Читать книгу 📗 "Битва свадеб - Тэлли Лиз"

– Не уверена, что мне что-нибудь скажут, – прошептала Теннисон Джозефу. – Я ведь не родственница.

Тот полез в карман и выудил свой значок.

– Привет, Райлин. Мне нужно узнать, где…

– Хиллари Бревард, – подсказала Теннисон.

– А, Ретт. Как поживаешь? – Пальцы Райлин так и застучали по клавишам. Она послала красавцу-полицейскому обаятельную улыбку и, кажется, даже похлопала накладными ресницами.

– Не жалуюсь.

– Бревард? Что-то не вижу такой… – Поискав еще немного, Райлин отрицательно покачала головой.

– Ее недавно привезли на «скорой». Э-э, часа полтора назад, – проговорила Теннисон, пытаясь заглянуть в монитор. Райлин, нахмурившись, осуждающе на нее посмотрела и отвернула экран.

– Ага, теперь вижу. Ступай в приемное отделение, Джозеф, и скажи Стейси, что это я тебя прислала. – Теннисон она как будто не замечала.

– Спасибо, Райлин. До сих пор вспоминаю тыквенный хлеб, которым ты меня угостила. С нетерпением жду повторения осенью. Он стоит нескольких лишних фунтов веса.

Погладив свой абсолютно плоский живот, Джозеф чарующе улыбнулся. Теннисон захотелось его ущипнуть – это только для нее одной!

– Ой, да ладно тебе, дорогуша. У тебя там ни грамма жира, – кокетливо отмахнулась Райлин.

Толкнув тяжелую вращающуюся дверь, посетители оказались в недрах больницы. Теннисон бросила на Джозефа взгляд.

– А ты не стесняешься в средствах, верно?

– Иногда чтобы получить желаемое, приходится пользоваться тем, чем наделил тебя Господь Бог.

Она усмехнулась.

– Мой девиз.

– Я знал, что ты поймешь.

Наконец они попали в шумное и суетливое отделение экстренной помощи. Другая медсестра, с большой грудью и мускулистыми бицепсами, – кажется, тоже знакомая Джозефа, – отправила их наверх, в интенсивную терапию. Коридоры здесь казались почти пустыми после лихорадочной спешки предыдущих помещений. Двери лифта открылись будто в пустынную гробницу. Весь этаж окутывала какая-то мрачная, гнетущая пелена, почти осязаемая, так что хотелось смахнуть ее с лица.

Они добрались до приемного покоя, и Теннисон остановилась в дверях, заметив Мелани. Та одиноко сидела на диване, уставившись в пространство прямо перед собой. Когда-то уложенные в прическу волосы безжизненно свисали по сторонам лица. Лежавшие на коленях ладони беспрестанно оборачивались одна вокруг другой, словно она их мыла. Теннисон никогда не видела бывшую подругу такой потерянной…

Движение у дверей привлекло ее внимание.

– Теннисон?

– Я принесу кофе, ладно? – негромко проговорил на ухо Джозеф, очевидно, почувствовав, что им двоим нужно остаться наедине.

Мелани поднялась все с тем же озадаченным видом.

– Что ты здесь делаешь? И кто это с тобой?

Теннисон шагнула внутрь.

– Решила проверить, как ты. Это Джозеф, мой, э-э… друг.

– Понятно… – проговорила Мелани, механически одергивая платье – все то же, в котором была на празднике, консервативное креповое с цветочным узором, уже успевшее измяться. На коже у нее был заметен свежий пляжный загар, однако бледное усталое лицо напоминало цветом свернувшееся молоко. – Я… жду тут врача.

– А где остальные?

– Мать в больничной часовне со своей подругой, Маргарет Эллисон. Помнишь – такая, с крупными зубами? Эмма поехала за Ноа. А Кит все еще во Флориде. Они не понимают… они… – Мелани тяжело задышала, ее большие карие глаза наполнились слезами. – Почему ты здесь? Ты не… тебя не…

– Давай присядем, ладно? Думаю, так будет лучше. – Теннисон мягко взяла ее за плечо.

– Не могу я просто сидеть! Мне нужно что-то делать! – воскликнула Мелани, ломая руки и не спуская глаз с дверей.

Теннисон огляделась вокруг. В приемном покое сидели еще двое – вероятно, мать с сыном-подростком. На плечи женщины было накинуто одеяло, глаза выражали усталость. Бегло посмотрев на них обеих в ответ, женщина отвернулась. Рядом громоздились стаканчики из-под кофе и истрепанные книжки – очевидно, эти двое находились здесь уже давно.

– Понимаю, но сейчас пока ничего поделать нельзя. Давай просто посидим, поговорим. Идем.

Теннисон потянула Мелани в противоположный конец помещения, подальше от остальных посетителей, но так, чтобы видеть дверь. Обе сели рядом на стулья и несколько минут сидели молча. Потом Мелани снова повернулась к Теннисон.

– Зачем ты здесь?

– Я же говорю. Решила проверить, – она повернула лежавшие на коленях руки ладонями вверх, – как ты здесь.

Мелани странно на нее посмотрела. Взгляд был изучающий – так фотограф из модного журнала решает, как выставить свет, как расположить модель…

– Она не выживет, – выдохнула вдруг Мелани то, что сдерживала долгое время.

– Нет, нет! С чего ты взяла?!

Сердце Теннисон наполнилось болью от мысли, что мир потеряет Хиллари – добрую, ласковую, с лучистыми глазами и блестящими волосами. Хиллари, которая так заразительно смеялась и всегда приходила на помощь выпавшим из гнезда птенцам и даже червякам на раскаленном асфальте. Это было ужасно несправедливо.

– Поняла по глазам врача.

– Что вообще случилось?

Мелани громко втянула в себя воздух.

– Хилли почувствовала, что что-то не так, позвала Марту – мать на всякий случай попросила ту прийти и побыть с сестрой, раз той нехорошо. Врач сказал, у нее случился инфаркт.

Она закрыла глаза и прижала пальцы к векам.

– Значит, хотя бы «скорая» быстро приехала. Возможно, еще не все потеряно. – Теннисон потянула ладонь Мелани от ее лица. – Ну же! Не надо сразу о худшем.

– Хилли слишком слаба, Тини. Организм подорван годами нездорового образа жизни. Я прочитала о расстройствах пищевого поведения все, что только можно. Инфаркт – главная причина смерти среди тех, кто ими страдает. Они постоянно лишают себя необходимых питательных веществ, и в конце концов организм отказывает. Господи, ее тело просто перестало работать!

Мелани обхватила руками живот и перегнулась вперед. Ее лицо исказилось от душевной муки, на нижней губе, прикушенной до крови, выступила алая капля.

Теннисон не знала, что делать. Почему Мелани оставили здесь одну, как будто она сможет без посторонней помощи справиться с ситуацией? Неужели больше некому поговорить с врачом? Как так вышло, что остальные самоустранились, чтобы иметь возможность пережить горе по-своему, – все, кроме Мелани?

Теннисон это просто взбесило. С момента возвращения в город она только и видела, как Мелани за всеми разгребает!

Рука Теннисон легла на спину бывшей подруги и принялась потихоньку поглаживать, как маленького Эндрю, когда тот болел.

– Ничего, Мелли, ничего. Это нормально, что ты боишься.

Мелани понемногу успокоилась, сухие всхлипы стихли. Еще через несколько секунд она выпрямилась и утерла лицо.

– О Господи!.. Да, я боюсь, еще как.

Теннисон бросила на нее взгляд.

– Я тоже. Все время.

– Ты? Ты никогда ничего не боялась.

– Неправда. Я… ну ты же знаешь меня, Мелани. Мне всегда нужно показать, что я на высоте. Изобразить неуязвимость.

Та неуверенно улыбнулась дрожащими губами.

– Хочешь секрет?

Теннисон не ответила – именно из-за секрета они больше не были подругами. Точнее, из-за того, что она нарочно, пусть и с пьяных глаз, выболтала нескольким сотням гостей на свадьбе самую большую тайну семейства Бревардов. И ко всяким секретам теперь относилась с настороженностью.

– Мне не хватало того, какая я с тобой рядом.

От ее признания внутри у Теннисон будто рухнула какая-то преграда.

– Правда? И как тебя оставляли из-за меня после уроков или наказывали дома за поздние вылазки?

По щеке Мелани скатилась слеза.

– Да. Мы частенько попадали в передряги, но дело не в этом. Мне не особо нравится то, какой я стала. Постарела, потолстела, а уж как ко мне относятся другие… Я постоянно что-то улаживаю, позволяю всем на себе ездить, причем никто это не ценит… Лишь бы хоть кто-то обратил на меня внимание. Я как коврик у порога, по которому все ходят и вытирают о него грязные ноги. У меня нет ни одной настоящей подруги. Ну, может, есть парочка, но никто не зовет меня выпить по коктейлю или съездить куда-нибудь девичьей компанией. В общем, нет таких, чтобы с ними в огонь и в воду. Ты понимаешь, о чем я говорю?