Читать книгу 📗 "Любовь, которую ты вспомнишь (СИ) - Сивая Рина"
Поэтому я отодвигала свои желания в сторону одновременно с тем, как отступала на шаг вглубь гостиной. Быть эгоисткой я тоже пока не научилась, хотя Лерка постоянно твердила, что в разумных пределах самолюбие мне даже полезно.
Но не сегодня. Работой над собой я займусь как-нибудь потом, когда мое очередное испанское приключение подойдет к концу или хотя бы получит какой-то определенный статус. А пока я просто глотну воды, сделаю дыхательную гимнастику, как советовал когда-то мой психолог, и попытаюсь уснуть. Возможно, мне повезет достаточно, чтобы даже успеть выспаться, ведь учитывая поздний сон Алекса, проснуться он тоже должен не рано.
В кухонной зоне я тихонько открыла шкаф и достала маленькую бутылку воды вместе со стаканом. С трудом, но все же отвинтила крышку. С легким звоном вода наполнила стеклянный бокал, и я сделала несколько жадных глотков, пытаясь охладить не только горло, но и навязчивые мысли.
А потом услышала шорох.
Тихий, едва уловимый.
И с негромким щелчком дверь в спальню Диего распахнулась.
___
Дорогие читатели, прошу прощения за нарушение сроков выкладки – отсутствие интернета сыграло со мной злую шутку(
Поэтому продолжим завтра с этого же места, не уходите далеко 😉
Глава 56.
♫Иван Рейс–Капли
Если еще минуту назад я расстраивалась, что Диего здесь нет, то теперь я сходила с ума от его присутствия. Потому что этот Ди – чуть растрепанный, в одних боксерах, сидящих так низко на бедрах, что это до восхищения неприлично, – был таким домашним, родным и любимым, что я терялась между воспоминаниями, реальностью и топившем меня смущением.
Он ведь понимал, что в таком виде показываться на глаза женщине просто противозаконно? Даже если она – твоя жена?
– Не спишь? – чуть хрипло поинтересовался Диего, добивая меня еще и хриплыми интонациями в голосе.
Каждый сантиметр моего тела покрылся мурашками. А тепло из области сердца быстро начало перемещаться куда-то вниз.
Сил на то, чтобы выдавить из себя хоть слово, я не нашла и просто отрицательно дернула головой.
Ди промолчал, изучая меня взглядом, больше похожим на рентген. Я одновременно жалела, что стою перед ним в тонком шелковом халате длиной до колен, а не махровом отельном, который был мне велик как минимум сантиметров на десять. И ругала себя, что мой ночной комплект совершенно простой, без провокационных разрезов, кружев или рисунков.
Но Солер видел меня насквозь. Медленно скользил глазами вниз от моего лица до коленок и пальцев ног, чтобы так же неторопливо вернуться назад. Мне с трудом удавалось стоять на месте под этим взглядом, а не дрожать от желания, стеснения и женского удовлетворения, когда с головой накрывало пониманием, что стоящий напротив мужчина совершенно точно к тебе что-то испытывал.
– Что-нибудь хочешь? – мой голос звучал глухо, но иначе просто не получалось. Во рту пересохло до такой степени, что хотелось одновременно и сглотнуть, и облизать сухие губы, но я боялась. Боялась, что это покажется провокацией, намеком, который Диего поймет не так. И уйдет. Или поддастся – не знаю, какой из вариантов меня устроил бы больше. – Воды?
Отвернулась к столу, лишь бы не пожирать глазами его обнаженный торс. Боже, ведь нельзя быть таким красивым! И таким знакомым. Я же знала каждую черточку на этой груди, каждую мышцу, каждый изгиб. Пальцы зудели от желания дотронуться, проверить, так ли правдивы воспоминания, но я упорно занимала их хоть чем-то, только бы не сорваться.
Потому что больше всего мне хотелось именно этого – сорваться, затащить Диего в отдельную спальню, отдельную постель и не выходить оттуда до самого утра.
– Хочу, – раздавшийся точно за спиной голос заставил вздрогнуть. – Но не воды. Я хочу тебя, Ана.
Он стоял так близко, что я чувствовала, как жар его кожи проникал под мой халат. Словно между нами и вовсе не было никакой лишней ткани, словно Ди ее всю растопил, расплавил, сжег. Как и мое сердце, которое сейчас заходилось в тахикардии.
Он не дотрагивался до меня, даже пальцем не пошевелил, словно давал возможность выбрать. Определиться, хочу ли я того же. Не касался, чтобы его руки не влияли на мое решение.
Но зачем руки, когда я ощущала взгляд Диего не хуже скользящих по коже пальцев? Когда его дыхание шевелило волосы у меня на затылке? Когда его запах заменял мне воздух?
Дрожащими пальцами отодвинула бокал подальше и резко развернулась. Мне нужно было видеть его глаза, я должна была понимать, что это – минутное помутнение моего разума? Слуховые галлюцинации? Помешательство? Может, Диего сказал что-то вроде «да, налей мне побольше», а я восприняла не так?
– Ди, – выдохнула, готовая признать свою никчемность, но не успела даже поднять взгляд.
Диего обрушился на меня, как цунами. Накрыл с головой своим напором, своим желанием, своей страстью. Он и так стоял слишком близко, а сейчас между нами не было ни миллиметра свободного пространства, столь сильно его мощные руки прижимали меня к не менее мощному телу.
Его губы терзали мои. Они не спрашивали разрешения, они брали ровно то, чего хотели сами, а я просто не находила в себе сил сопротивляться. Мне даже не приходилось задумываться, прежде чем отвечать. Все происходило само: инстинктивно, покорно. Привычно.
Его руки крепко держали меня за талию, будто боялись отпустить. Только я не хотела, чтобы он меня отпускал, и готова была умолять об этом. Но мой рот оказался занят чужим языком, и выгонять его ради уточнений не имелось никакого желания.
Было другое желание, которому я безвольно поддавалась: трогать, гладить, сжимать. Плечи Ди такие же крепкие. Его грудные мышцы рельефные даже больше, чем я помнила. Его пресс каменный, с едва заметными кубиками, грани которых я очерчивала пальцами, останавливаясь лишь тогда, когда путь преградила ткань.
Но сомнение просуществовало не дольше одного удара сердца, и когда руки Диего скользнули ниже, я ответила на его дерзость такой же смелостью. Его стон слился с моим, и мир сузился до этого мгновения.
В голове не осталось ни одной мысли. Уговоры? Размышления? Неуверенность? Не было ничего, кроме безумного, оглушительного крика «Мой, мой, мой!». Мое сердце стучало с этим звуком. В мои легкие проникал не воздух, а осознание, что я сгорала в руках Ди. Мое тело жило только во имя его.
Я старалась быть ближе, насколько это возможно. Жалась к его груди, забиралась под белье, стонала в губы. И каждым своим движением молила, чтобы он не отпускал.
Диего и не отпускал. Более того, он подтягивал меня вверх, вынуждая обхватить его талию ногами, и уносил в ту часть номера, что я выделила ему на эту ночь. И при этом целовал, целовал, целовал… губы, щеки, подбородок, шею. Клеймил каждым поцелуем, заставлял умирать и возрождаться.
Он опустил меня на кровать так осторожно, словно я – фарфоровая статуэтка. Но уже в следующую секунду накрыл собой, давая прочувствовать весь его немалый вес. Я бы разлетелась под ним на осколки, если бы он этого захотел. Нужно было только попросить.
–Ты сводишь меня с ума, – по-испански шептал Ди мне в губы, заставляя мое сердце сжиматься от возникших перед глазами флешбеков.
Словно не было пяти долгих лет. Словно вот он, прекрасный Диего Солер, посреди аэропорта Барселоны говорит мне те же слова. Или он же, но позже, в нашей постели доказывает, как скучал, признаваясь в своем сумасшествии. А потом, на берегу моря, надевая мне на палец обручальное кольцо, добавляет те же слова в свою брачную клятву.
Я бы заплакала. Но Ди будто почувствовал смену настроения и сразу поспешил меня отвлечь, скользя губами по ключице. Мне хотелось кричать от нахлынувших чувств, но на краю сознания билась мысль, что в соседней комнате спит наш сын, и будет очень несвоевременно, если он проснется. Поэтому я сдерживала себя, выдавая сквозь сжатые губы лишь стоны, переходящие во всхлипы.
