Читать книгу 📗 "Я тебе изменил. Прости (СИ) - Инфинити Инна"

— Ты мне понравилась.

У меня челюсть отвисает от такого заявления. Я или чего-то не понимаю в этой жизни, или мальчишка вконец берега попутал. Взять и заявить такое жене своего начальника — это для меня что-то из области фантастики. Странный он какой-то. Как не от мира сего.

Тимур поднимается со стула, кладет в карман телефон. Собрался уходить, догадываюсь. Неожиданно склоняется ко мне.

— Подумай обо всем, что я сейчас сказал. И не плачь. Во-первых, тебе не идут слезы. Во-вторых, мало что в реальности достойно твоих слез.

Он разворачивается и шагает к выходу из кафе‚ оставляя меня шокировано смотреть ему вслед. Я остаюсь в оцепенении, даже когда за мальчишкой закрывается дверь.

— Определились с заказом? — словно из ниоткуда, появляется официант.

Опомнившись, хватаю меню. Быстро листаю несколько страниц.

— Мне пасту с морепродуктами, пожалуйста, — называю первое заинтересовавшее блюдо.

— Напитки?

— Просто воду.

Когда официант удаляется, я оборачиваюсь по сторонам. Несколько сотрудников компании продолжают сидеть в конце зала. Они увлечены беседой друг с другом, не знаю, заметили ли мое короткое общение с Тимуром. Меня почему-то охватывает жгучий стыд, как будто я совершила плохой аморальный поступок, пообщавшись с ним. Как будто это я навязываюсь к семейному человеку, а не он ко мне.

Тимур странный. И, наверное, мне не следует брать в голову его внимание. Может, он со всеми девушками так легко общается, каждой отвешивает комплименты и дает непрошенные советы. Да-да, наверняка так и есть. Если бы такое поведение было ему несвойственно, то он точно не стал бы начинать подобный стиль общения с жены своего шефа. Поэтому мне не следует придавать Тимуру большое значение.

Но надо отдать мальчишке должное — он реально отвлек меня от мыслей об измене мужа. И у меня даже появился аппетит, хотя еще десять минут назад и думать не могла о еде. Официант ставит передо мной тарелку с пастой, и я с удовольствием отправляю в рот вилку за вилкой. Поведение Тимура, безусловно, вызывает негодование. В груди бурлит возмущение его наглостью, и благодаря этому я меньше вспоминаю об измене Давида и о том, что у меня в одночасье рухнула жизнь. Так что в какой-то степени спасибо мальчишке.

Я возвращаюсь с обеда, и у меня впервые за полдня получается погрузиться в работу. Я беру себя в руки, становлюсь собранной. Долго обсуждаю по телефону с медиахолдингом их правки в договор, уверенно отстаиваю нашу позицию и объясняю, почему мы не можем изменить некоторые пункты. Горжусь собой, когда получается прийти к консенсусу.

— Мы готовы подписать с вами договор на закупку программного обеспечения, — наконец-то слышу заветные слова и с облегчением падаю на мягкую спинку компьютерного кресла.

Настроение становится лучше. Я улыбаюсь.

— Вера Александровна, вот это вы их уделали, — восхищенно произносит одна из моих сотрудниц.

Я увлеклась разговором и забыла, что нахожусь. В кабинете не одна.

— Спасибо, Лера.

Но когда наступает конец рабочего дня и надо ехать домой, проблемы снова ложатся на меня бетонной плитой. У Давида сегодня нет вечерних дел и поздних встреч, а значит, мы могли бы вернуться домой вместе. В груди снова начинает нестерпимо ныть. Я вызываю такси и еду домой одна. В квартире меня встречает дочка. Майя, еще не подозревающая о том, что наша жизнь рухнула, радостно щебечет о школе и хвалится пятерками. Я изо всех сил пытаюсь слушать дочку, но мысли так и отбрасывают меня к Давиду. Он не придет сегодня домой. И завтра не придет. И послезавтра.

Готовлю ужин, а все из рук валится. Цветы Давида, которые он подарил мне вчера, стоят в вазе на кухонном столе и добавляют соли на рану. Еще вчера ровно в это же время я была счастлива. А сегодня уже нет.

— А папа во сколько домой придет? — спрашивает дочка.

Хорошо, что я стою к Майе спиной, и она не видит моего лица. Его перекосило от боли.

— Папа пока на даче поживет. Там небольшой ремонт, он будет его контролировать, — озвучиваю дочке выдуманную сегодня Давидом легенду.

— Ремонт? — изумляется. — Мы разве собирались делать на даче ремонт?

— Нет. Там что-то сломалось или потекло. Я точно не поняла. В общем, папа вызвал строителей, и пока идут ремонтные работы, будет жить там. Далеко и неудобно ездить туда-сюда.

— А, понятно.

Я нехотя лгу дочери. Не понимаю смысла этой лжи. Ну сколько мы так будем обманывать Майю? От силы пару недель. Дочь не тупая и сама заподозрит неладное. Скрывать от Майи причину разлада имеет смысл, если я решу простить Давида. А я не уверена, что смогу это сделать.

Я испытываю отвращение к мужу. Он трогал и целовал другую женщину, как после такого я могу подпустить его к себе? Не могу. Мне до тошноты противно. А еще я не понимаю причин измены. «Был слишком пьян, а она была слишком навязчива». Кажется, так сказал Давид. Все это глупости, конечно. Давид изменил мне не потому, что был пьян и не потому, что та женщина была очень навязчива. Он изменил, потому что хотел этого.

А почему муж хотел мне изменить? Было ли в нашем браке что-то не так? И если да, то в какой момент это началось? Сложные вопросы. Я задаюсь ими снова и снова. А ответов не нахожу.

После ужина с дочкой ухожу в нашу с Давидом спальню. Залезаю с ногами на мягкое широкое кресло и неотрывно гляжу на постель. «Самое важное место в доме — это супружеская кровать», так сказал Давид, когда мы купили новую большую квартиру и заказал в нее поистине царское ложе. Кровать везли из Италии. Она огромная, на ней несколько человек поместятся. Каждую ночь мы спали в обнимку и под одним одеялом.

Так было первые пару лет нашей жизни в новой квартире. А потом внезапно появилось второе одеяло. Весной Давиду было жарко, а мне холодно, поэтому он стал спать под тонким, а я продолжила спать под толстым. С раздельными одеялами больше не стало объятий по ночам. Неожиданно это оказалось удобнее, чем всю ночь спать в обнимку. Я перестала просыпаться от того, что на меня давит тяжелая рука Давида. Он перестал просыпаться от того, что под и без того жарким одеялом я дополнительно согреваю его своим телом. Ну и так как никто больше не просыпался, не стало и внезапного спонтанного секса по ночам.

Наш брак дал трещину в тот момент? Да ну нет, ерунда. Миллионы супружеских пар спят под раздельными одеялами. У нас все было хорошо, несмотря на раздельные одеяла.

Я продолжаю с тоской и грустью глядеть на постель. Не сосчитать, сколько счастливых мгновений мы в ней провели. Вдруг вспоминаю случай из позапрошлого лета. Мы поехали отдыхать на море. Нам с Давидом дали номер с красивым видом, но с двумя раздельными одноместными кроватями. Мы возмутились. Что это вообще такое, при бронировании мы указывали, что нужна одна большая кровать.

Мы спустились на ресепшен и попросили поменять нам номер. Администратор сказал, что это последний номер с красивым видом из окна, и предложил нам сдвинуть вместе одноместные кровати.

— Все равно будет неудобно спать, — капризно заявила я. — Посередине будет ребро от кроватей, оно будет мешать спать.

— Вот вам ключ от свободного номера с большой кроватью, — администратор с вежливой улыбкой положил его передо мной на стойку. — Сходите посмотрите новый номер. Если вас устроит, можете переехать в него.

Мы пошли смотреть. Номер оказался в том же корпусе, но на первом этаже и с видом на маленький бассейн в закрытом дворике отеля. Люди, загорающие на шезлонгах, имели прекрасную возможность заглядывать к нам в окна. Пришлось бы постоянно закрываться от них шторами. Но зато шикарная кровать размера king size.

— Я прикачу чемоданы, — сказал Давид.

— Куда прикатишь?

— Сюда.

— В этот номер?

— Ну да.

— Давид, он же ужасен! Я не хочу две недели жить с видом на бассейн, постоянно закрывать окна и каждое утро просыпаться от криков, гогота и плеска воды.

— Вер, да ты чего? Зато здесь кровать нормальная, будет удобно спать.