Читать книгу 📗 "Сделка с врагом. Ответ на измену (СИ) - Беж Рина"

Стою и тихонько пожираю взглядом.

Я не шевелюсь и точно знаю, что не издаю ни единого звука, но Арбатов как чувствует. Запрокидывает голову и смотрит четко на меня. Взгляд темный, острый.

— Доброе утро, — сиплю, плотнее заворачиваясь в халат.

Нет, мне не холодно, но от накрывших с головой эмоций неловко. Еще и голос после сна слегка хриплый, что ощутимо смущает.

— Доброе.

Руслан стягивает полотенце, наброшенное на перила крыльца, и вытирает лицо и шею. Интересуется, как спала, как самочувствие, и не желаю ли составить ему компанию в бассейне.

Отказываюсь.

Какой мне бассейн?

Чтобы захлебнуться... слюнями?

Но к завтраку спуститься обещаю. И за время сборов и утренних процедур почти беру себя в руки.

Почти.

В столовую Сатана выходит в своем привычном образе: темной рубашке, сером костюме и массивных часах на запястье. Я точно знаю, что сотню раз видела его в подобном виде, но именно сегодня он кажется иным.

Или образ пропитанной потом майки, облепившей грудь и мощный торс, не дает покоя?

Не ведаю. Но то странное состояние, что топило на балконе, никуда не исчезает. Я продолжаю чувствовать Руслана иначе. Ярче, ближе, реальнее. Уже не как мужчину, с которым мы заключили сделку, а как…

— У меня сегодня день плотно забит. За неделю все соскучились, — Сатана усмехается улыбкой дьявола, вытирает рот салфеткой и откидывает ее на пустую тарелку, — буду занят до самого вечера. Но для тебя на связи. Если что-то... —указательный палец направляется на меня, — ты мне звонишь.

— Хорошо.

— Точно? — щурится.

_ Да.

— Сергей отвезет, куда скажешь.

— Поняла.

Разговор кажется забавным, и я улыбаюсь.

— Ладно, — Арбатов поднимается из кресла, посматривая на часы. — Заеду за тобой в семь. Будь, пожалуйста, готова. Платье привезут в обед. Парикмахер приедет.

— Мне он не нужен, — перебиваю, мотая головой.

Еще бы, блин, на депиляцию и на маникюр записал. Но этого ни в жизнь не скажу.

Ему, ради прикола, ума и на такое хватит.

— Арин.

— Не нужен, — повторяю тверже и выдыхаю, когда Руслан соглашается.

Кивает, пару заполошных ударов сердца пожирает меня немигающим взглядом, а потом, резко развернувшись, уходит.

— Эльза, — слышу его голос уже где-то в коридоре, — отмени парикмахера. Он нам не нужен.

Он. Нам. Не нужен.

Миленько.

И вот как объяснить наблюдающей за мной девушке в униформе, почему я улыбаюсь?

А, впрочем, я не обязана этого делать.

— Спасибо, всё было вкусно, — благодарю ее и тоже покидаю столовую.

49.

Давно я так спокойно и расслабленно не проводила вечер в высшем свете. Когда и пресыщенные лица всё те же, и искусственные улыбки слепят со всех сторон, и шепоток в спину, и нарочитое внимание через край, а мне параллельно.

Вот пофиг на них. И всё.

Нет, раньше тоже было не особо важно, но всё же чуток цепляло... вдруг что-то не то или не так сделаю, вдруг Роман расстроится, что подвожу.

А сегодня... по ба-ра-ба-ну!

И четко знаю почему.

Я в себе не сомневаюсь, потому что сомневаться — это значит быть неуверенной в собственной привлекательности, в своей состоятельности, как женщины, в своих силах, в своей женственности... А я уверена.

Спасибо Арбатову.

Он — красавчик. Вселил в меня эту твердость, сам того не подозревая.

Один горящий жадный взгляд, когда ровно в девятнадцать ноль-ноль я спустилась в холл. Секундная заминка в речи, которую он оборвал, забыв про домработницу.

Одно почти незаметное движение кадыка вверх-вниз, распахнувшиеся крылья носа, когда резче втянул воздух.

— Шикарно выглядишь, — хрипотца в голосе, как ласка пуховой кисточкой вдоль позвоночника:

И протянутая ладонь, чтобы помочь преодолеть последние несколько ступеней Ладонь, которая, поймав в капкан мои пальцы, больше их не отпускает.

Мы второй час в «Империале», а Руслан еще ни разу не предпринял попытки отстраниться и пойти решать сугубо мужские дела: договариваться о сотрудничестве под бокал шампанского, заключать сделки через очередное знакомство, наводить мосты с партнерами, выкуривая по сигарете в укромном уголке.

Ни разу.

И это странно. Очень.

Ведь Роман поступал именно так. Всегда. Без исключений. Полчаса кружил по залу рядом со мной, а после сбегал, ссылаясь на то, что именно ради этого мужчины ходят на подобные «важные» мероприятия.

— Тебе разве не надо идти зарабатывать свой очередной миллион? — интересуюсь, подмечая, как некоторые представители сильной половины человечества внимательно поглядывают в сторону Арбатова, явно дожидаясь его отмашки.

Точно стая волков отслеживает команду вожака.

— Я тебе уже наскучил? — своим излюбленным методом: вопросом на вопрос реагирует Сатана.

Сбиваюсь с шага и удивленно хлопаю глазами

— Нет, конечно. Глупости не говори.

Легкость, с какой перехожу на совсем уж личное общение, удивляет меня, но не моего собеседника.

Тот, наоборот, будто расслабляется, хмыкает и с интересом разглядывает украшение из белого золота и десятков бриллиантов, которое собственноручно надел мне на шею перед выходом.

Хотя нет, так откровенно он пялится не на колье, а на то место, куда оно очень четко легло — ложбинку на груди.

— Вот и славненько, — комментирует не то мои последние слова, не то... то, на чем подвисает его взгляд.

— У меня глаза выше, — стараюсь особо не рычать.

Вот только Сатану строгость не пробивает.

— Глаза у тебя тоже красивые, — выдает этот невозможный тип, после чего подмигивает и превращается в самого себя.

Совершенно никуда не спеша и пребывая в своем любимейшем состоянии сытого питона, Руслан свысока и словно сквозь разглядывает сияющую лоском и блеском драгоценностей публику, изредка кому-то лениво кивает и продолжает вести наш диалог, начатый еще в машине.

— И что Павлов? Удивился? — урчит, забавляясь.

Уверена, то, как после обеда происходил мой допрос, он уже знает в мельчайших подробностях, но очень приятно, что интересуется и моими ощущениями.

— Кажется, у него был нервный тик.

— Кажется? Или всё-таки был?

— Нуу-у.. - тяну, лукаво улыбаясь и морща нос, по-другому вспоминать перекошенное лицо Николая Тимофеевича не выходит — кода он велел посторонним ждать в коридоре и не приближаться к его кабинету, его голос точно давал петуха.

Нисколько не преувеличиваю.

Павлов заставил меня прождать его под дверью больше сорока минут, а когда выглянул, чтобы пригласить для дачи показаний, испуг скрыть не смог. Еще бы стоящие вокруг мелкой меня три великана: Самков, Савин и Мурин, так на него зыркнули и осклабились, сделав шаг вперед, что тот, бедный, воздухом подавился.

— Парни сказали, что ты вела себя смело.

Похвала от... Сатаны?

Оч-чень мило. Щеки розовеют. Отвожу взгляд в сторону, чтобы скрыть смущение... и передумываю.

Хочу видеть его глаза. Хочу тонуть в графитовом омуте. Хочу купаться в его внимании.

Мы же для всех — любовники. Ну вот пусть завистники обожрутся пищей для сплетен. А я…

А я. потешу собственное самолюбие. Быть центром внимания Арбатова, волнительно до безобразия.

— С такими защитниками за спиной? — хмыкаю и на секунду прикусываю нижнюю губу.

Мне очень заходят теплые искорки, вспыхнувшие в темной глубине ледяных глаз мужчины. И да, я чуть-чуть заигрываю.

Хочется.

— Это очень легко, Руслан

— Ну, они же не всегда могли тебя защитить. В кабинете ты была только с Михой.

— Пра-а-авильно, с Михой. А он старался за четверых, — имею ввиду и самого Руслана, который, судя по мелькнувшей на порочных губах улыбке, меня понимает, — и на каждый новый вопрос следователя мой защитник громко рявкал: «Я ПРОТЕСТУЮ»

Тихонько смеюсь и с удовольствием пересказываю Арбатову момент, когда вспотевший Павлов налил себе стакан воды. Второй почему-то начал протягивать мне, и тут Самков снова рыкнул свою коронную фразу... «Я протестую»