Читать книгу 📗 "Безумные Мечты (ЛП) - Шэн Л. Дж."

К их чести, мои родители даже не пытались отрицать, в чем дело.

— Да ладно тебе, сынок! Нам некому их отдать, — укорял меня отец.

— Это не гребаные аксессуары, пап. Ты не должен их никуда отдавать. Ты должен о них заботиться. — Мой голос повысился, и я ненавидел, что проявляю эмоции. Я никогда не делал этого с ними. В этом не было смысла. — Почему вы решили, что сможете стать владельцами собаки? Вы плохо справлялись со своим единственным сыном.

— Ну вот, опять. — Моя мать хлопнула себя по ляжке, обошла меня и вошла в квартиру. Мой отец последовал ее примеру. Они уложили крошечных собачек и позволили им бродить по моей гостиной без присмотра. Одна из них тут же подбежала к кухонному острову, подняла свою крошечную лапку и помочилась на ножку моего итальянского табурета. Мои зубы сомкнулись, кровь закипела. Я закрыл дверь, заставив себя сделать глубокий вдох.

— Кажется, ты всегда жалуешься на то, как мы с тобой общались, но у тебя все получается также чудесно, не так ли? — Мама налила себе и отцу кофе, без спроса сделав мою квартиру своей. — Хорошая работа, прекрасная квартира на Манхэттене, много друзей. Ты ни в чем не нуждаешься, Райленд, — хмыкнула она, покачав головой.

Я сложил руки на груди, прислонившись к стойке.

— Какая у меня работа? — беззвучно спросил я.

Мои родители обменялись пустыми взглядами. Я впился зубами во внутреннюю часть щеки. Хотя я прекрасно знал, что они никогда не пытались узнать меня поближе, это было шокирующее зрелище.

— Не начинай, — предупредила мама, нацелив на меня чайную ложку.

— Нет, я серьезно. Какая у меня работа?

— Ты изучал бизнес, — осторожно сообщил отец, как будто это каким-то образом свидетельствовало о том, что они принимали участие в моей жизни в последнее десятилетие или раньше. — Ты работаешь в... финансах? — Он беспомощно уставился на меня.

— Да, финансы. — Моя мать кивнула, источая горькую элегантность. — А теперь у тебя еще и приложение.

— Я мужчина по вызову, — соврал я. Ну, наполовину соврал, на самом деле. Может, на четверть. Теперь я был на пенсии.

Моя мать поперхнулась кофе. Отец бросил на меня полный ужаса взгляд. Проклятые собаки вскочили на мой кожаный диван, и, судя по запаху, одна из них как раз собиралась посрать.

— Райленд, — предупредила моя мать, сжимая жемчуг в смертельной хватке.

— Это правда. — Я пожал плечами. Это был первый раз, когда я озвучил свою прежнюю профессию в том виде, в каком она была. Я встречался за деньги. Я крутил романы за деньги. Я трахался за деньги. Я продавал свое тело, свое сердце, свою душу за быстрые деньги. Это была правда. И каждый день, когда я этого не делал, был процессом исцеления. Так что к черту деньги. Или, в данном случае, их отсутствие. — Это чистая правда, мама. Я работал с Роу несколько лет, когда мой эскорт-бизнес только начинал развиваться, но это мое основное занятие. Быть мужской проституткой. Бизнес процветает. Благодаря тебе, я полагаю. — Я жестом показал на свой скульптурный пресс, на свой рост, на свое лицо. — Эту квартиру оплатил один из моих клиентов.

И снова не ложь.

На мгновение воцарилось молчание, прежде чем моя мать взяла себя в руки и села на табуретку ровнее.

— Ну и что? — Она надменно надулась. Моя мать была классически красивой женщиной, но в ней не было того сияния, которое исходило изнутри. Она была похожа на безжизненный симметричный рисунок. — Мужчины не чувствительны к таким вещам. Что с того, что ты занимаешься сексом за деньги? Возможно, ты получаешь от этого удовольствие. Ты прав - ты должен благодарить нас. Не у многих мужчин есть такая возможность. Мы дали тебе хорошие гены, чтобы ты мог сделать успешную карьеру жиголо.

— Гены - это единственное, что вы мне дали, — прорычал я. — И то только потому, что у вас не было выбора. Больше ничего, мама. Вообще ничего.

Ее слова разозлили меня, и я даже не знал, почему. Все это не было для меня новостью. Но почему-то даже после стольких лет меня все равно глубоко ранило то, что они полностью игнорируют мою жизнь, мой выбор, мои чувства.

— Послушай, сынок, мы здесь не для того, чтобы осуждать тебя. — Мой отец поднял ладони. — Мы лишь хотим убедиться, что у тебя все хорошо. Ты ведь справляешься, верно?

У меня возникло ощущение, что они собираются сообщить еще одну плохую новость, которая, как мне казалось, была невозможна, поскольку они уже были здесь с заданием. Мой рот скривился от досады. Ноздри дернулись. Да. Эта чертова собака точно нагадила на мой дизайнерский диван.

— У меня все в порядке. А что?

— Мы продали дом, машины и все наше имущество, — лаконично объявила мама, но изгиб ее рта выдал ее. Она вовсе не относилась к этому нейтрально. Она веселилась, сообщая мне эту новость. — Мне жаль, Райленд, но мы не сможем предложить тебе ничего в качестве наследства.

Я никогда не рассчитывал на их наследство. Дом в Стейндропе стоил около 400 тысяч долларов, плюс-минус, а машины, мебель, страховка - еще 200 тысяч. По большому счету, если бы я добился своего, 600 тысяч долларов были бы для меня пустяком. Но все же важна была сама мысль. Теперь они явно собирались оставить меня без гроша в кармане.

— Да? — Я зевнул, сделав еще один глоток кофе. — Что случилось? Продали все и вступили в секту?

— Боже мой, как я могла создать кого-то настолько грубого? — Мама прижала пальцы ко рту. — К твоему сведению, мы решили продать все свое имущество и отправиться путешествовать по миру. Наслаждаться нашими пенсионными деньгами, а не копить их. Ты живешь только один раз.

— А в некоторых случаях даже этого слишком много, — пробормотал я себе под нос.

— Вот почему мы должны оставить Пушистика и Варежку с тобой. — Мама проигнорировала мой сарказм, но выглядела так, будто ей не терпелось уйти, когда она наконец-то разрядила обстановку.

— Пушистика и Варежку? — Я зарычал. — Кто они, черт возьми, такие?

— Наши маленькие собачки. — Мама издала детский звук. Она воркующе чмокнула губами, и они побежали к ней, радостно лая и виляя хвостами. Она наклонилась, чтобы поцеловать их, и они с энтузиазмом лизнули ее в нос.

У меня в горле застрял крик, потому что за десять секунд они получили больше ласки, чем я за все свое детство.

— Ну, теперь твои собаки, правда. Завтра мы уезжаем. Поэтому мы здесь.

— Я не возьму твоих собак. — Я покачал головой.

— Нам больше не к кому обратиться, — обвиняющим голосом сказал мой отец.

— Похоже, вам не мешало бы завести пару друзей, вместо того чтобы утопать друг в друге и игнорировать весь мир.

— У нас не хватит духу отдать их в приют.

— Тогда это сделаю я. — Я пожал плечами, имея в виду это. Я не собирался заводить одну собаку, не говоря уже о двух. Я много путешествовал и не мог регулярно бывать дома после запуска App-date.

— То, что ты делаешь, на твоей совести, милый, а не на моей, — проворчала моя мать, что, по ее искаженному мнению, было правдой. Она действительно считала, что это снимает с нее всю ответственность. Она была самовлюбленной. И, скорее всего, я тоже.

Она направилась к двери, и мой отец последовал за ней, кружки с кофе все еще стояли на моем кухонном острове, а какашки - на диване. Они даже не сказали мне, куда идут.

Я знал, что собаки останутся - пока я не брошу их в приюте.

— Эй, — окликнул я их, внутренне осознавая, насколько это было ужасно, что они ворвались в мою жизнь после нескольких лет молчания, выбросили своих собак вместе со мной и сказали, что мое наследство пропало. Никогда не было пренебрежением. И никогда не было. Это было жестокое обращение. Это было систематическое действие по разрушению сердца и духа твоего ребенка. — Когда я смогу заехать к вам домой и забрать свои коробки? — У меня там оставались вещи, которые я хотел забрать. Школьные спортивные трофеи, дипломы, сертификаты, школьные фотоальбомы. В общем, вся моя история до переезда в Нью-Йорк четыре года назад.

— О. — Мама остановилась, но не повернулась, чтобы посмотреть на меня. Не повернулась она и для того, чтобы в последний раз взглянуть на своих так называемых любимых собак. Ее рука порхала над дверной рамой. — Жаль, что ты нам не сказал. Мы избавились от всего, пока прибирались. Дом продался быстро. Нам пришлось.