Читать книгу 📗 "Бабочка огня (СИ) - Ловыгина Маша"

Илья кивал, внимательно слушая Руденко.

– Нашли его сегодня утром. Тепленьким еще... – С улыбочкой закончил тот.

Илья непонимающе нахмурился. Что-то его напрягло в голосе Руденко, но спрашивать он не стал, помятуя о том, что Коля предпочитает преподносить новости без спешки, наблюдая эффект от своих слов.

– В гостиничном номере, – приподнял густую бровь Руденко и добавил: – С колотой раной в сердце.

– Оп-паньки... Смерть, конечно, не как у Ромео, но тоже трагично... – Хмыкнул Илья. – Впрочем, вполне предсказуемо.

– Так-то оно, конечно, так, – прошелся по кабинету Руденко, разминая широкие плечи. – Но следов нет, отпечатков тоже.

– Но подозрения, я так понимаю, есть.

– Подозрения есть, доказательств нет. Камеры не работали, горничные ничего не видели и не слышали. Второй этаж, угловой номер, пожарная лестница, тихий район. Вот скажи мне, Говоров, как работать, когда криминальный элемент все наперед нас узнает, а?

– Ну, мне тут птичка на хвосте принесла, что в ваших доблестных рядах дятлов тоже хватает.

– Что есть, то есть... Хорошо, грохнули его не на моем участке. Время еще тратить на этого гов... – Руденко дипломатично кашлянул в кулак и тоскливо посмотрел на другой висевший на стене плакат «У нас не матерятся!»

– Значит, думаешь, это Кречетов... – То ли спросил, то сам ответил на свой вопрос Илья.

– Да этого Шальнова кто угодно мог грохнуть! Ну, или правильнее, конечно, сказать, у таких как он, врагов на пару сотен больше, чем у среднестатистического человека. А про друзей я вообще молчу, нет в этом бизнесе такого понятия. Так что, Илюха, как говорится, нехай катится к чертям, на земле без него будет чище.

Они помолчали.

– Я тебе фотографии присылал, – наконец напомнил Илья. – С девушкой... – Он почувствовал, как внутри пронеслась горячая волна, но внешне он старался никоим образом не выдать своего волнения.

– Ах, да, – щелкнул пальцами Руденко и полез за компьютер. – Ты, Говоров, со мной вовек не расплатишься!

– Могу предложить руку и сердце. – Хохотнул Илья, придвигаясь к нему вместе со стулом.

– Лучше баранью ногу на гриле, – ответил Руденко. – Так, смотри, пробил я твою девушку по базе... по нашей теме на нее ничего нет, но, глянь, вроде она, да? – Он развернул экран компьютера, и Илья увидел паспортные данные и фотографию.

– Да... Маргарита Анатольевна Дымова... – Илья приблизился, не веря своим глазам.

– Где родилась? В Солониках?!

– Чего тебя так удивило? А, – понял Руденко, – это ж тебя там тогда по кумполу шарахнули!

– Точно... До сих пор не знаю, кто меня из воды вытащил. Я же нахлебался тогда по самую маковку.

– Ну, тут уж я тебе не помощник. А что за девчонка, кстати? – Руденко прищурился. – Колись, давай!

Илья сделал несколько снимков с экрана и покачал головой.

– Такое дело, Коль... Даже не знаю, с чего начать...

– С главного начинай, Говоров.

– С главного... В общем, девушка эта, Маргарита Дымова, работает у Кречетова няней.

– Няней? – Криво усмехнулся Руденко.

– Няней, – твердо повторил Илья и так глянул на него, что Руденко поднял ладони, соглашаясь. – Ты знаешь, что за человек Кречетов. Я уверен, что Рите грозит опасность. Она... – Илья потер лоб, подбирая слова. – Мне кажется, она не осознает того, что ей может грозить в случае... разборок между Кречетовым и... Ну, ты меня понимаешь... Ольга Кречетова уже мертва. Шальнов тоже. Это как в шахматах, Коля, каждый делает свой ход.

– Кречетов пожертвовал королевой, зачем ему пешка? – Пожал плечами Руденко.

– Вот именно, пешка, расходный материал.

– И что ты от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы ты мне сказал точно, когда вы возьмете Кречетова!

– Эва ты, брат, хватил... Голыми руками его не возьмешь... Я бы согласился на любые доказательства, даже на те, с которыми в суд не пойдешь, лишь знать, где эта гнида еще напакостила. Но ты и сам знаешь, такие как он, нынче шибко умными стали, не подкопаешься. Адвокаты у них дорогие и вообще... – Руденко пнул по ножке стола. – И потом, это ведь не Кречетов или Суходревский воронежского Ромео замочили, они свои руки пачкать не будут. Им теперь проще деньги заплатить. Одно ясно, что рано или поздно инфа выплывет наружу, так что будем ждать...

– Да не могу я ждать, понимаешь?! Не могу! – Прокричал Илья. – Пока они там друг дружке горло перегрызут, могут погибнуть ни в чем не повинные люди!

– Ты про эту Дымову? – Кивнул на экран Руденко. – Если не дура, уйдет. А если...

Илья шумно выдохнул и сокрушенно покачал головой.

– Я тоже так думал, Коль. Но, знаешь, видел, как она с детьми Кречета общается и... Черт его знает, но мне кажется... она не дура, она...

– Илюх, ты это самое, ты только сам в пекло не лезь, ладно? Чую, не просто так ты всю эту байду затеял... Мы работаем!

– Работаете, – скрипнул зубами Илья. – А по поводу пекла... я сам как-нибудь... – Он встал и направился к выходу.

– Сам?! – Донеслось ему в спину. – Я твои кости потом где искать буду?!

Илья отмахнулся и вышел.

Приехав в Зыблово, он только успел открыть дверь дома, когда услышал голос Василисы Семеновны:

– Илюшка, погодь!

Старушка семенила по дорожке, платок съехал с ее головы, лицо выражало крайнюю степень отчаяния.

– Василиса Семеновна! – Шагнул к ней навстречу Илья.

– Прости меня, Илюша! Провалила я твое задание! – Она достала из кармана замотанный в тонкий полиэтиленовый пакет телефон. – Этот-то полез, а я его по рукам-то и шарахнула! А он как заорет! И калитку-то перед моим носом захлопнул! Эх, не получилась из меня радистка Кэт...

– Ничего, Василиса Семеновна, ничего... Мы еще пободаемся!

Глава 49

Рита

Мне показалось, что земля ушла из-под ног. Один миг, и я вдруг осознала, что моя жизнь повисла на волоске. Это случилось не тогда, когда я бросилась в море за тем незнакомцем, и не тогда, когда прыгнула с балкона в квартире Артура, это произошло именно сейчас, когда закрылась калитка во дворе дома Кречетова.

Изнутри меня окутало таким ледяным холодом, что я не чувствовала биения собственного сердца. Волна, которая исходила от Кречетова, была полна самого настоящего яда. Все вокруг меня было отравлено этим ядом, и только двое детей – его детей – еще не познали его вкуса. А когда они его познают, будет уже поздно. Их отравит или он сам, или кто-то другой из тех, кто является таким же как он.

Я услышала дыхание Кречетова прямо у своего виска и наконец вышла из ступора. Глянув на него, развернулась и пошла к дому.

– Ну-ка стой! – Приказал он. – Вернись!

– Да пошел ты... – В ярости пробормотала я и закрыла за собой дверь.

Мне следовало успокоиться как можно быстрее, чтобы не навредить себе и детям. Я боялась, что не выдержу, сорвусь, и тогда они перестанут доверять мне.

Я попала в ловушку, из которой не могла найти выхода, и теперь вообще сомневалась, существует ли он, этот выход?

Кречетов пришел на кухню уже вечером, когда я кормила мальчиков ужином. От его вида у меня все стянуло в груди и засосало под ложечкой.

– Когда уложишь детей, сразу в мой кабинет, – велел он.

Я смотрела на мальчиков и душила в себе слезы. Ваня насаживал на вилку кусочки тушеной телятины и подносил к моим губам.

– Р-рита, ешь!

Макар посмеивался и подкладывал ему мясо из своей тарелки.

Мне приходилось жевать и благодарить, хотя горло смыкало от навалившейся усталости и разочарования.

Я ведь сразу поняла, что Василиса Семеновна не просто так приходила, а, скорее всего, с весточкой от Ильи. Он думал обо мне! Он! Обо мне... Это какая-то совершенно невероятная ситуация, в которую и поверить-то сложно... Разве так бывает? Наверное, только в кино или в книгах. Но я ничего подобного не читала и не видела. Зато в моей жизни хватило примеров того, что ничего хорошего ждать не стоит. И, вероятно, именно это заставляло меня оставаться в доме Кречетова. Я боялась, что не смогу спокойно жить, если брошу мальчишек рядом с таким чудовищем, как их отец.