Читать книгу 📗 "Развод. Бумерангом по самые я... (СИ) - Шевцова Каролина"

И может дело вовсе не в работе…

Может… в том, что сегодня в школу меня привез Яшин.

Или в том, что Рита согласилась помочь и пришла на разбор полетов, и теперь сидит по левую сторону от меня и демонстративно шелестит бумагами, давая понять, что я здесь не одна.

А может в том, что, наконец, наступила весна. Не та, что радует всех зелеными листьями на деревьях, а другая, моя личная. Я берегу ее, лелею, как маленькое солнышко, мой крохотный огонек в ладонях. Такой осторожный, такой тихий, что может погаснуть от любого неверного взгляда в нашу сторону.

Странное чувство. Необычное. Мне боязно и радостно одновременно. Грустно и волнительно. Хорошо и почему-то очень плохо.

- Карина Викторовна, - Рита вежливо возвращает меня обратно. На эту землю, в этот кабинет, где пахнет кофе и древесным лаком.

Точно, нужно решить, что делать с Латиенко. Учителя уже отказываются работать с Сашкой и требуют отчислить его из моей гимназии. А я… просто не могу! Не могу и все тут!

Этот несносный мальчишка развалился в кресле, будто у себя в гостиной, и смотрит на меня с неподдельным интересом.

Я сижу за массивным столом, пальцы медленно барабанят по полированной поверхности.

- Опять ты, - говорю я, откидываясь на спинку кресла.

Саша пожимает плечами:

- Ну а кто еще?

И правда, кто же еще, Карина Викторовна? Или вы тешили себя надеждой, что после сорока трех нарушений, Латиенко вдруг остановится? Что сорок три его сакральное число? Конечно, нет! Вампиреныш как пил из нас кровь, так и продолжает это делать.

Рита смотрит на Сашу с усталым осуждением.

- Саша, ну, сколько можно? - вздыхает она. - Ты же не маленький. Тебе не стыдно?

- Немного, - признается он, но в голосе ни капли раскаяния.

Я подаюсь вперед, изучающе рассматриваю необычные черты лица. Когда-нибудь Саша станет красивым мужчиной и сведет с ума с сотню бедных девчонок, клюнувших на его обаяние. Но сейчас Латиенко сводит с ума только нас с Ритой.

- Ты понимаешь, что испортил проектор?

- Он и так уже древний был, - отмахивается Саша. - Отчим компенсирует. Он у нас богатый.

Задумчиво отстукиваю ручкой какой-то простецкий мотив. Отчим, значит. В личном деле, которое я изучила накануне, об это не было ни слова. Там вообще оказалось на удивление мало информации о Саше.

И сказанное пренебрежительно «он у нас богатый» не может обмануть опытного педагога.

Переглядываемся с Ритой. Та, кажется, тоже кое-что поняла и тут же подхватила.

- Какое пренебрежение к деньгам! Ты не думал, с каким трудом они зарабатываются?

- Не мной же.

- А даже если не тобой! Отчим что, не человек? Он, значит, трудится, а ты вот так!

- Да, вот так! – Мигом закипает Саша. – Имею права! Я может быть сюда вообще не просился, в эту вашу модную не для всех гимназию. Но раз отчим меня здесь оставил, пусть терпит! И платит!

Рита открывает рот, чтобы что-то сказать, но я перебиваю подругу:

- Все, пожалуй, на этом разговор окончен. Саша, можете идти на урок.

Белесые брови нахального мальчишки ползут вверх.

- И все?! И наказывать не будете?

- А зачем? Ты и сам сказал, что ничего не решаешь. Даже за испорченное тобой же имущество расплатиться не можешь.

Саша хмурится. В глазах появляется злая обида.

- Да я знаете что? Я могу сейчас позвонить и у меня на карте будет любая сумма.

- Ага, - уже зеваю я, - только не твоя, а отчима, или кто он тебе. Короче, скука.

Рита демонстративно закрывает папки с бумагами. Мы обе обсуждаем грядущую планерку, стараясь не смотреть на Сашу. Первое время он и правда нас не отвлекает, но потом, поняв, насколько нам на него плевать, начинает нервничать.

- Я может и сам бы хотел работать, да мне не разрешили!

- Да и правильно сделали, Саш, - мягко, как с дурачком, лопочет Рита, - ты же еще маленький.

- Я не маленький, мне шестнадцать! В моем возрасте Моцарт уже по всей Европе концерты давал, понимаете! А я тут прозябаю! В школе вашей дурацкой!

- И поэтому ты решил разобрать мою школу по кирпичику?

- Тут скучно!

- Понимаю. Собаки, когда им делать нечего, яйца себе лижут. А ты решил скуки ради, сломать то, что сам не строил. И что даже не можешь компенсировать, потому что у тебя нет на это денег. Ладно, Саш, ты не переживай. С отчимом мы свяжемся, и решим вопрос уже по-взрослому. А ты иди. Я правда даже не вижу причины, чтобы тебя ругать.

- В смысле нет причины? Да я вам дал их с сотню!

Сорок три, если быть точной. Я считала.

- Саш, ты занимаешь чужое время.

- Карина Васильевна, - Латиенко резко плюхается на колени, - родненькая, ну отчислите меня, наконец! Ну, мне же тут совсем не нравится, я обратно хочу! Мне ни ваша гимназия, ни ваша Москва не упали вообще! Я хочу в свой двор, в свою школу, где меня все знают, и я тоже знаю всех!

Ну, понятно. Типичная ситуация, где взрослого ребенка выдернули из привычных условий, и поехали в Москву - удовлетворять амбиции родителей. Отчима, как в нашем случае. И работает этот отчим каким-нибудь менеджером высокого звена, делает полезную, только совсем непонятную работу, и не знает, что из-за его решений страдает куча людей. Пасынок, директор школы пасынка и весь педагогический состав.

- Саш, ну хватит, - устало тру виски руками. – Если так надо, то отчислю. Человеком больше, человеком меньше. Вчера вон, физика проводили. А такой педагог был, не представляю, как я без него…

- Калоша он, а не педагог. – Пренебрежительно шипит Саша, поднявшись с колен. - Голова резиной набита. Я и то в физике больше понимал, чем ваш Михаил Эдуардович.

Снова переглядываюсь с Ритой. Радоваться пока рано, но кажется это оно, нащупали.

- Серьезно? А у тебя по физике разве не тройка?

- Обижаете. Круглая пять.

- Хм… точно. Слушай, Саш, а может, поможешь, пока я Михаилу Эдуардовичу замену не нашла? Нужно допы у шестых классов вести, по расписанию они как раз во время вашей физкультуры стоят. А я тебе пока освобождение нарисую.

Саша на секунду задумывается, вижу, что ему интересно мое предложение, но из-за природной вредности он сейчас пошлет нас с Ритой далеко и надолго. Так что играю на опережение. И поэтому шлю себя сама.

- А хотя стоп, чего это я. Лучше ты пока с ребятами нормативы сдашь. И потом, это тебе платить надо…

- Платить?! - тут же оживляется Саша.

- Конечно. Правда, неофициально, в конверте, все-таки лет тебе не восемнадцать. Так что нет, забудь. Думаю, тебя такое не устроит.

Я вижу, как в глазах Саши вспыхивает азарт, хотя он изо всех сил старается сохранить равнодушную мину.

- Ну... если в конверте, то ладно. Так и налоги платить не придется, - бурчит он, делая вид, что делает мне одолжение. - Только смотрите, чтобы ваши не ныли потом, что я их работу отобрал.

- Договорились, - киваю я, скрывая улыбку. - Завтра же оформлю освобождение от физры.

Саша встает, небрежно поправляя рюкзак на плече. Он уже почти у двери, когда оборачивается:

- Кстати, сколько платить будете?