Читать книгу 📗 "Развод. Будьте моим бывшим, доктор (СИ) - Варшевская Анна"

— В профессию ты шла сознательно, но не предполагала ведь, что окажешься почти в буквальном смысле слова на передовой, — он сжимает челюсти, молчит секунду. — Тебе повезло в этот раз. А что будет, когда на очередном вызове на тебя кинется наркоман в ломке с ножом в руках?

— Ты прекрасно знаешь, что такое может случиться с любым, не только с врачом скорой, — пожимаю плечами.

Он хочет что-то сказать, но останавливается. Сильнее сжимает мои пальцы, поглаживает мне рёбра, продолжая глядеть на бледные, уже еле заметные жёлто-зелёные следы на коже.

— Дань, — зову его наконец, — давай так. Я… не уйду со скорой до развода. А потом мы поговорим на эту тему.

— Не доверяешь, — качает головой хирург.

— Дело не в этом, — повторяю его жест. — Всё слишком быстро. У меня жизнь с ног на голову встаёт который раз за пару месяцев. Скорая, как ни странно, стала моим островком надёжности и стабильности, понимаешь? Это было первое хорошее, что случилось со мной после всей той гадости, в которую меня окунули — я ведь уже думала, что не смогу найти работу. И теперь мне хочется хоть чего-то постоянного.

— Будет у тебя постоянное, — немного непонятно отвечает мне Даня, но прежде, чем я успеваю спросить, что он имел в виду, продолжает: — Хорошо, ягнёночек, я тебя понял. Попрошу только об одном — пожалей мою нервную систему. Пиши мне во время дежурств. После каждого вызова.

— И ночью? — улыбаюсь от абсурдности этой просьбы.

— И ночью, — упёртым тоном сообщает мне хирург. — Убьют — домой не возвращайся! — шутит мрачно. — Сначала реанимирую, а потом сам придушу!

— Всё-таки извращенец, — качаю головой и слезаю с постели.

— Отшлёпаю! — доносится до меня.

— Да-да, я уже поняла! — фыркаю и иду приводить себя в порядок.

От того, что он за меня переживает — ведь переживает же, правильно? — становится как-то тепло на душе. Это настолько мило, что, пока собираюсь, на губах то и дело появляется дурацкая улыбка.

— Ягнёночек, ты когда за руль сядешь? — хирург дожидается меня у выхода из дома.

— Э-э, ну… — пожимаю плечами, нервно прикусываю губу.

— Ты же права сама получала? — подозрительно спрашивает Даня.

— Конечно, сама! — отвечаю возмущённо.

— Отлично, тогда давай, садись за руль — будешь сегодня у меня водителем.

Очень хочется поныть и попросить отложить это на какой-нибудь другой день, но я понимаю, что начинать и правда надо — и чем раньше, тем лучше. Поэтому, вздохнув, беру протянутые мне ключи и иду к машине.

Мужчина садится рядом, пристёгивается. Больше всего я переживаю, что он сейчас будет давать какие-нибудь советы или злиться, но Даня на удивление спокоен — достаёт мобильный и тут же с сосредоточенным видом начинает отвечать на сообщения.

За всю дорогу я слышу от него только пару фраз, когда он подсказывает, в какой ряд лучше перестроиться. Ни слова не говорит, когда я пропускаю нужный съезд, а потом десять минут ищу место для разворота. Не ведёт и бровью, когда чиркаю дном машины по какому-то кривому бордюру — зараза, и кто их делает такими высоченными?! И когда, припарковавшись, я слегка бьюсь багажником о столбик парковки, потому что не рассчитала расстояние, единственное, что от него слышу:

— Для первого раза — просто отлично, ягнёночек.

Разжимаю пальцы, снимаю их с руля и смотрю на него в полном офигении.

— Я поняла, — качаю головой, сдерживая ехидную улыбку. — Ты в меня по уши влюблён.

Глава 15

Хирург смотрит на меня до того растерянно, что мне становится смешно.

— Только влюблённый мужчина способен так вести себя рядом с женщиной за рулём, — продолжаю серьёзно. — Я тебя раскусила, Игнатьев!

Он давится воздухом и закашливается чуть не до слёз.

— Дань, спокойно, — хлопаю его пару раз по спине. — Я пошутила, не пугайся так.

— Ты меня в могилу сведёшь, — выдыхает он наконец со стоном и на секунду откидывается на сиденье, закрывая глаза. — Ладно, проехали. Вылезай, радость моя, и не забудь — ты сегодня водитель. Так что если анестезиолог будет предлагать хлопнуть коньяка после операции — не соглашайся.

— Ха-ха, очень смешно, — закатываю глаза.

У главного корпуса госпиталя мы расходимся. Я иду по своим делам, хирург — в своё отделение. Вообще-то, я бы с ним пошла лучше… Но мне ещё нужно закончить с бумажками. В кадровом отделе, куда прихожу спустя несколько часов с наконец заполненной медкнижкой, меня встречают не слишком дружелюбно.

— У вас просрочен вот этот анализ, — поджав губы, сообщает мне одна из сотрудниц.

— Прошу прощения, но я его сдавала, — упорно продолжаю улыбаться. — Разрешите посмотреть? Наверное, результат затерялся среди прочих справок.

Перебираю стопку бумажек и отдаю нужную. Губы у кадровика превращаются в тонкую ниточку. Она ещё полчаса старательно ищет, к чему бы придраться, но в итоге всё-таки принимает мои документы — правда, по её лицу вполне можно прочитать, что мне делают громадное одолжение. Эх… надо было коробку конфет что ли принести, что ж я тормоз-то такой…

— Вам нужно получить визу главного врача, — пододвигает мне папку с моим личным делом.

Покорно киваю и встаю. Даня говорил, что главный был на конференции и что он в курсе меня. Но когда это было — я уже с тех пор на больничном успела посидеть.

Возле кабинета главного сидит секретарь — копия дам из кадрового, леди формата «запретить и не пущщать». И губы поджимает точно так же. Я уже готовлюсь изобразить очередную улыбку во все зубы, но тут мне везёт. Дверь кабинета открывается, мне навстречу выходит мужчина в военной форме и накинутом сверху ослепительно белом халате, а за ним следом — Игнатьев.

— О, молодая поросль пришла! — хмыкает главный. — Долго ж вы искали дорогу в мой кабинет, старший лейтенант Добрая!

У меня невольно глаза лезут на лоб. То есть… я, конечно, военнообязанная — как и все врачи — но по званию ко мне ни разу за всю жизнь не обращались.

— Глеб Евгеньевич, — Даниил за его спиной слегка мне улыбается и подбадривающе подмигивает, выходит вперёд, — позвольте вам представить, Агния Станиславна.

— Отлично, отлично, прошу в кабинет, — главный поворачивается к хирургу. — А вы, Игнатьев, идите. Идите-идите, не съем я вашу подопечную, и даже не понадкусываю.

Я старательно не смотрю в сторону уходящего хирурга — наверняка и без этого о нас уже весь госпиталь судачит. Прохожу, как было велено, в кабинет и вытягиваюсь в струнку возле стола, преданно вылупившись на начальство.

— Садитесь, Агния Станиславна, — хмыкает главный, оценив мой вид. — В ногах, как известно, правды нет, согласны?

Позволяю себе дебильную полуулыбку — вроде как согласилась, но без перебора. Протягиваю своё личное дело, врач берёт его, но не открывает.

— И здесь, — постучав пальцем по папке, откладывает её в сторону, — правды тоже нет. А начинать надо именно с правды, правильно?

— «Правду говорить легко и приятно», — отвечаю известной цитатой и тут же мысленно даю себе затрещину. Нашла время умничать!

Но главный усмехается.

— Вот и взвешивайте каждое слово, — показывает, что тоже читал бессмертный роман Булгакова, и откидывается в кресле. — Я хочу знать, что у вас произошло с вашими бывшими родственниками.

В первую секунду меня продирает ознобом. Во вторую — доходит, что он явно в курсе ситуации и ему требуются подробности, которые могу рассказать только я. Ну, в общем-то… справедливо, так ведь? Как любой нормальный руководитель, он должен выслушать все стороны, а потом уже принимать решение.

— Вы можете спрашивать, Глеб Евгеньевич, — немного успокоившись, сажусь ровно. — Я отвечу на все вопросы. Что касается моих бывших родственников — я поймала мужа на измене и потребовала развода. Это его почему-то оскорбило, — позволяю себе лёгкую усмешку. — Но ещё больше это оскорбило его отца.

— Вы сейчас в состоянии развода? — уточняет главный.

— Обычным путём муж разводиться отказался, — пожав плечами, добавляю пару деталей из нашей предыдущей эпичной встречи с Игорем возле ЗАГСа. — В ближайшее время я подам заявление в суд. Не успела из-за травмы.