Читать книгу 📗 "Убийственно хорош (СИ) - Стрельна Саша"
— Он и сам не знает, что случилось. Однако произошло все в Якутии, в городе Энск, и в тамошней городской больнице наверняка сохранилась медицинская карта. А если нет, так заведующий хирургическим отделением вспомнит Ивана — он потом принимал определенное участие в его судьбе и вряд ли забыл обстоятельства, при которых тот попал в больницу.
— Что ж… Имеет смысл послать запрос. Так он забыл только то, что касалось непосредственно его?
— Да. По-моему, это называется выборочной амнезией?
— Да… — задумался. — Вы не замечали за ним каких-то странностей? Не разговаривал ли он во сне? Не было ли каких-то просветлений памяти?
— Странностей? Нет, конечно. Во сне?.. Слышала только как стонал однажды. А память… Можно ли назвать просветлением то, что, услышав французскую речь, он внезапно понял, что понимает ее и сам может говорить по-французски?
— Нет. Это другое. Хотя…
— А правда, что после этого ушиба он может вспомнить все? Лечить подобное подобным, так ведь?
— Может. Если вообще придет в себя.
— Это было бы слишком… несправедливо, доктор.
— Жизнь вообще штука несправедливая.
Встал, собрал свои бумажки, пришпилил их прищепкой к специальной открытой папочке, поправил на шее фонендоскоп и повернулся к дверям.
— Яков Зиновьевич, а если?..
— Я не гадалка, а он не кофейная гуща. Во всяком случае, пока. Если верить индусам, после смерти все мы можем оказаться в самом незавидном положении.
— Особенно некоторые, — проворчала я себе под нос, с неприязнью провожая глазами его спину, скрывшуюся в туманной дали коридора.
***
Больничное бытие тянулось однообразно и размеренно, к несчастью, ничего не меняя в состоянии Ивана и быстро продвигая к выписке меня. Собственно, при любых иных обстоятельствах, я бы уже давно удрала на волю, но сейчас ни на чем не настаивала, понимая, что, как только меня выпишут, я уже не смогу столько времени проводить у Ванечки.
Дети регулярно навещали меня под неусыпным надзором хмурого и как всегда язвительного деда. Они с ним не больно-то ладили, но я с теплотой видела, что эти нелады, тем не менее, носят уже оттенок семейности — посторонние люди так не ссорятся друг с другом. А потом что-то в поведении отца, в том, как он вдруг пытался поправлять Ваське воротничок рубашки, или в том, как он сердито рыкнул на какого-то молоденького практиканта-медика, засмотревшегося на Наталью… Не знаю. Вдруг да действительно старый вояка наконец-то почувствовал себя дедом и по отношению к моим ранее столь неугодным ему детям? По какой-то ассоциации я вдруг подумала о Лиде. Как там у них со Славкой? Решилось? Подумала и, не подумав, брякнула:
— Как дела у Лидочки?
Родитель мой тут же насупился, и его синющие глаза двумя колючками от кактуса впились в меня:
— Чего это ты вдруг заинтересовалась?
— Ну так… Хорошая девочка. Понравилась мне тогда, на моем дне рождения… — начиная уже ругать себя за болтливость, замямлила я.
— М-да?
И вдруг:
— Все хорошо у нее. Слава богу, нашла наконец-то себе нормального человека вместо того говнюка, что был до этого. Теперь ребеночка ждет.
— На развод подала?
— Да. Вчера. Было стала сопли жевать, да этот ее новый настоял на своем.
Наташа, до сих пор сидевшая молча, оживилась:
— Надо ей позвонить. Давно не болтали. Только… Она ж теперь, наверно, не дома живет?
— Нет, — отец качнул головой. — У этого парня. Слава Васильев его зовут. Познакомила.
— Слава?! — Наташа, которая прекрасно знала вышеупомянутого соискателя Лидиной руки, вытаращившись, уставилась на меня, но прочитав на моей постной физиономии сигнал: «Стоп!», поперхнулась и начала деловито рыться в своей сумочке.
Отец, подозрительно переводивший глаза с меня на нее и обратно, насупил белобрысые брови.
— Ох, чую, и тут без тебя, Мария, не обошлось. Ну да ладно. Видно, на этот раз все к благу.
— Он хороший парень, папа. И я тут почти не при чем. Просто они познакомились на моем дне рождения.
— Он что — из этих твоих?
— Ну… почти. Только ты не думай…
— Да ладно, не балаболь попусту. Главное, что мужик настоящий, а не кисейная барышня, да еще с претензией. Ух, просто терпеть ее Кольку не мог!
— Как Ирина к этому всему отнеслась?
— Раскудахталась, конечно, как курица на насесте. А потом ничего… Да и Михаил ей сказал… В общем все уже утряслось. Но давеча было дело! Представляешь, Слава этот заявился к ним в дом и прямым текстом Мишке с Иркой говорит, что я, мол, люблю вашу дочь, она любит меня и носит моего ребенка, я собираюсь на ней жениться, а сейчас пришел за ней и ее вещами. А Колька-то рядом сидит и только глазами лупает. Жаль, меня там не было…
На следующий день в палату заявился какой-то тип в спецовке и лишил меня телевизионной антенны, на мое возмущение лишь коротко бросив: «Юрий Вениаминович приказал».
— Вон он, змей, в окне маячит, за спиною штепсель прячет, — оторопело прокомментировала я, и кто-то в коридоре за неплотно прикрытой дверью придушенно заржал.
Мне же было не до смеха. Поэтому, когда Витаминыч явился с обычным утренним обходом, я накинулась на него с претензиями. Однако он остался невозмутим.
— Телеманка, значит? А вот я прикажу сюда дивидишничек из моего кабинета перенести и дисочков дам. Фильмы хорошие. Классика. А то нынче на экране одна чернуха! Одна чернуха! — повздыхал, пряча глазки, и удалился.
В стопке дисков, которые вскоре принесли вместе с дивиди, я обнаружила «Бриллиантовую руку», «Джентльменов удачи», «Кавказскую пленницу» и невесть как затесавшуюся в эту компанию «Семейку Адамс». Совершенно честно попробовала смотреть, но уже через четверть часа поймала себя на том, что просто тупо пялюсь на выученные почти наизусть кадры, в то время как мысли вернулись к исходному: «Ванечка!»
Я полностью отдавала себе отчет, что все мои телодвижения — как-то: заявление в полицию, выступление в прессе и тому подобная дребедень —Ванечке могут лишь навредить. Вероятность того, что его уберут, как только вокруг его персоны будет поднят шум, была практически стопроцентной. Неужели ничего нельзя сделать?! Дядя Веня! Как последняя надежда, слабая, но все же…
Телефон мой бездействовал. Черт! Наверно, батарейка села. Забыла со всем этим… Та-ак! Зарядного устройства, которое принесла мне Наташа, вместе с самим аппаратиком, на обычном месте не наблюдалось. Поискала — нет. Прекрасно! Натянула на себя халат и отправилась на поиски виновников. Однако далеко не ушла — едва я распахнула дверь палаты, мне навстречу из кресла, которого еще вчера здесь не было и в помине, поднялся крепкий молодой человек в неприметном темном костюме. Характерной внешности и в характерном костюме.
— Мария Александровна, Юрий Вениаминович не велел вам покидать палату.
— И нанял для этого охрану?
Улыбнулся одними губами и легко пожал плечиками, явно демонстрируя, с одной стороны, нежелание пускаться в какие бы то ни было объяснения, а с другой — полную непоколебимость в желании до конца выполнить свой долг, черт бы его взял.
— Хорошо, я просто хотела узнать, куда делось мое зарядное устройство. Телефон не работает… — я прочитала ответ по выражению его лица.
М-да. Любопытненькое кино у нас выходит. Опять почувствовала прилив бешенства и зажмурилась, стиснув кулаки. Больше никаких истерик!
— Я только хочу узнать, как дела дома. Поговорить с детьми.
— С разрешения Юрия Вениаминовича.
Опять вежливая, но совершенно непреклонная улыбка.
— Кто вы? (Разрази тебя гром на этом самом месте!)
— Мое начальство считает, что после всех имевших место событий, вам необходима охрана. Хотя бы ради вашего же спокойствия.
— Ваше начальство?
— МВД.
Он бы мог сказать и ЦРУ, и служба внешней разведки детского сада № 5 из системы Альфа Центавра. Может быть, я бы даже больше в это поверила.
Глава 32
В этом искусственно созданном спокойствии прошло еще два дня. К концу второго я уже буквально ходила по потолку — посетителей ко мне пускать перестали, телефон безмолвствовал, телевизор превратился в тупую приставку к видаку. Я было попыталась настроить его, использовав в качестве антенны утаенную после ужина вилку, но ничего не получилось — то ли опять торжествовал мой технический кретинизм, то ли этому японскому умнику в принципе были не по плечу такие типично русские «ноу хау».
