Читать книгу 📗 "Развод. Мне (не) нужна твоя любовь (СИ) - Белозубова Ольга"

Седой, в дорогом костюме. Его взгляд проходится по мне, словно рентген, а на губах играет неприятная усмешка.

— Ну здравствуй, любительница красивой жизни, — произносит он, и от его морозного тона и не менее ледяного взгляда у меня отнимается дар речи.

Я понятия не имею, кто этот мужик, но что-то мне подсказывает — влипла я гораздо серьезнее, чем думала...

***

Я сижу, вжавшись в кожаное сиденье, и пытаюсь унять дрожь.

Машина плавно движется по городу, но я даже не пытаюсь следить за маршрутом — какой смысл?

Все двери заблокированы, а рядом сидит молчаливый амбал, от которого веет холодной профессиональной жестокостью.

Перед глазами снова и снова прокручивается недавний разговор с седовласым незнакомцем. Его ледяной взгляд, когда он произнес свое имя... До сих пор мурашки по коже.

— Тебе, наверное, интересно, кто я и как тебя нашел? — поинтересовался он.

Помню, как тогда судорожно замотала головой, а он рассмеялся — так смеется хищник, загнавший добычу в угол.

— Меньше знаешь — крепче спишь? В твоем случае это уже не сработает. — Его глаза сузились, став похожими на щелки. — Я Семен Марков.

От этой фамилии у меня все внутри оборвалось. Марков? Знаю я одного Маркова — Антона. Как же давно это было. И как глупо все вышло.

— Вижу, припоминаешь. — Его лицо стало жестче. — То, что украла у моего сына, тоже помнишь?

Еще бы не помнить! Это случилось в самом начале моей «карьеры».

Я подцепила богатенького папиного сынка, думала содрать с него побольше денег. Ну а что, богатый, но тупой как пробка.

Однако не вышло. Этот Антон даже не собирался тратиться на меня! Да, поводил по ресторанам, купил немного шмоток, и все на этом.

Попользовался мной и хотел выкинуть из своей жизни спустя месяц.

Так и сказал ночью в постели, едва успев слезть с меня: «Можешь остаться до утра, а потом проваливай, и чтобы я тебя не видел. Надоела».

Сказал, повернулся на другой бок и... захрапел.

Я до сих пор помню, как меня трясло от злости и обиды в тот момент. Часы стащила почти машинально — хотелось сделать ему больно в ответ.

Именно тогда я и решила, что больше не стану распыляться на таких вот богатеньких мажоров, буду брать в оборот мужчин постарше.

Когда пошла продавать часы, офигела с их стоимости. Даже затаилась на время после продажи, но за мной так никто и не явился. Тогда на вырученные деньги я занялась собой, своей внешностью, образованием и получением нужных навыков.

— Да, я украла часы у вашего сына, — собственный голос звучал хрипло, но вызывающе. — Можно подумать, вы сильно от этого обеднели.

Лицо Маркова-старшего мгновенно изменилось, превращаясь в маску ярости. Желваки заходили ходуном, когда он рывком подался вперед.

— Идиотка! Если бы речь шла только о часах, стал бы я сейчас с тобой разговаривать?

А потом его пальцы впились мне в горло, и я оцепенела от ужаса.

— В часах была микрофлешка с очень ценной информацией. Я припрятал ее там, потому что у Антона уж точно ее никто не стал бы искать. Из-за тебя, тварь, эта информация попала не в те руки, и я сел в тюрьму!

Его хватка становилась все сильнее, и перед глазами поплыли черные пятна.

— Я вышел месяц назад и занялся твоими поисками. Ты же не думала, что я спущу тебе с рук такое? Нашел — спасибо старому знакомому, подсобил. Кстати, его фамилия Орлов, он попросил передать привет. Вы не знакомы, но ты, как я понял, знаешь его сына. Между прочим, я далеко не единственный, кто тебя ищет. Но я успел первым. Ладно, что-то я отвлекся. В общем, нашел я тебя и что узнал? Что ты преспокойно жила красивой жизнью, пока я сидел на нарах. Несправедливо, не находишь?

И Марков-старший резко отпустил мое горло и умолк.

И вот теперь я здесь. В этой машине, которая везет меня навстречу... чему?

Страх липким комом встает в горле, и я не могу сдержать всхлип. Амбал рядом даже не шевелится: для него я, похоже, просто посылка, которую надо доставить.

Проходят часы. Бесконечные, мучительные часы.

За тонированными стеклами сменяются пейзажи: город остался позади, потом тянутся какие-то промзоны, лесополосы... В итоге мы и вовсе едем по какому-то бездорожью. Джип прыгает по ухабам, и мне приходится вцепиться в ручку сверху.

Когда машина наконец останавливается, у меня такое чувство, будто я прожила целую жизнь в этом кожаном плену.

Испуганно озираюсь и понимаю, что вокруг на много километров нет ничего, кроме полей и деревьев.

Это что же, меня на одном из них и закопают?

Из глаз сами собой рвутся наружу жгучие слезы.

Амбал выходит из машины, обходит ее сзади и открывает дверь, рывком вытаскивая меня наружу.

— Нет! Отпустите! Не надо! Пожалуйста! — кричу истошно, лягаю его ногами, но ему хоть бы хны.

Мой крик эхом разносится в воздухе, и с ближайшего дерева с громким карканьем срывается стая ворон.

В конце концов я обреченно затихаю в руках амбала.

Бороться бесполезно. Бежать тоже. Да и некуда.

— Дальше пешком, — угрюмо сообщает мужик.

— В лесу прикопаете? — хриплю.

В ответ молчание.

Мы — я и охрана из двух охранников — идем по тому же подобию дороги, по которому недавно ехали. Я то и дело спотыкаюсь, один раз за малым и вовсе едва не падаю лицом в грязь. Амбал удерживает меня за локоть.

Хотя какая разница, какой умирать — чистой или грязной…

Слезы все так же бегут по щекам — безостановочно, будто у меня внутри их целая бездонная бочка.

Не знаю, сколько времени проходит, но в итоге мы оказываемся… у маленького дерева, из трубы которого идет дым. Ощущение, что дом сделан из говна и палок — того и гляди, развалится.

Из него нам навстречу выходит Марков-старший и какой-то плюгавенький мужичок лет пятидесяти в какой-то телогрейке, просторной рубахе, штанах и болотных ботинках.

За срубом простирается очередное поле, на котором я замечаю еще несколько похожих домов, а еще слышу какой-то шум слева за толщей деревьев. Через секунду до меня доходит, что это река.

Плюгавенький мужичок остается позади, а Марков подходит ближе.

— Вы меня убьете? — хриплю, глядя ему прямо в глаза.

Тот отвечает долгим пронзительным взглядом.

— Поначалу так и хотел, — усмехается хищно. — Но решил, что этого недостаточно. Ты отобрала у меня свободу, а я отберу у тебя то, что ты ценишь больше всего.

Сердце ухает в пятки. Что он задумал?

— В общем, так, Лана. С этой минуты ты живешь тут. Это поселение, где нет света, водопровода, интернета, доставок, брюликов, люксовой косметики, брендовых шмоток и прочего — всех тех благ и роскоши, к которым ты привыкла. Это Анатолий, — кивает он на мужичка. — Будешь работать на него. Я бы сказал, пахать. И пахать хорошо. Попробуешь сбежать — тебя пристрелят как собаку. Если вдруг узнаю, что Анатолий тобой недоволен…

Марков-старший говорит что-то еще, но единственное, что я слышу, — «ты живешь».

Из груди вырывается вздох облегчения, и мой похититель разражается смехом.

— Думаешь, тебе повезло? — Его улыбка превращается в оскал. — У тебе будет много времени убедиться в обратном.

Марков кивает своей охране, и все трое уходят, оставляя меня наедине с Анатолием.

Когда они скрываются за деревьями, он тянет противным высоким голосом:

— Чего встала, рот раззявила? Переодевайся давай, а то понацепила на себя…

Он недовольно цокает и кивает на стоящую рядом лавку.

Рядом стоят резиновые сапоги. Я поднимаю с деревянной лавки линялую рубашку-платье — колючую, жесткую. А следом телогрейку, пахнущую так, словно ее ни разу в жизни не стирали.

Поначалу хочу отказаться, но Анатолий сверлит меня таким взглядом, что слова застревают в горле.

Он показывает, где переодеться, а стоит мне показаться на улице, машет рукой.

— Пошли, дам тебе лопату и покажу коровник. Пора за коровами убирать.

Я хмурюсь. Убирать? Что убирать?

И тут до меня доходит…