Читать книгу 📗 "Плохое влияние (ЛП) - Роуз Чарли"

Как только я открываю дверь, Джесси хватает меня за задницу, мои ноги автоматически обхватывают его за талию, когда он поднимает меня. Скрестив лодыжки у него за спиной, я снимаю промокшие ботинки.

Я чувствую, как он на мгновение колеблется, глядя на две кровати, пытаясь решить, какая из них моя. Ответа нет, но он выбирает ту, которой я пока пользуюсь, вероятно, догадываясь, что это красивое розовое постельное белье в стиле принцессы — не для меня. Не знаю, почему эта мысль меня успокаивает. Как будто то, что он знает эту маленькую деталь, каким-то образом оправдывает мою готовность переспать с почти незнакомым человеком.

Джесси бросает меня на двуспальную кровать, накрытую моим черным стеганым одеялом, и устраивается у меня между ног. Я обхватываю его икрами за бедра, притягивая его ближе.

— Черт, — хрипит он, прижимаясь ко мне. Я хватаюсь пальцами за низ его рубашки и тяну вверх. Джесси откидывается назад, чтобы сорвать ее, его кепка падает на пол вместе с ней. Господи, он такой красивый. Мускулистый, но худощавый. Все еще мягкий. Растрепанные волосы падают ему на глаза.

— Я не собираюсь заниматься с тобой сексом, — повторяю я, просто чтобы внести ясность.

— Ты это говорила, — бормочет он. Наклоняясь, его руки скользят под мою футболку, и я замираю, когда его губы касаются моего живота. Он смотрит на меня снизу вверх, целуя и облизывая каждый дюйм моей кожи, задирая мою футболку выше. Я опускаю руку и запускаю пальцы в эти темные, растрепанные локоны, выгибаясь навстречу его прикосновениям. Пульсация между моими бедрами невыносима, почти болезненна, и мне нужно больше.

Как раз в тот момент, когда он расстегивает мой черный лифчик, у него в заднем кармане звонит телефон. Он тянется сзади, чтобы отключить звук, а затем возвращается и расстегивает переднюю застежку моего лифчика. Я задерживаю дыхание, когда он начинает снимать ткань с моей кожи, мои соски уже стали чувствительными и твердыми, как камни, от предвкушения. Джесси царапает зубами выпуклость моей груди, когда лифчик спадает по бокам, полностью обнажая меня. Я дрожу, выгибаясь навстречу ему, но тут его телефон звонит снова.

— Лучше бы кто-нибудь умер, — огрызается он, присаживаясь на корточки, чтобы достать из кармана телефон. Когда он видит имя, мелькающее на экране, все его поведение меняется. Его брови сходятся на переносице, выражение лица мрачное. Он переводит взгляд с меня на телефон, затем снова на меня, на его лице написано сожаление. Он сожалеет, что он со мной?

— Мне нужно идти.

— Что-то не так? — Лучше бы что-нибудь было не так. Я бы приняла отмазку про больного родственника. Мертвое домашнее животное. Всякое случается.

— Я... — он снова хмурится, глядя на свой телефон, и тот выскальзывает у него из пальцев, приземляясь у моих ног. Я почти ничего не вижу, но вижу имя. Очень женское имя.

Мой рот открывается на полсекунды, прежде чем я его захлопываю. Неужели меня только что поменяли на более выгодный вариант? Мне вдруг становится холодно. Как будто ведро ледяной воды вылили на пожар, разгорающийся внутри меня. Я отвожу глаза и натягиваю футболку, чтобы прикрыть грудь, которая все еще влажная от его губ.

— Эл... — начинает он, но я встаю и подбираю с пола его рубашку, прежде чем бросить ему. Повернувшись к нему спиной, я лезу под футболку, чтобы поправить лифчик, чувствуя себя глупо. Чертовски глупо. Я не оборачиваюсь, и он не пытается ничего объяснить. Через мгновение я слышу, как за ним открывается и закрывается дверь, оставляя меня наедине с моим уязвленным самолюбием.

Глупая, очень глупая девчонка.

Глава 5

Джесс

Два месяца спустя

— ЧТО, черт ВОЗЬМИ, СЛУЧИЛОСЬ с Трэверсом? — спрашивает мой товарищ по команде Райли, вытирая полотенцем мокрые волосы. Несмотря на то, что Трэверс игнорировал мои указания бежать и пытался помешать мне всякий раз, когда мяч оказывался у меня в кармане, мы выиграли сегодняшнюю игру.

— Наверное, все еще злится, что его не назначили вторым капитаном. — Я пожимаю плечами. Лакросс — спорт для настоящих придурков. Куча богатых, опрятных, титулованных придурков в рубашках-поло и гребаных ботинках-лодочках. Им не нравится, когда появляется кто-то вроде меня, а Трэверс с самого первого дня на меня зуб имеет. Ему нравится провоцировать меня на драку с ним в надежде, что меня выгонят из команды, поскольку он знает, что я уже в списке плохих игроков тренера.

Я смотрю на Трэверса, который ухмыляется мне, как кот, поймавший канарейку. Как будто он замешан в чем-то, и мне это не нравится.

— Есть причина, по которой ты улыбаешься моему члену, Трэверс? — спрашиваю я, роняя полотенце. Вся команда поворачивается в его сторону, и все разражаются смехом.

Ухмылка спадает с его лица, щеки краснеют.

Райли смеется, поворачиваясь ко мне.

— Поторопись. Я хочу вернуться домой до того, как все соберутся и выпьют все это вкусное дерьмо.

Если это выходные, то можно не сомневаться, что у Райли будет вечеринка. Если мы выигрываем игру, это даже не вопрос.

— Шеп! — кричит тренер, рыская по раздевалке, даже не останавливаясь, чтобы поприветствовать команду. — На пару слов.

— Что ты натворил? — Райли хмурится.

— Черт меня побери, если я знаю. — При виде самодовольного лица Трэверса я начинаю нервничать еще больше. Тренер несколько раз предупреждал меня о моем характере, поэтому я подавляю желание ударить его, пока преодолеваю небольшое расстояние до кабинета тренера.

— Закрой дверь, — приказывает он со своего места за столом. — Садись. — Он указывает на синий пластиковый стул перед своим столом. С минуту он молчит, потирая лоб и глядя на свой мобильный телефон, по-видимому, в замешательстве. Молчание затягивается, и мои ладони начинают потеть.

— Ты пропустил еще одну тренировку на этой неделе.

Я стою неподвижно, ожидая, что он нанесет удар, который, я знаю, последует. Честно говоря, я удивлен, что продержался так долго.

— Хочешь что-нибудь сказать? — спрашивает он.

— У меня было срочное дело...

— А как насчет прошлой недели? — спрашивает он, прерывая меня. — А за неделю до этого? Твои оценки ухудшились. Ты пропускаешь занятия и тренировки. — Он загибает пальцы, записывая мои проступки. — Ты отвлекаешься на поле.

Когда я ничего не отвечаю, он наклоняется вперед, складывая руки на столе.

— У тебя какие-то неприятности? Это слишком большое давление?

Я сжимаю челюсти так сильно, что кажется, будто у меня вот-вот треснут зубы. Давление? Да, можно сказать, что я испытываю гребаное давление. Забавная вещь в стипендиях по лакроссу — они ни хрена не покрывают. Я едва могу позволить себе быть здесь. Пока я в команде, работать запрещено, поэтому мне пришлось прибегнуть к творческим способам зарабатывания денег. Практически невозможно совмещать все это.

— Никаких проблем, — выдавливаю я из себя.

— Я не смогу с тобой работать, если ты мне ничего не дашь, — говорит он напряженным от разочарования голосом. Для него это неудобно. Вероятно, именно поэтому мне так долго сходило с рук нарушение правил, и именно поэтому он ждал, пока мы сыграем с одной из самых сложных команд, чтобы поднять эту тему.

— Хорошо, — тренер встает, в его голосе слышится покорность. — Ты отстранен на сезон. Возьми остаток года на то, чтобы привести себя в порядок.

Я знал, что так и будет. Практически заставил его исключить меня из команды. Меня охватывает разочарование, и это почти облегчение. Я ждал, когда же это произойдет. Этой жизни не суждено было стать моей. В любом случае, она никогда не казалась мне настоящей. Колледж. Виды спорта. Это дерьмо не по мне, как бы я ни старался.

Когда я покидаю офис, остальная команда уже ушла. Все, кроме Райли, и, судя по его удрученному выражению лица, я думаю, он услышал достаточно, чтобы понять, что произошло.