Читать книгу 📗 "Танец над пропастью (СИ) - Смирнова Ольга Викторовна"

А вечером позвонила Галка и передала новость от Романа. Он на три недели уезжает в Москву.

Сердце сделало кульбит, и её окатило тоской. Но ещё не всё потеряно. Они будут общаться по телефону каждую ночь. Она соберётся с духом и всё расскажет.

Глава 23 "— И тебя теперь боюсь"

Но с духом так и не собралась. Роман находился в числе взрослых. А их она боялась в первую очередь. Как только не ругала себя за детский страх, но перешагнуть через него не могла. Причём прекрасно осознавала, что бесконечно это продолжаться не будет.

Каждый раз убеждала себя в том, что в следующий раз она точно откроется Роману. Но, услышав шелестящее «ёжик мой», вновь откладывала разговор, боясь услышать сталь в его голосе.

Приезжал на неделю отец, но, будучи в постоянных деловых встречах, на дочь, безвылазно сидящую дома, почти не обратил внимание. Завтракали и ужинали вместе, и Наташа, взяв себя в руки, практически ничего не оставляла на тарелках. Но ей повезло — тошнота почти не донимала.

От поездки в ресторан для празднования её дня рождения Наташа отказалась. Устроили домашний праздничный ужин.

Подошло школьное время. Откуда взялись силы, чтобы вести себя по-прежнему, она не знала. Видимо, сработали защитные функции организма. С Галкой они оказались в одном классе. Наташа взялась за подругу на полном серьёзе, сразу обработав её на поступление в какой-нибудь университет после одиннадцатого класса.

Однажды ожила страница Севы Лобова, который пожаловался на третью задачу. Сердце окатила горячая волна. Роман здесь, и завтра они увидятся.

Всё. Время вышло. Пора признаваться.

Она смело подтвердила время встречи. Знала, что точно отпросится у мамы. И отпросилась. Не только на завтрашний день, но и на воскресенье: откровенный разговор должен состояться именно в загородном доме. Не у Галки же выяснять отношения...

Тем более что там он не дал сказать и пары слов, сразу схватив своего ёжика в объятия и зацеловав его. У них было очень мало времени, потому что вот-вот должна была вернуться с работы Галкина мама. И нахождение в квартире пусть молодого, но мужчины, непозволительно. Уходя, он пригрозил ей расправой за какой-то её проступок. Но пригрозил в шутку, поэтому она не напряглась.

Расстались лишь на два дня, и время до поездки в загородный дом пролетело махом.

Роман занёс её в коттедж на руках. Почти ничего не говоря, заставил с собой принять душ и утащил в постель. Начался привычный и такой долгожданный танец. Танец, распаляющий её до предела.

Вдруг он замер за её спиной. Наташа похолодела. Его рука застыла внизу живота.

Роман привстал, развернул её к себе лицом, и в глаза впился жёсткий взгляд. Уже когда-то она хотела стать невидимой. Теперь ей захотелось остаться невидимой до конца своей жизни. Роман резко отстранился и, сев на край кровати, опустил лицо в ладони.

Стараясь не шуршать постельным бельём, Наташа приподнялась и подтащила колени к подбородку, ощутив уже проявившийся живот. Ей хотелось закрыть, защитить его от любой опасности. Она замерла, ожидая хоть каких-нибудь слов.

Роман поднялся, закрепил полотенце на бёдрах и отошёл к окну. Наташа тоже встала. Подхватила своё полусырое полотенце, обернула вокруг себя и замерла в холодном ступоре, опустив руки. А по лицу потекли горячие слёзы обиды, и только до боли прикушенная губа не давала разреветься в голос.

— Почему раньше ничего не сказала? — сипло спросил Роман.

— Боялась, — прошептала Наташа.

— А сейчас не боишься?

— Боюсь. Всех боюсь. И отца, и мать... и тебя теперь боюсь, — захлёбываясь слезами, с трудом проговорила она.

Он резко обернулся, подошёл и, заключив её голову в ладони, большими пальцами вытер слёзы.

— Прости... просто я... я не... прости, ёжик, я тебя напугал.

Роман порывисто прижал Наташу к груди, пытаясь прервать нарастающую в ней истерику.

— Он тебе не нужен, да, Ром?

— Нужен, ёжик, ещё как нужен.

— Нет... не нужен...

Роман опустился на колени, сорвал полотенце и прижался лбом к её животу.

— Ты уже знаешь, кто в домике живёт?

— Я не знаю, сынок или дочка, но знаю, что там наша Капелька растёт...

— Капелька... Я уже люблю нашу Капельку... Даже не знаю, кого из вас люблю больше.

Он резко встал, накинул на Наташу свой большой халат и потащил из спальни.

— Вот я дурак. Вас накормить сначала надо. А любовь потом. Сегодня у нас как раз не ресторанная еда. Я попросил повариху, работающую у наших соседей, приготовить праздничный обед.

Всё это он проговорил, пока вёл её по лестнице вниз. В четыре руки они накрыли стол. Роман посмотрел на бутылку лёгкого вина и отставил в сторону.

— Выпьем, когда перестанешь кормить малыша грудью.

И у Наташи наконец отлегло от сердца. Перед ней был прежний Роман. Заботливый, ласковый и любящий. И на них с Капелькой смотрели добрые серо-серебристые глаза с чёрной каёмочкой.

Роман сидел в гараже напротив байков. Его голова лбом упиралась на руки, положенные на согнутые колени. Он старался держать себя в руках, пока был с Наташей. А сейчас ледяной ужас вновь сковал его.

Сначала в замешательство его привёл Ярослав, ещё в Москве спросив, приготовил ли он подарок на день рождения Наташи. Роман непонимающе уставился в глаза с серыми линзами.

— Ты что, так и не узнал, когда у Наташи день рождения? Семнадцатого августа. Шестнадцать лет. Угроза для тебя миновала.

Тогда он мысленно выдохнул. И понял, в какой ситуации мог оказался. Был зол. Но постепенно злость улеглась. Понял, что произошедшее — это последствия ошибки с Аглаей. Наташа специально выводила его на интим. Хотела заменить любовницу собой. А он поддался...

А сегодня получил сокрушительный удар. Когда понял, что она беременна, ледяные волны окатили и заморозили в нём всё. Он в капкане, из которого выхода нет. Лесов засадит его. По полной программе.

И Наташу напугал. Как она всё выдержала? Предоставленная самой себе, в одиночку переживала ситуацию, в которую попала. Ни к кому не могла обратиться за помощью. Варилась в собственном соку и всех опасалась. Своими словами она вывернула на изнанку его душу.

— Боюсь. Всех боюсь. И отца, и мать... и тебя теперь боюсь...

«Наташа, Наташа, ёжик мой маленький, что же мы с тобой наделали...»

— Роман?

Роман поднял голову и посмотрел воспалёнными глазами на Ярослава.

— Что случилось? Я могу помочь?

— Нет.

Голова вновь опустилась на руки.

— Через две недели летим в Германию. Ты в курсе?

— Теперь в курсе...

«Вывезти бы тебя за границу, ёжик, но без согласия родителей это невозможно...»

— И всё-таки, что случилось, брат?

— Потом, Ярослав. Всё потом. Иди. Мне подумать надо.

Ярослав развернулся и ушёл, а Роман встал, достал телефон и оставил его прямо на полу. Сел в машину, вывел её из гаража и обычным путём, оставив автомобиль недалеко от спуска в метро, добрался до клуба, и вновь попросил телефон у друга.

— Сергей, ты мне нужен. Я в полной заднице.

— Я в командировке. Триста раз говорил начальнику, что поездка бесполезная, но без толку. Придется пробыть здесь ещё около трёх недель. Подождёшь?

Роман молчал. Триста раз... это означало, что Сергей попал в переделку и ранен.

— Хорошо, Роман. По телефону сказать можешь?

— Беременность несовершеннолетней. Сейчас ей шестнадцать. Когда залетела, было пятнадцать.

— Мирно нельзя урегулировать?

— Исключено. Это Лесов.

— Твою... как же тебя угораздило? Все мои парни сейчас за границей. Хотя бы две недели подождёшь? Я отправлю к тебе кого-нибудь.

— Подожду.

— Подготовку вашего переезда начну немедленно. Найдём, куда спрятать. Не паникуй. Жди, я сам выйду на связь.

Роман посмотрел на суетящегося Лёху, который орал на непутёвого парня, разбившего светильник. Тот стоял, понурив голову.