Читать книгу 📗 "Книжный магазин «Булочка с корицей» - Гилмор Лори"

Ноа выпрямился и опустил ладони на ее бедра, и Хейзел оказалась на столешнице, не успев осознать, что он делает.

— Каждый раз я, черт возьми, заходил в этот магазин и видел тебя за кассой, застегнутую на все пуговицы. Всю такую чопорную и правильную.

— Я не чопорная.

Хейзел ахнула, когда он спустил ее лифчик и обнажил сосок. Она обхватила Ноа ногами за талию и притянула ближе.

Он усмехнулся, теплым дыханием посылая мурашки по коже там, где только что проводил языком.

— Теперь я это знаю. Но тогда хотел только разорвать эту чертову блузку и…

Ноа продемонстрировал, что именно хотел сделать, прижавшись лицом к ее груди и сжав ее в ладонях. Хейзел выгнула спину, желая большего, нуждаясь в большем. Она сбросила блузку, и та мягко упала на стол позади нее.

Ноа обхватил ее руками и расстегнул застежку лифчика. А после отстранился, будто наконец-то развернул ее, словно подарок, который хотелось увидеть как можно скорее. На мгновение Хейзел сковала неуверенность. Знать, что кто-то фантазирует о тебе, — пьянящее чувство, но вдруг ты не соответствуешь ожиданиям?

Она поймала голодный взгляд Ноа. Ладно, может, она им и соответствовала.

— Такая безупречная, — простонал он, прикасаясь ладонью к ее голой груди. Когда он провел большим пальцем по соску, Хейзел не смогла удержаться от резкого вдоха. Он улыбнулся: — Ты просто чертовски сексуальна, Хейзел Келли.

Она, возможно, начинала в это верить. Ведь Ноа смотрел на нее и прикасался к ней так, словно не мог насытиться. Нужно было быть дурой, чтоб не поверить.

Он наклонился и обхватил губами ее сосок. Он пососал его, и Хейзел запрокинула голову, ударившись затылком о верхние шкафчики, но даже не почувствовала этого. Она не чувствовала ничего, кроме губ Ноа на своем теле и нарастающей боли между ног.

— Все хорошо? — спросил он, продолжая ласкать ее.

Хейзел застонала:

— Да. Очень хорошо.

Она почувствовала, как он улыбается, уткнувшись в ее грудь.

— Хочешь, чтобы я продолжал?

— Боже, да.

Ноа усмехнулся, а потом провел языком по другому соску. Тело Хейзел выгнулось ему навстречу. Она больше его не контролировала. Это было новое тело, которое желало и было желанным. Оно было сексуальным и соблазнительным, и даже если эти ощущения еще не достигли ее сознания, они уже впитались в ее кожу.

Ноа продолжал ласкать ее чувствительные соски, пока Хейзел не задумалась, сможет ли она кончить лишь от этих прикосновений. Это какая-то фишка? Как вышло, что она прожила столько лет, но знала так мало о собственном теле?

И почему ее прежние парни почти не уделяли внимания ее груди? Она же была прямо перед ними!

Хейзел вцепилась в край столешницы, словно могла уплыть, если не будет держаться. Она уперлась пятками в поясницу Ноа, боготворишему ее тело, и опустила на него взгляд.

Увидев, как он прикасается губами к ее груди, Хейзел застонала. Их взгляды встретились, и по ее венам разлился жар. Облизав ее сосок в последний раз, Ноа поднял голову и поцеловал ее, губы его были теплыми и мягкими.

— Мне продолжать? — спросил он между поцелуями.

— Да, — голос Хейзел прозвучал донельзя хрипло, но она ничего не могла с этим поделать. — Тебе не нужно спрашивать, все хорошо.

Он отстранился, нахмурившись:

— Конечно нужно, Хейз.

— Ох. Я просто… не хочу, чтобы ты беспокоился обо мне.

Ноа снова прошелся губами вдоль ее шеи.

— Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Каждый раз. Я всегда буду спрашивать.

Хейзел отпустила столешницу и провела пальцами по его широкой спине. И от этого прикосновения, от осознания, что ей можно было к нему прикасаться, по телу пробежала легкая дрожь.

— Ладно. Но я хочу, чтобы и тебе было хорошо.

Ноа прошелся поцелуями по ее щекам, задевая носом очки:

— Спасибо. Пока я в полном восторге.

Она тихо рассмеялась, когда он поцеловал ее переносицу.

— Можно? — спросил он, замешкавшись, а после снял с нее очки.

Хейзел кивнула, и он положил их на стол возле нее. Затем приник к ее губам в долгом, медленном и глубоком поцелуе.

— Я хочу тебя вылизать, — пророкотал голос Ноа возле ее уха, и от одних этих слов ее бросило в дрожь. — Можно?

— Да, — пискнула она, а затем прокашлялась: — Определенно.

Ноа улыбнулся и, пока расстегивал ее брюки, оставил на ее губах еще один долгий поцелуй. Она приподняла бедра, чтобы он смог снять с нее одежду, и осталась сидеть на кухонном столе в одних трусиках.

До этого с ней не случалось ничего настолько непристойного, и Хейзел поняла, что это многое говорило о ее жизни. Но ведь именно это она и пыталась исправить, верно? И Ноа, стоявший на коленях между ее ног, похоже, был как раз тем, что нужно.

Положив руки ей на бедра, он притянул ее ближе, так, что ягодицы Хейзел оказались на самом краю.

— Боже, ты убиваешь меня, Хейз, — простонал он, проводя пальцем по ее трусикам. Прикосновение вышло легким, едва ощутимым, и все же она почувствовала, как все внутри напряглось, как все ее тело сосредоточилось на одном этом его касании.

— Как я тебя убиваю?

Она не узнавала собственного голоса. Он звучал хрипло и будто издалека.

— Эти маленькие хлопковые трусики… Я думал о них с тех пор, как мы были на пляже.

Черт. Надо было надеть кружевные стринги или что-то типа того? У Хейзел как раз были одни подобные, она надевала их всего раз на годовщину. Джоэл, ее тогдашний парень, лишь мельком взглянул на них и отбросил в сторону. После этого красивое нижнее белье казалось ей бесполезным. А еще оно было не особо удобным.

Хейзел опустила взгляд. Теперь, когда перед лицом Ноа оказались ее практичные хлопковые трусики в горошек, она почувствовала, как уверенность в собственной сексуальности покидает ее тело. Она теряла ее.

Пока Ноа не наклонился и не провел языком по трусикам спереди.

Он застонал, и этот звук вибрацией отдался в ее теле.

Может, этот момент еще получится спасти?

— Я могу… — Хейзел потянулась снять их, но Ноа перехватил ее запястья и удержал на месте.

— Нет, — едва ли не прорычал он. — Оставь.

— Они… тебе нравятся?

Он поднял на нее глаза, и на лице его читалась смесь досады и раздражения.

— Последние двадцать четыре часа я только и думал что об этих трусиках. Точнее, о трусиках и о тебе в них. С тех пор как я прикоснулся к тебе вчера, я хотел, чтобы на тебе не осталось больше белья, кроме них. — Ноа улыбнулся: — И взгляни. Мечты и правда сбываются.

Смех Хейзел стих, едва Ноа провел пальцем между ее ног. Она не сомневалась, что ее белье было мокрым, но заставила себя не смущаться и не сводить ноги.

Поэтому, напротив, запрокинула голову, на этот раз осторожно, и позволила Ноа дразнить ее пальцами и губами. Когда он наконец отодвинул белье в сторону и провел языком по коже, Хейзел оказалась так близка к оргазму, что сама удивилась, как не сорвалась после одного касания.

— Такая идеальная, — пробормотал Ноа, и пальцы на ногах Хейзел сжались. Он одарил ее тем же вниманием, какое уделил груди, чередуя касания губами и языком, пока Хейзел не подумала, что губы этого мужчины должны стать своего рода национальным достоянием. Может, им стоит посвятить какой-то праздник.

Жар пульсацией расходился по телу, оно изнывало. От наслаждения, охватившего ее всю, изнутри вырывались гортанные звуки, но она не желала думать о них, иначе пришла бы в ужас. Ноа впивался пальцами в ее бедра, удерживая их на месте, и подводил ее к краю.

А потом отпустил хватку и прижал большой палец к клитору, равномерно надавливая им на центр. Раскаленное добела наслаждение пронзило ее до пальцев ног.

Вся жизнь промелькнула у Хейзел перед глазами.

Нет, не вся, лишь заурядный секс, которым она занималась до этого момента. Она не издала ни звука, ни вздоха.

Ноа вновь припал к ней губами и пососал.

Хейзел не выдержала.

Она задрожала всем телом, с губ сорвался низкий жалобный стон. Это длилось и длилось, пока она не отпрянула, не в силах выносить больше ни секунды. Это было слишком. Все ее тело содрогалось, в горле саднило от неопознанных животных звуков, которые она издавала. Слава богу, окна были закрыты, иначе соседи, наверное, уже вызвали бы полицию.