Читать книгу 📗 "Несмеяна для босса (СИ) - Амурская Алёна"
Это Вован, младший сотрудник службы безопасности с восьмого этажа, которому, к счастью, нет доступа в охранную базу без прямого разрешения руководства. И он же - третий шпион Германа. Настоящий.
Он прислоняется к стене, смотрит в телефон, но в стекле автомата супов я вижу, как его взгляд не отпускает Кирилла. И мне каждый раз хочется раздавить этот телефон каблуком.
Первый день я просто прохожу мимо, неся пачку пустых конвертов.
Во второй - “забываю” возле его подноса полотняную салфетку с тиснёным логотипом “Сэвэн”, и он, не поднимая глаз, аккуратно складывает её.
На третий - подвинув поднос, оставляю на краю стойки крошечную флешку Батянина без маркировки. Она почти сливается с металлической полосой, и всё равно через минуту флешки уже нет - исчезла, как исчезают вещи у людей, которые научились не оставлять следов. Я не разворачиваюсь. Просто дышу и чувствую лопатками взгляд охранника: он не понял, что произошло. И это хорошо.
После обеда мне выдают тонкую папку с договорами и красным штампом “СРОЧНО”. Бумага шелестит в руках, и мне нужно только одно: создать небольшой шум.
Я беспечно иду по длинному коридору восьмого этажа и держу папку на виду у вечно ошивающегося возле IT-отдела Вована. Не прячу в сумку или в подмышке. И ровно посередине прохода “спотыкаюсь” о собственные шнурки. Папка раскрывается, а документы веером рассыпаются по полу…
Идеально.
Несколько сотрудников тут же нагибаются, у кого-то на лице злорадная ухмылка:
- Вот так, мальчик, и теряются миллионы, - произносит рыжеватый юрист, подмигивая девушке из соседнего отдела бухгалтерии.
Я полузадушенно кашляю в платок, кое-как сгребаю листы… и сразу же вжимаюсь плечом в стену, пропуская мимо начальника отдела продаж Акулова Давида Олеговича[*], который презрительно изгибает бровь.
- Что за бестолочь этот курьер у генерального… - цедит под нос он достаточно громко, чтобы его услышали все. - И за что его только тут держат, позорище…
Пять шагов… десять…
И всё, очередная негативная сплетня живёт собственным дыханием. И таких уже десятки, если не больше.
Ровно через час дверь кабинета Батянина закрывается у меня за спиной. Он сидит за столом в своей привычной позе: локоть на подлокотнике, запястье прямое, пальцы неторопливо постукивают о дерево с той особой точностью, от которой у людей напротив всегда выпрямляется спина.
Его взгляд скользит по мне и останавливается на папке.
- Ты хоть понимаешь, - произносит он негромко, - что эти бумаги могли оказаться на любом столе? И что “любой стол” иногда опаснее прямого конкурента?
Прижав папку к груди, опускаю глаза и делаю виноватую складку на переносице. По легенде курьер старательный, но нервный, и это мне на руку. Я тоже по жизни нервная.
- Здесь не место рассеянности, Ян. Здесь даже курьеры обязаны думать. - Он делает паузу. - Под присмотром поработаешь. Пока что.
Я "удрученно" извиняюсь. Мы оба знаем, что на столе у Лизы, которая временно заменяет Ирину Константиновну в приемной, валяются чужие ”уши”, услышавшие всё это через навороченную гарнитуру IT-отдела. С таким микрофоном, что и сквозь дверь слышно, кто и о чём говорит.
Вряд ли она не догадывается о нашей игре, сопоставив факты. Но разумно делает вид, что ее это никак не касается. Разве что иногда слишком долго таращится в сторону Батянина с задумчиво-рассеянным видом, когда думает, что никто этого не видит.
В обратную сторону нарочно прохожу с обиженным видом мимо того места, где любит ошиваться охранник Вован. Он смотрит на меня слишком внимательно - ему отлично известно, кто я такая, от самого Германа. Что ж, пусть видит и привыкает, что я всегда рядом с Батяниным, который всё больше и больше “тяготится” этим фактом.
Я мешаю…
Я создаю неудобства.
Я та самая “горячая картошка”, от которой родной отец рад бы избавиться, да принципы не позволяют.
И это та часть “реальности”, которая должна очень и очень порадовать Германа.
На следующий день Батянин зовёт меня без публики в виде прослушки.
- Ты вчера облажалась на ура, - произносит он одобрительно. - Шум поднялся там, где надо. Кириллу дали новый приказ. Присмотреться к моей реакции на тебя повнимательнее, и цербера его тем же самым озадачили. Нам осталось только выдержать ритм… И ещё, - он смотрит прямо на меня. - Артура ты сегодня не встретишь. Он в командировке.
Я киваю и благодарю его одним взглядом. Не скрывая ни облегчения, ни своей отложенной боли… ни того, что пока я не готова перестать быть трусихой.
Выходя из кабинета я действительно случайно задеваю стопку папок, и пара листов соскальзывает на пол. Приседаю… и замираю: один исписан аккуратными пометками чьей-то юридической руки: “Пакет исполненных действий”, “переоформление”, “отзыв старого завещательного распоряжения”…
Я поднимаю взгляд на Батянина.
Он молча мне кивает, подтверждая полный ход процессов, нейтрализующих то треклятое завещание, из-за которого я угодила когда-то совсем ребенком в лапы Германа. И у меня внутри расправляются какие-то старые, давно сводившие судорогой пружины. Приятно понимать, что всё идет по плану не только с моей стороны.
Днем курьер снова косячит.
На этот раз не с бумагами, а с логистикой: по “ошибке” меняют местами два подноса с едой - для переговорной и для отдела охраны. Вместо сытной порции отборных котлет с макаронами и умопомрачительным запахом на стол охраны попадает микроскопическая порция тоненьких веганских канапе. Даже сам невозмутимый Вован злится: у него урчит в животе так громко, что слышно через весь холл.
- Некоторые идиоты не должны работать на административном этаже! - бросает он с такой злостью, словно этот возглас способен немедленно телепортировать ему котлеты обратно.
Я украдкой кривлю губы. С таким запалом злобы отчеты на столе Германа просто обречены стать убедительно красочными, выставляя меня самой бестолковой дурой на свете, способной испортить жизнь любому.
В этом странном искусстве маскарада больше всего меня мотивирует тайная мысль, в которой я не хочу и не могу себе признаться.
Больше всего на свете мне хочется заставить Германа проглотить эту наживку, чтобы тот, кого я в мыслях всё ещё зовут “мой Артур”, однажды увидел меня без чужой куртки и без чужого бейджа. И хочется верить, что у нас всё когда-нибудь получится…
Даже если человек, от которого всё ещё сжимается сердце, однажды от меня отказался по моей же глупости.
[*] Начальник отдела продаж Акулов, айтишник Кирилл - знакомые все лица из седьмой истории про Батянина и Лизу "Босс для Белоснежки". Освежить память об их личностях здесь https:// /shrt/ZBat
Глава 54. Новогодний корпоратив
Новогодний корпоратив в ресторанном комплексе “Дворец” впечатляет размахом.
Тут так шумно и красиво, что немного кружится голова. Хрусталь звенит в унисон со льдом в бокалах, пол блестит так, словно под ногами зеркало, и повсюду мягкий свет. Тёплые золотые круги на скатертях, переливы на стенах, мерцание гирлянд. Запахи тоже праздничные, новогодние. Корица, ваниль, лёгкий дымок от свечей… и умопомрачительные запахи от блюд, из-за которых просыпается аппетит, хотя я уже наелась и в принципе ничего не хочу.
Я сижу в дальнем углу, за столом персонала, вместе с Лизой.
Здесь, на окраине зала, меньше суеты, но всё видно как на ладони. Сцена у главного стола сверкает, как витрина: боссы “Сэвэн”, их пары, семьи, тосты. Наши столики тоже тонут в этом праздничном шуме, но я его почти не замечаю. Новый год для меня мало чем отличается от обычных дней, просто формальная дата отсчета следующего года. Герман никогда не отмечал его у себя дома, как праздник, вот я и привыкла.
Лиза то и дело косится в сторону главного стола и шепчет мне:
- Смотри, Матвей Эдуардович сегодня настоящая рок-звезда.
