!
Дима улыбается, и его лицо сразу становится моложе, добрее.
- Это не кино, парень. В жизни все серьезнее. Но ты молодец, что вступился за маму.
Женя сжимает кулачки так, что белеют костяшки. Ему и спасибо хочется сказать, и отец он все же его и ему от этого больно. В его глазах читается детская беспомощность, и мне его жаль.
- А вы научите меня так же драться, как и вы, чтобы не бил, а все равно… - и тут сын запинается, видимо стыдясь собственных слов.
- Рано тебе такое осваивать парень, но, когда ты будешь готов, обязательно, - и Женя тянется к нему после этих слов, а муж тем временем уходит, зло смотря на нас, и обещая, что он еще вернется.
Глава 31
Глава 31
Вероника
Два месяца бесконечных судебных заседаний, нервные ожидания в коридорах суда, переполненных такими же измученными людьми, стопки документов с печатями, которые приходилось перечитывать до тошноты. И вот сегодня финальный аккорд этого кошмара.
Зал суда дышит пропах старым деревом скамеек, потом и страхом тысяч людей.
Мы сидим и ждем решения судьи, который вроде на моей стороне, и все должно быть хорошо, но мне все равно жутко страшно. Женя притих рядом, его худенькие ноги в новых ботинках болтаются, не доставая до пола. Он сжимает мою руку так крепко, что кажется сейчас все кости переломает не заметит. И увы мой мальчик взрослеет прямо на моих глазах, и это одновременно радует и разрывает сердце.
И вот, судья объявляет решение монотонным, натренированным годами голосом, но я слышу лишь обрывки фраз. Мозг улавливает только важное.
- Признать виновным... Лишение родительских прав... Запрет на приближение к... Полная компенсация...
Слова звучат как музыка, но почему-то становится горько. Олег стоит у своего стола, ссутулившись. Его дорогой костюм, который он так любил, теперь висит на нем мешком, щеки ввалились, а некогда холеные руки нервно теребят край пиджака.
Когда приставы берут его под руки, он резко дергается, как пойманный зверь.
- Я потом все у тебя заберу! Выйду и все заберу. Ты слышишь, Вероника? Каждый рубль, каждую копейку, абсолютно все! Ты думаешь, этим все закончится? - его голос срывается, и в этом крике столько бессильной злобы, что даже Женя перестает бояться. Мой сын смотрит вслед отцу без страха, только с усталым любопытством, будто наблюдает за незнакомцем, случайно оказавшимся на его пути. – Ты пожалеешь.
Мы ждем, когда все расходятся, и выходим сами. Хочу отвести его в кафе с мороженым, немного отвлечь, потому что чувствую, сын сильно напряжен, и мне это не нравится. Зря я позволила ему пойти со мной. Нельзя поддаваться на этот жалкий детский взгляд. Но перед ним я слабачка.
После зала суда на улице слишком тихо. Нет больше вечно озабоченных адвокатов, нет папок с документами, которые приходилось перечитывать ночами, нет необходимости держать каменное лицо.
Я останавливаюсь на широких ступеньках, и впервые за долгое время вдыхаю воздух полной грудью. Он пахнет недавним дождем и нагретым асфальтом. Казалось бы, самый обычный городской запах, но сегодня он кажется другим. Более чистым. Более свободным. Как будто вместе с решением судьи с плеч свалилась невидимая гора.
Выждав минуту, насладившись этим чувством победы, уже хочу идти в сторону кафе, как я вижу его.
Дмитрий стоит у обочины в парковочном кармашке, непринужденно прислонившись к черному внедорожнику. На нем джинсы и черная рубашка с закатанными по локоть рукавами, обнажившая шикарные руки. На нем нет привычной спортивной одежды, он выглядит чужаком, но мне безумно нравится этот образ. По напряженный позе вижу, что он ждал здесь не пять минут, а гораздо дольше.
- Что ты здесь делаешь? – говорю слишком резко, потому что после всего пережитого сегодня трудно контролировать эмоции, и его это на удивление не задевает.
Он делает несколько уверенных шагов вперед к нам, и солнце скользит по нему, подчеркивая резкие черты лица.
- Да вот, решил поздравить с победой, - говорит он просто, но в его голосе слышится искреннее участие. - Предлагаю отпраздновать как следует. Без адвокатов, судей и нервов. Просто хороший день после долгого сражения.
Женя замирает, забыв про мороженое. Дима стал для него настоящим героем после того памятного дня в кафе, когда защитил нас от отца. Да и после Дима как-то захотел и вошел в нашу жизнь, и не ушел, как бы я его не гнала. Он непрошибаемый. Я ведь понимаю, чего он добивается, но мне нужно время, и он его и дает, и нет, одновременно.
Сын поднимает на меня глаза и в них читается: "Пойдем, мам?".
- Дим, сколько раз мне еще повторить, мне сейчас не до отношений, - осторожно отвечаю, чувствуя, как предательски краснеют щеки и напрягается сын. - Тем более... С таким, как ты. Ты же понимаешь, о чем я.
Дима усмехается, но в его глазах нет обиды, в них понимание, принятие и отрицание одновременно. Он даже головой мотает.
- Ты даже не знаешь, какой я на самом деле, Вероник, - говорит он тихо, но уверенно, и я вижу, что Женя считывает его, запоминает как надо. Он так не когда не следил за бывшим, и я пониманию, что он не видел в отце отца, а в чужом человеке видит. - Ты судишь по первому впечатлению, а люди редко бывают такими, какими кажутся сначала.
Он подходит ближе и утягивает нас вниз, к машине, и почему-то я позволяю вести себя и Женю. Он словно факир, а я его жертва.
- Поверь, ты еще приятно удивишься, и я дам тебе возможность узнать себя настоящего. А сейчас, прошу, - и Дима молча открывает дверь машины.
Он всего лишь предлагает мне поехать с ним. Я понимаю, что это то предложение, которое я могу принять или отвергнуть. И я принимаю решение, которое становится точкой отсчета новой жизни.
Глава 32
Вероника
Прошел уже целый год. Целых двенадцать месяцев, каждый из которых ощущался как отдельная маленькая жизнь.
Год спокойных утренних пробуждений, когда не нужно было притворяться перед зеркалом, что все хорошо.
Год тихих вечеров, когда можно засыпать без этого вечного страха, что завтра снова придется вставать и сражаться за себя и свободу.
Год, за который мои плечи постепенно разогнулись, а в глазах снова появился блеск.
Мы сидим с Димой, которого на удивление легко принял сын в качестве моего «ухажера», как он сказал, в пустом зале кинотеатра, и титры уже прокручиваются по огромному экрану, освещая наши лица. Кресла вокруг пусты, Дима арендовал весь зал, сказав, что хочет "полного погружения в кино".
Женя у бабушки, впервые за все это время я позволила себе оставить его на ночь, не испытывая при этом мучительного чувства вины. Вместо этого появилось странное ощущение свободы, смешанное с легкой тревогой.
