Читать книгу 📗 "Развод. Он влюбился (СИ) - Дюжева Маргарита"
— Марина! — рявкнул в трубку.
— Просто старое говно. Из-за таких как ты – озабоченных, предающих, ставящих желание хрена превыше всего и снисходительно относящихся к собственным слабостям, ломаются судьбы. Не только женщин, но и детей… Тех, кто в вас изначально верил и любил.
— Я ничего тебе не ломал! Это ты мне ноги с ребрами переломала. Психопатка!
— Вы все одинаковые, — странным тоном продолжала она, — одинаковые! И я ненавижу каждого из вас! И в том, что случилось с моей жизнью, виноваты только вы!
— Ты больная! — в сердцах выкрикнул он и сбросил звонок, потому что слышать этот бред было невыносимо.
Она будто наказывала его за что-то. За что, он так и не понял, но надеялся, что правосудие восторжествует.
Вот так внезапно выяснилось, что кроме него самого никто ни о чем уже не жалел и не хотел возвращать его обратно.
Эпилог
Семь месяцев спустя
Жданов сидел на садовых качелях и, едва покачиваясь, мрачно наблюдал за тем, как в бассейне плескались люди.
В его бассейне! Чужие люди!
Да, он снял номер в своем бывшем доме, который новые предприимчивые хозяева превратили в мини-отель, и теперь не мог ответить самому себе на вопрос: для чего он это сделал.
Здесь было больно на каждом шагу.
Его дом… Его прекрасный дом, который он осквернил своим предательством…
С улицы чудилось, будто в нем сохранились прежние черты, но при ближайшем рассмотрении он оказался совершенно чужим. Детали, нюансы, мелочи — они были другими и не дарили Жданову того успокоения, а котором он так отчаянно мечтал в последние месяцы.
Не было его любимого гаража, в котором он проводил время, выпиливая лобзиком. Не было половины виноградников и беседки.
Теперь это место занимали маленькие треугольные домики для постояльцев.
Не было плетеных шезлонгов у воды, которые с таким азартом выбирала Елена. Теперь там стояли ряды совершенно обычных, белых, пластиковых лежанок, с такими же обычными брезентовыми матрасиками.
Не было уютных кресел на веранде и пестрых штор на втором этаже. Не было разноцветных кирпичиков вдоль дорожек, которых Лена с Дашей перекрашивали каждый год.
Не было той самой особенной семейной атмосферы, по которой Алексей мучительно тосковал.
Ничего не было.
Просто место для временного отдыха. Место для посторонних, ничем не отличающееся от сотен тысяч других мест.
В нем ничего не осталось от прошлой жизни.
И хотя номер у Жданова был проплачен на три ночи, он не выдержал там и нескольких часов. Вызвал такси и уехал домой.
А там снова поджидал сюрприз в виде сломанного лифта.
И снова пришлось самому подниматься на четвертый этаж, держась одной рукой за перилла, второй опираясь на костыль. Каждая ступень — преодоление. С перерывами на постоять, с отдышкой. С диким желанием послать все это к чертовой бабушке.
Врачам удалось собрать ногу после сложнейшего перелома, но они сразу предупредили — о марафонах можно забыть. Хромать он будет долго, возможно всегда. А еще будет реагировать на погоду, расположение звезд, магнитные бури и еще хрен знает чего, потому что в его возрасте всякое может быть.
В его возрасте…
Два года назад он даже не задумывался о такой мелочи, как возраст. Ему казалось, что, несмотря на седину на висках, он еще о-го-го, что у него впереди спокойная долгая жизнь, полная приятных встреч и впечатлений.
Два года назад у него был дом.
Была семья.
Было то самое, пресловутое здоровье.
Все было.
А теперь ничего из этого не осталось.
Хромой, одинокий, с двумя штампами о разводе в паспорте, с трудом справляющийся с работой, и раз в неделю выбирающийся к родителям на ужин.
Вот и все, что осталось от прежней жизни. Слишком высокую цену ему пришлось заплатить за «новую любовь» и собственную глупость.
Он поставил чайник на плиту, заглянул в практически пустой холодильник и, вытащил оттуда ополовиненную пачку нарезки. Такой вот убогий ужин, идеально вписывающийся в его убогую жизнь.
Затем он вышел на балкон, сел так, чтобы было видно, как закатный солнечный круг, постепенно сближается с кромкой горизонта, оставляя яркие росчерки на морской глади. В последнее время – это было единственным развлечением в его жизни.
А потом…потом телефон моргнул входящим сообщением и затих.
Алексей взял в руки мобильник и увидел сообщение с неизвестного номера. Не ожидая ничего хорошего, он открыл его, а там… там была фотография Даши с малышом на руках.
Поздравляю с рождением внучки.
Она написала только эту фразу и больше ничего. Даже когда Алексей отправил ей встречное поздравление и кучу вопросов о том, как все прошло, как назвали, как самочувствие у нее и малышки, Даша больше ничего не написала. Ей было не до него.
Он смотрел на маленькое хмурое личико ребенка, на измученную, но счастливую дочь, и чувствовал, как надрывно пульсировала незаживающая рана в груди.
А потом разревелся, как сопливый пацан, в очередной раз пожалев, что ничего нельзя отмотать назад.
Размазывая слезы по небритым щекам, он открыл галерею снимков, сохраненных со страницы дочери.
Дашина свадьба, на которую его не позвали...
Сияющая Лена в своем новом кафе, в которое ему закрыт проход…
Какие-то улыбчивые люди, которым он никогда не будет представлен…
Даша с малышкой на руках.
Мужчина, с обожанием смотревший на его бывшую жену… такую красивую и сильную. И недосягаемую, как звезда на небосводе.
Ему оставалось лишь вот так, по фотографиям ловить осколки той жизни, частью которой он мог быть. Подглядывать за ними через социальные сети и, давясь горечью, понимать, что он сам все сломал.
***
Лето выдалось жарким во всех смыслах. И погода, и бизнес, и семья, и личная жизнь.
Начнем, пожалуй, с погоды. Солнце, солнце, солнце… Много солнца! Перемежаемого роскошными, своевременными дождями.
Крохотный курортный городок, будто уходящий в спячку на холодное время года, утопал в зелени и расцвел от неожиданно бурного притока отдыхающих.
Маленькие отели и частники, промышляющие сдачей квартир, не знали отбоя от клиентов. Местные ворчали, что на пляжах слишком шумно, и уезжали в потайные места, неизвестные вездесущим туристам.
В заведениях практически не было пустых столиков.
Мое кафе, так удачно расположенное на одной из самых оживленных улиц, неизменно пользовалось спросом, и мне пришлось принять на работу еще троих сотрудников, потому что прежними силами мы не справлялись.
Так что мой маленький бизнес шел в гору. И я даже подумывала открыть еще одну кофейню на другом конце города. А что? Силы есть. Желания хоть отбавляй. Средства тоже имелись.
Я занималась любимым делом с азартом и трепетом и каждый день неслась на работу полная новых идей и решимости покорить этот мир.
А еще…у меня появился ухажер. Павел. Тот самый следователь, который принимал заявление на Марину. Пару раз мы встречались с ним по делу в участке, потом он как-то совершенно «случайно» оказался в моем кафе.
Один раз, второй, третий…
Я и не заметила, как успела привыкнуть к тому, что вечером под закрытие оставался только он. Провожал меня до дома, спрашивал, как прошел мой день.
Было странно однажды поймать себя на том, что крутилась перед зеркалом, подбирая наряд, чтобы ему понравится. Странно и волнительно. И странно от того, что волнительно. И от этого еще более волнительно.
Такой вот замкнутый круг.
Разводясь с Алексеем, я была уверена, что с мужчинами в моей жизни покончено. Это он там увлекся новой любовью, а мне просто хотелось спокойствия и счастья для дочки. Ни о чем большем я и не помышляла, но у судьбы оказались свои планы на мою скромную персону.
