Читать книгу 📗 "Книжный магазин «Булочка с корицей» - Гилмор Лори"

Он уехал.

И не мог вернуться, пока ему нечем похвастаться. Не мог сидеть за столом напротив своего отца, пока не построит планы на жизнь, помимо рыболовных туров и работы барменом, — что угодно, лишь бы доказать, что, бросив школу и бизнес, он принял правильное решение.

Ноа не мог поговорить об этом со своей сестрой, пока лежал полуголым в постели Хейзел.

— Мне пора.

Кристен вздохнула:

— Хорошо. Люблю тебя.

Ноа увидел ее обеспокоенное лицо. Она всегда смотрела на него так. Словно удивлялась, как он умудрялся выживать в этом мире без них. Как ему удавалось прокормить себя без помощи старших сестер и без опоры на родительский бизнес.

Он знал наверняка, что она делала это не специально. Но все равно чувствовал, что Кристен не верит в него. Неужели это настолько неправильно? То, что, возвращаясь домой, он хотел иметь возможность сказать, что у него получилось? Что он уехал и сам устроил свою жизнь?

Может, и так.

Может, он просто упрямый засранец.

— Я тоже тебя люблю, Крис.

Глава 16

Хейзел сидела на диване с чашкой чая в руках, накинув на голые ноги одеяло, потому что не подумала захватить штаны, и пыталась делать вид, будто знает, как вести себя после секса без обязательств.

Но, само собой, не имела ни малейшего понятия. Она поправила одеяло, сделала глоток обжигающе горячего чая и вновь посмотрела на спальню.

Наверное, она уже все испортила, когда попросила Ноа остаться, но чувствовала себя тогда такой слабой, уязвимой и опьяненной оргазмом, что слова сорвались с ее губ прежде, чем она смогла осмыслить их значение. А он остался. И это было очень приятно. По-настоящему приятно. Спать в объятиях Ноа было так же прекрасно, как она это себе и представляла.

А пробуждение в постели с горячим мужчиной и впрямь творило чудеса с женской самооценкой.

Но правильно ли это? Должна ли она питать к нему такую нежность? Хотя могло ли быть иначе после того, как он при ней ответил на звонок своих очаровательных племянниц и разговаривал с ними так, словно они важнее всех? И это после умопомрачительного жгучего орального секса на кухне, который он устроил ей прошлым вечером. Любой вменяемый человек оказался бы в таком же положении. Хейзел тут ни при чем.

— Слушай, извини за это. — Ноа вышел из ее спальни в одних боксерах и провел рукой по рыжим волосам с таким очаровательно застенчивым видом, что Хейзел пришлось отвести взгляд, иначе она предложила бы дополнить их соглашение еще одним безумством. Например, сыграть свадьбу. Или выносить его детей.

Хейзел прокашлялась:

— Ничего страшного. С племянницами все хорошо?

— Да, все в порядке. Э-э-э… а где найти кофе?

— На кухне.

Хейзел несколько раз глубоко вздохнула, пока Ноа варил кофе, и попыталась обуздать свое либидо, которое наконец-то решило проснуться после почти тридцатилетнего сна. Не вышло. В особенности когда Ноа вернулся в гостиную и осторожно сел на диван рядом с ней, чтобы не расплескать напиток.

Она заставила себя посмотреть на него.

Ноа лениво улыбнулся ей поверх кружки.

— И что мы теперь будем делать? — выпалила она, и Ноа вскинул брови.

— Ну, презервативов у нас по-прежнему нет, но я могу…

— Нет! — У Хейзел вспыхнули щеки. — Я не об этом.

Ноа засмеялся:

— Я знаю.

— Придурок, — Хейзел хлопнула его по плечу.

— Сейчас, Хейз, мы продолжим заниматься тем же, что и раньше. — Ноа пожал плечами и отпил еще кофе, пока она делала вид, будто не смотрит на его голую грудь. — Продолжим следовать подсказкам и устроим лучшую подготовку к твоему дню рождения, и если это тоже подразумевается… — он махнул рукой между ними, и даже этот жест получился сексуальным, — то здорово.

— Хорошо.

Почему же из его уст все звучало так просто? Будто между ними ничего не изменилось. А может, и правда не изменилось? Может, она погорячилась?

— А если ты не хочешь это повторять, я не буду настаивать.

Хейзел знала, что он говорил всерьез, знала, что он не сделает ничего, с чем она не согласна. Он уже доказал это множество раз.

— Хочу.

Ноа расплылся в улыбке:

— Отлично, я тоже.

Он откинулся на спинку дивана и, вытянув ноги, положил их на пушистый пуфик, который Хейзел заказала в порыве интернет-шопинга. Обычно, когда становилось скучно, она занималась именно этим. Теперь же, судя по всему, спала с городским богом секса.

— Значит, твоя сестра беременна?

— Ты меняешь темы почти так же быстро, как мои племянницы.

Хейзел поморщилась:

— Прости. Дурная привычка.

Ноа откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза, но все еще улыбался.

— Ничего страшного. Не дает мне расслабляться.

Он радостно пошевелил пальцами ног на пуфике, и, не сдержавшись, Хейзел прошлась взглядом от его ступней вдоль длинных ног до подтянутого живота и груди. Пробежалась по широким плечам и очертаниям сильных мышц на руках. Предплечье Ноа напряглось, когда он взял кружку поудобнее, и браслеты дружбы соскользнули по руке, как только он поднес кофе к губам.

Глаза его опять были открыты. Попалась. Черт.

Хейзел подумала, что он станет дразнить ее за то, как внимательно она его рассматривала, но Ноа лишь подмигнул и продолжил:

— Да, по словам моей племянницы Сеси, ее мать, моя старшая сестра Рейчел, беременна. Но, по-моему, мне пока не положено об этом знать.

Ноа пожал плечами, будто его это и так не волновало, но напрягся всем телом.

— Ты любишь своих племяшек.

— Конечно.

— И сестер тоже любишь.

Он помолчал, чтобы сделать глоток и, может, обдумать ответ.

— Да, само собой. Просто с ними все сложнее. Ты же знаешь, как порой бывает с семьей.

— Наверное. У меня нет ни братьев, ни сестер.

— Правда? Кажется, я слышал, как твой отец говорил о какой-то… Фриде?

— Фрида — одна из маминых собак. У нее их двое — Диего и Фрида.

— Точно. Забыл про твою маму.

— Да. Родителей хватает, но братьев и сестер нет. Во всяком случае, человеческих. По мнению некоторых, моя мама слишком предана своим собакам.

Ноа тихо посмеялся, но его взгляд стал отстраненным.

— Почему ты уехал из дома?

Хейзел явно плохо справлялась с «утром после секса без обязательств», но в то же время чувствовала, что они с Ноа стали друзьями, и ей было интересно узнать о нем больше.

— Ох, Хейз, ты не захочешь об этом слышать. — Он наклонился к ней и пошевелил бровями: — Есть множество гораздо более интересных способов провести утро.

Она нахмурилась, и Ноа откинулся на спинку дивана.

— Ладно, ты правда хочешь знать?

— Да.

— Никакой большой драмы. Я уже говорил, что меня выгнали из школы, чем я ужасно разочаровал своих родителей. Потом я целый год пытался помогать им с бизнесом по поставке морепродуктов, правда пытался. Но это не мое. Теперь это большая компания. Работа была сидячей, приходилось решать вопросы с дистрибуцией, рынками и прочей ерундой, которая меня не интересовала, и я просто… не мог этим заниматься.

— И тогда сбежал.

— Господи, Хейзел.

— Прости.

— Не извиняйся. — Ноа протяжно выдохнул: — Это ты меня прости. Ты права. После этого я сбежал. Какое-то время плавал на лодке вдоль побережья, пока не причалил здесь. Племянницы скучают по мне, а я никогда не езжу домой. Вот и вся история.

— Книжный клуб думает, что ты был подводным сварщиком во Флориде.

Ноа вскинул бровь.

— А половина родительского комитета считает, что ты сбываешь товары на черном рынке.

— На черном рынке? — Ноа приподнял уголок губ в улыбке.

— Ага. А еще однажды на городском собрании бурно обсуждалось, работал ли ты стриптизером.

Ноа издал сдавленный смешок:

— Стриптизером?

— Да.

— Что ж, а это правда.

Хейзел вытаращила глаза, но Ноа расхохотался: