Читать книгу 📗 "Через год в это же время - Касенс Софи"

– Ты что, хочешь выйти замуж за гея? – засмеялась Минни.

– Может быть, – ответила Лейла, и боль наконец ушла из ее глаз.

Она встала и закружилась по комнате, захваченная воображаемой картиной будущего предложения руки и сердца.

– Он промчится по цветущему лугу на единороге, как рыцарь в сияющих доспехах, и вокруг будут кружить голубки, русалки и крольчата, и все будут петь, как в «Зачарованной». И будет пикник, и все мои любимые вкусности, в особенности «Нутелла», и он привезет для меня пышное голубое платье, как у принцессы. Я надену его и буду выглядеть фантастически, а он скажет: «Лейла, я люблю тебя. И если тебе нужна волшебная сказка, я подарю ее тебе». И я буду есть печенье «Нутелла» в этом чертовом платье принцессы, и скажу: «Да, черт побери!»

Минни хохотала:

– А знаешь, что смешно? Вот точно так мой папа делал предложение моей маме!

Третье февраля 2020 года

– Русалки? – спросил Алан.

– Поющие кролики? – удивилась Бев.

– Ты ведь знаешь, что ничего такого не существует? – медленно произнесла Флер, глядя на Минни так, словно у той вдруг вырос второй нос.

– Послушайте, я понимаю, что это звучит странновато, но она рассказывала мне, как представляет себе идеальное предложение руки и сердца, когда нам было по семнадцать лет. Это символически, но поверьте, ей это понравится!

Минни, Флер, Бев и Алан сидели вокруг кухонного стола в «Ничего трудного». Минни собрала тайное совещание по поводу плана идеального обручения Лейлы. И еще она подумала, что это добавит всем позитива, перед тем как придется заговорить о закрытии предприятия.

– Такая миссия нуждается в секретном кодовом названии, – решил Алан. – Как насчет «Операция „Я это сделаю“» или «Операция „Единорог“»? Ну, такое, которое мы можем упоминать так, чтобы Лейла ничего не заподозрила?

– Думаю, Лейла сразу что-нибудь заподозрит, если мы начнем пользоваться странными названиями, – возразила Флер, выковыривая изюм из хлеба, который Беверли испекла для них этим утром. – Мой двоюродный прапрадед был кем-то вроде шпиона в России и уже почти готов был убить Сталина, но тут вдруг у него началась жуткая аллергия на пшеницу, так что ничего не вышло. Кажется, у него была кличка Багет или что-то в таком роде, и выглядело это даже иронично, потому как именно хлеб и был единственным, что не шло ему на пользу.

– А что, если мы назовем нашу миссию «Операция „Дядюшка“»? – предложил Алан. – Я спокойно могу сказать: «Моему дяде нужно кое-что сделать», ну и так далее. Это ведь прозвучит совершенно естественно в разговоре, да? – Алан крутанулся на барном табурете.

– Или мы можем наладить между собой мгновенную связь по телефонам через WhatsApp, и тогда вообще обсуждать что-то вслух не придется, – заметила Минни.

Она уже начинала жалеть, что попросила их помочь. До сих пор никто не предложил ничего дельного относительно того, как осуществить ее план.

– Мой бывший инструктор зумбы работает в костюмерном отделе Королевской шекспировской компании… Он, наверное, может дать напрокат костюмы, – внесла свою лепту Флер и добавила: – А у моего астролога есть лошадь в Ричмонде. Думаю, мы могли бы попросить ее на время и нарядить единорогом, если уж он так нужен.

– Блестяще! – кивнула Минни, начиная общий список и ставя огромные вопросительные знаки напротив каждого предложения Флер.

– Я могу организовать пикник, – сказала Беверли почти искренне.

– И там обязательно должно быть печенье «Нутелла». – Минни постучала пальцем по списку.

– Я могу нарядиться русалом, – сообщил Алан. – А что, я дружу с морем.

– Мой бывший преподаватель, он же бойфренд, он же инструктор по вождению, сейчас владеет студией аниматроники. Уверена, он сумеет найти нам каких-нибудь странных говорящих роботов. Он должен мне услугу и тысячу фунтов залога, – сказала Флер.

Все уставились на нее, стараясь осмыслить услышанное; в словах Флер прозвучало уж слишком много всего. В итоге Минни пришла к выводу, что Флер либо патологическая лгунья, либо после работы ведет чрезвычайно интересную жизнь. Флер проигнорировала их вопросительные взгляды, сосредоточившись на выковыривании изюма из хлеба.

– Флер, все это звучит великолепно, – наконец произнесла Минни, ставя очередной огромный вопросительный знак напротив «говорящих роботов».

– Ты действительно думаешь, что Лейле все это покажется романтичным? – поинтересовалась Флер, состроив такую гримаску, словно почуяла запах капусты, в течение недели бродившей в старых башмаках. – По мне, так это звучит странновато.

– Ей понравится, поверь мне, Флер, – кивнула Минни.

– А в итоге все мы все равно превратимся в ничто, – уныло пробормотала Беверли.

– Ох, Бев, у тебя все еще упадок духа? Может, тебе следует поговорить с твоим психологом, раз уж все так плохо? А ты пробовала пойти на одну из тех демонстраций, о которых мы говорили? – спросила Минни.

– Вряд ли это поможет. – Беверли поерзала на стуле и уставилась на собственные руки. – Я хотела пойти с Бетти, но она на той неделе подхватила ветрянку, так что ничего не получилось.

– Ладно, хорошо, я пойду с тобой в следующий раз, если Бетти не сможет. Думаю, Бев, тебе станет легче, когда увидишь, как много людей разделяют твои тревоги. А кстати, ты напомнила… Я тебе кое-что купила, – сказала Минни, роясь в своей сумке.

Она достала бутылочку, завернутую в серебряную бумагу и перевязанную золотой ленточкой, и преподнесла ее Беверли. Потом, прижав руку к губам, замерла в ожидании; ей не терпелось увидеть лицо Бев, когда та развернет подарок. Беверли с недоумением развернула бумагу. И тут же вскочила, таращась на бутылочку. Алан заглянул через ее плечо и прочитал слова, отпечатанные на передней части:

Потом он посмотрел на Минни и покачал головой:

– Зачем ты подарила ей надгробную надпись на бутылке?

Беверли заплакала.

– Это мне напоминание, что я умру? – всхлипывала она.

– Нет! Нет! – Минни выхватила у нее бутылочку. – Смотри, какие здесь прекрасные слова о тебе, и они напечатаны на пластике, так что ты переживешь всех нас и тебя никогда не забудут!

– Ну да, для того и могильные камни, – кивнул Алан.

– Нет, это потому, что ты говорила, как расстроилась в душевой, когда подумала, что бутылка шампуня тебя переживет! – Минни переводила взгляд с одного из своих друзей на другого.

Губы Флер растянулись в гримасе, ее глаза спрашивали: «И какого черта ты вообще думала?»

– Носки и Брайан Кокс… И это все, что обо мне вспомнят? И посмотри, какая я старая на этой фотографии! У меня что, на самом деле столько подбородков? – Беверли, шмыгая носом, положила голову на рабочий стол.

Минни совсем не ожидала такой реакции. Ей хотелось подбодрить Беверли. Ну почему она иногда умудряется все испортить?

Колокольчик над входной дверью звякнул, потом в кухне появилась Лейла.

– Что тут происходит? – спросила она, увидев, что Беверли плачет, а Флер и Алан выглядят грустно. – Ох, ты им уже сказала… Минни, я думала, мы не будем ничего говорить, пока вместе не составим какой-то план?

– Сказала нам – что? – поинтересовалась Флер.

– Это насчет терок для сыра? – предположил Алан. И все повернулись к нему. – Ладно, это не насчет терок.

– Я ничего не говорила, – ответила Минни. – Бев расстроена из-за другого.

– Бев всегда расстроена, – заявила Флер.

На несколько мгновений все замолчали. Алан медленно убрал лист со списком, лежавший на столе перед ними. Лейла вопросительно посмотрела на него.

– Моему дяде нужна операция, – подмигнув, произнес Алан.

– Ну, это очень печально, и мне жаль, что вы все из-за этого огорчены. Минни, можем мы поговорить наедине? – Лейла увела Минни в приемную и закрыла за ними дверь.