Читать книгу 📗 "Танец над пропастью (СИ) - Смирнова Ольга Викторовна"

— Расскажи подробнее. Давай начнём с Титова.

Марина прошла к дивану и присела рядом с дочерью.

— Мы были ещё молодыми. Максим и Виктор дружили. Оба были влюблены в меня. И оба пытались перетянуть к себе.

— А ты кого любила?

— Твоего отца. Изначально. Однажды мы своей студенческой компанией поехали на заработки в Карелию. По вечерам отдыхали у озера. Зная, насколько Максим ревнив, я старалась держаться ближе к нему. Перед возвращением домой устроили большую гулянку. Виктор уже тогда хорошо себя контролировал и не напился. А Максим перебрал. Утащил меня к берегу. Но вёл себя нормально. Только постоянно лез целоваться и большего не требовал. Он с юности был суховат характером и не выставлял напоказ своих эмоций. Алкоголь, видимо, эту защиту разрушил. Он был ласковым, наговорил кучу нежностей. А я таяла в его объятиях. Мы просидели на берегу до восхода.

Марина встала и отошла к окну.

— Кто-то сфотографировал нас сзади. У Максима и Виктора были одинаковые ветровки. Только у одного на спине крупным планом был изображён конь на дыбах, а у другого летящий орёл. На фотографиях был орёл. Это куртка Виктора. Сейчас молодежь не очень подвержена подражанию иностранной моде. А тогда почти все городские парни, как под копирку ходили с одинаковыми стрижками. На фото только по куртке можно было определить, кто целовал меня. Максим решил, что я кручу с обоими. Не слушал никаких доводов в оправдание.

Марина замолчала, сквозь стекло смотря куда-то вдаль.

— И что он сделал?

— Не сказала бы, что он взял меня силой, но я мечтала, что всё будет по другому: после свадьбы, со счастливыми лицами, с объятиями и поцелуями... А получилось молча, грубо, быстро и... ну, это неважно. В этот же день зарёванную притащил в ЗАГС. Тогда я его поняла и простила. Любила. Сильно любила. Думала, постепенно сгладится тот случай с фотографией. Но нет. Он не бил меня, Наташа. Но в нём было столько желчи... Твой отец морально давил, постепенно, капля за каплей, отравляя мою жизнь. Я отдыхала только по ночам, в его же ласковых объятиях. А с утра всё начиналось по новой. И сыпались постоянные угрозы уничтожить Виктора, если хоть раз подниму на него при встрече взгляд. Такая жизнь доводила меня до изнеможения. Через год я поняла, что муж влип в какую-то группировку, занимающуюся рэкетом. Пыталась поговорить с ним, но быстро осознала, что лучше не совать нос в его дела. К счастью, он быстро одумался. Мы уехали в Беларусь. Там прожили почти два года. Оставшихся накрыли и почти всех посадили. Его эта участь миновала. Я знала, что он раскручивал какие-то фирмы в России, чтобы обеспечить семье достойную жизнь. И мы вернулись к уже налаженному бизнесу. С тех пор он пытается влиться в деловую элиту. Но слишком жёстко и по многим проехалась та группировка. Бизнес бизнесом, но память у людей хорошая.

— Поэтому он собрался решить эту проблему через меня?

— Да. Мало того, тот мужчина ждёт, когда ты вырастешь.

— Кто он?

— Не знаю. Известно лишь, что его отец работает в одном из министерств Правительства. Далеко не на рядовой должности. Сын занимается семейным бизнесом.

— Где он мог увидеть меня?

— В Москве. Вспоминай тех, кто был тогда в твоём окружении.

— Теперь расскажи, как отец шантажировал тебя мною.

— Я, прихватив трехгодовалую тебя, сбежала из дома. Но пожила на воле только две недели. Его охрана на многое заточена. Нашли и привезли обратно в коттедж. Не наказал. Тихим голосом предупредил, что ещё одна такая выходка, и я буду жить в изолированных комнатах. Больше никогда тебя не увижу.

— Почему у вас нет других детей? Надо было родить сына, и отец отстал бы от меня.

— Не отстал бы. Не знаю, может, наш род особенный... Твоя прабабушка так и унесла в могилу эту тайну, но ты унаследовала аристократичную красоту. А ещё наши с тобой глаза... И при десяти сыновьях он использовал бы тебя. Я всё делала для того, чтобы прервать беременности. Один из охранников приносил мне специальный отвар.

— Не боишься, что здесь есть прослушка? И ты его подставишь?

— Этот человек с его матерью уже на кладбище. Умерли в один день. Погибли в автокатастрофе.

Наташа застыла. Марина вернулась на диван и взяла её за руку.

— Я уже ничего не боюсь. Перебоялась, Наташа.

— Тогда почему ты скрывала от меня гибель Романа?

— Твоя психика была надорвана неудачными родами. Если бы и это знание на тебя рухнуло, то сумасшедший дом стал бы тебе родным. Хочу предупредить, Наташа. Именно этим отец и собрался тебя шантажировать. При первом же нервном срыве поставит условие: или выйдешь замуж за нужного человека, или не выйдешь из психушки.

Наташа молчала, мрачно смотря куда-то в пол. Отец... Его решения не подлежали обсуждению. Никакое из них и никогда. И так получилось, что она не просто жила с ним, она закалялась. Закалялась для будущей жизни, скрывая себя настоящую.

Но когда? В каком возрасте поняла, что надо держаться подальше от отца? Что необходимо самой себя готовить к той жизни, которую хочет прожить? Она не знала. Не помнила. Видимо, это знание прорастало в ней постепенно. Добавлялся слой за слоем после каждого общения с отцом. После каждого столкновения с ним. Что-то подсознательное и интуитивное толкало её к самовоспитанию и сокрытию этого от окружающих. Все видели в ней красивую, послушную и старательную девочку. Считали её слабой. А то, что случилось позже, заставило силу выйти из укрытия. Да такую, что сама удивилась ей.

Наташа подняла голову и посмотрела матери в глаза.

— Я воспитана своим отцом, мама. А ещё и повзрослела. Теперь я другая. И нервы постараюсь держать в кулаке. А сейчас иди. Дай мне собраться. Меня ждут.

Марина внимательно вгляделась в дочь и в какой-то момент дрогнув, опустила взгляд на руки.

— Где ты будешь жить, Наташа?

— Твой муж даст адрес. Его шакалы быстро меня вычислят. Иди.

Наташа встала, показав, что разговор окончен. Марина встала вслед за ней и протянула руку ладонью вверх. На ней лежала флешка.

— Это та самая. С фотографиями. И я записала тот разговор перед отъездом в клинику. Можешь не скрывать от отца, что у меня был ещё один телефон. Он его обнаружил, но ничего особенного в нём не нашёл.

Наташа взяла флешку, проследила взглядом за вышедшей из комнаты матерью и, зажав кусочек белого пластика в кулаке, вновь опустилась на диван. Она осознавала, что действительно подчинялась шантажу отца, выполняя все его требования. Но теперь она не даст себя шантажировать. С сегодняшнего дня будет строить свою жизнь сама. А этот дом, бывший когда-то не просто родным, а крепостью и защитой, надо срочно покинуть...

Она встала. Даже не окинув прощальным взглядом комнату, подхватила рюкзак с сумкой и вышла из неё.

— Ты не уйдешь из дома. Я отвечаю за тебя, — заявил отец, когда она уже спустилась с вещами на первый этаж.

Он стоял в обычной позе: расставив ноги и заложив руки в карманы. Черный домашний свитер под горло и черные брюки подчеркивали его суровость. Позади него охранник закрыл собой выход из дома.

— Опять наручниками прикуёшь?

— Если понадобится.

— Я сделала селфи себя прикованной к трубе. Была тогда зарёванной, с опухшим лицом. Отослала по нескольким адресам. Если через два часа не буду на месте, то слава о великом и ужасном Лесове далеко по соцсетям разлетится. Я расскажу, что это ты меня изнасиловал. Как ты думаешь, мне поверят?

— Только ты забыла, что телефоны у вас были изъяты, — сверкнув тёмным взглядом, сквозь зубы произнёс отец.

— Но не все. Один остался.

Отец хмыкнул и, слегка склонив голову, внимательно осмотрел дочь с головы до ног.

— Далеко пойдёшь... шантажировать уже научилась...

— У меня хороший учитель.

— На что ты будешь жить? Пополнений на карте не жди.

— Забери, — Наташа достала из нагрудного кармана пластик и кинула на стол.

— В проститутки пойдешь?

— Спасибо за идею.

Наташа обошла отца и уставилась на охранника, ожидая приказа пропустить её.