Читать книгу 📗 "После развода. Первая жена (СИ) - Кариди Екатерина Руслановна"

На одну секунду, только на одну, мелькнуло в памяти прошлое, те моменты, когда они были вместе. Не нужно. Не. Нужно.

Аня отложила ту тряпку. И выбрала из всего, что ей принесли, самое простое. Легкое летнее платье сталистого оттенка. Без рукавов, прямое, с маленьким воротничком-стоечкой. Четырехмесячная беременность еще не была сильно заметна, она могла позволить себе такой силуэт.

Под него светлые босоножки на устойчивом каблучке.

Никаких украшений. Только чистые волосы собрала в пучок и все-таки чуть-чуть подкрасила ресницы. Больше ничего. И без того щеки и нос успели покраснеть на солнце, а губы припухли.

И все, она была готова.

На минуту раньше, чем за ней зашли.

- Донна, - оглядела ее та, кого Аня про себя окрестила старшей. – Вы прекрасно выглядите.

И показала жестом:

- Прошу.

Снаружи уже ждал Владимир. Увидев его, Аня неожиданно для себя успокоилась. Хотя до этого момента злость и неуверенность бродили в ней, подтравливая изнутри. Телохранитель бросил на нее быстрый взгляд и тут же отступил в сторону. Однако Аня успела отметить типично мужское одобрение. Мелочь, но прибавило уверенности. А если она сейчас идет в клетку со зверем, выражаясь образно, то уверенность ей пригодится.

Они уже миновали внутренний дворик-патио, прошли всю аркаду и спустились с террасы в промежуточный холл. И вот там.

Огромный экран во всю стену. По нему транслировали новости. Что-то о политике и противостоянии в мире бизнеса. Кадры с той несостоявшейся свадьбы, перекошенное лицо Прохорова особенно отчетливо было видно. И еще заявление Демидова, что на него и его супругу готовилось покушение.

Аня невольно застыла.

глава 14

Все это время она была лишена любой возможности общения с внешним миром. Какое там телевидение или интернет, у нее не было даже телефона. А тут такое? С чего вдруг такая «щедрость»? К горлу подкатил огненный клубок.

Она медленно выдохнула.

- Донна, - тихое напоминание. – Господин Демидов ждет вас.

Всего на секунду еще Аня задержалась перед экраном и пошла дальше, игнорируя все это. Но пружина протеста в душе сжалась еще больше. Быстрый взгляд промелькнул у женщины, сопровождавшей ее, у нее даже вырвался невольный жест.

Внутри кипел гнев, но Аня спросила холодно:

- Какие-то проблемы?

- Нет, донна, все хорошо.

Нужно было пройти через еще один холл и выйти на террасу. Там был сервирован стол на двоих. У края ограждения, заложив руки в карманы брюк, стоял он, ее муж, смотрел на море. Услышав шаги, обернулся. Его тяжелый обжигающий взгляд сразу прикипел к ней, на мгновение Ане показалось, что даже воздух между ними поплыл маревом. Потом он пошел к столу.

- Ты пришла, - проговорил негромко.

Низкий голос чуть подрагивал, отдавался вибрацией у нее под ложечкой. А нервы натянуты, как струны натянуты нервы. Аня кивнула и подошла ближе.

И только сейчас заметила, что рядом с ее прибором лежит новенький смартфон. У нее стиснулось горло. А Демидом отодвинул для нее стул и помог сесть. Все это молча. Но как будто обтекая ее со всех сторон своей силой, заставляя остро чувствовать его.

Он всегда так делал в то время, когда они еще были мужем и женой. Эти ритуалы ухаживания, заставлявшие ее чувствовать себя добычей в лапах хищника. Даже когда носил ее на руках и целовал ноги. И во время секса. Во время секса особенно.

Это здорово заводило тогда. Заводило обоих.

Сейчас он хочет показать, что ничего не изменилось? Как будто не было развода, его невесты, с которой он, скорее всего, спал (или не только с ней), и тех четырех месяцев, когда она была заперта под охраной в том доме?!

«Нет, - подумала Анна про себя. – Врешь».

Молча села за стол, дождалась, пока он медленно прошел вдоль длинного стола и сел напротив. Только тогда она взглядом показала на смартфон и спросила:

- Почему?

Что-то промелькнуло в его потемневших глазах, какое-то мрачное облако. Потом он знаком велел подавать. Аня думала, так и не ответит, но Демидов сказал:

- У тебя снова есть возможность связываться с внешним миром. Можешь делать это без каких-либо ограничений.

Вот так, подарок с барского плеча? Начали подавать на стол, еда изумительно выглядела, а пахла еще лучше.

- Попробуй это, - он показал на какое-то блюдо.

Но Ане было не до еды, она подалась вперед.

- Я хочу знать, почему сейчас? До того я четыре месяца прожила в полной изоляции.

Наверное, вышло резче, чем хотелось бы, но ей было плевать. Он все это время смотрел на нее и вертел в руке вилку. Внезапно отбросил ее и сказал:

- А тебе не приходит в голову, что не сделай я этого, тебя бы просто затравили?

Ей стало смешно.

- Значит, заботился обо мне?

У него дернулся кадык, болезненная судорога пробежала по лицу, наконец он проговорил:

- Я делал все что мог. Это война, Аня. Жестокая война. Ты сама знаешь, на что эти люди способны.

Ведь это он втянул ее во все это! Горечь просто кипела в ней, а воздух давно уже дрожал от напряжения.

- Если бы ты не положил тогда на меня глаз, - сказала она. - Я бы никогда этого не узнала!

А он тоже подался вперед всем корпусом:

- Ой ли, Аня. Ой ли?

И Аня вдруг осеклась.

Замелькали перед глазами картинки того дня, когда она впервые увидела его. Там, на на свадьбе одного из местных воротил от бизнеса (Аня даже не помнила фамилии), она занималась цветами. Работы было много, некогда смотреть по сторонам. Но сейчас, когда он сказал, она вдруг вспомнила, что рядом действительно вертелись какие-то сомнительные типы.

Пока к ней не подошли двое его людей и увезли ее оттуда к нему в дом.

То есть?

Она не хотела об этом думать, не желала воспринимать. Резко бросила:

- Я не голодна.

Отодвинула стул, встала из-за стола и пошла прочь.

Он тут же сорвался следом.

- Постой, Анна!

Он нагнал ее в несколько шагов и дальше до самой ее комнаты шел рядом. Молча. Аня не остановилась и не произнесла ни слова. Сейчас особенно четко ощущалось, какой он большой, злой, давящий своей силой. Только ей на это было плевать, все имеет свой предел, свой она исчерпала. Когда дошла до своей комнаты, она просто закрыла перед ним дверь.

***

Ее обида, раскаленная, обжигающая, висела между ними, осязаемая, словно бетонная стена. Ему нужно было преодолеть эту стену, разделявшую их, во что бы то ни стало. Нельзя, чтобы она отдалилась, невозможно.

Что творилось сейчас с ним ментально, какие аналогии выстраивались в мозгу.

Ведь люди наполовину животные, звери. Зверь, живущий внутри него, ревел, понимая, что теряет свою самку. И от этого сносило голову. Она как будто отгородила себя от него колючей клеткой, и он готов был кидаться грудью на прутья этой клетки, раня себя в кровь, вновь и вновь, лишь бы прорваться. Прорваться и коснуться ее.

Когда она захлопнула перед его носом дверь, Арсений просто вошел следом. И замер. Потому что видел сейчас гнев в ее светлых глазах.

- Уходи! – бросила она.

Ни за что.

«Не сейчас, не так, Аня». Сейчас зверь готов был уговаривать, приближаться осторожно, лишь бы она подпустила его.

- Я хочу поговорить, - Арсений шагнул вперед, медленно сокращая расстояние между ними.

- А я не хочу.

Закрытый жест, она отвернулась, скрестив руки на груди.

- Аня. – Еще шаг.

Он восхищался своей женой. Его «цветочница», хрупкая, нежная. Слабая? Хах! Сколько силы нужно иметь, чтобы осмелиться бросить в лицо тому, кто запросто может убить любого: «Всегда знала, что ты не мужчина»? Смотреть ему в глаза и не отводить взгляд? В ней силы и воли всегда было не меньше, чем в нем.