Читать книгу 📗 "Дикая Роза. Семь лет спустя - Коробов (Хуан Вальехо Кордес) Владимир"

Завтракали они вдвоем с Паулой. На этот раз все было наоборот: Роза с аппетитом поглощала яйца всмятку и сэндвичи с ветчиной, а девушка ограничилась только чашкой кофе с печеньем.

— О чем грустишь, Паула? Где твой хваленый аппетит?

— Куда-то пропал. Ты знаешь, с утра я искала телефон и не нашла его даже в гостиной. Ты не находишь это странным, чтобы в таком богатом доме…

— Спросила бы у слуг.

— Спросила у самого мажордома Хорхе его зовут, такой противный, руки волосатые. Извините, говорит, сеньорита, но связи сейчас нет.

— Ну нет так нет.

— Тебе легко говорить, а я уехала и не доложилась Фабиле куда.

— А сейчас ты знаешь, где находишься?

— Не знаю, но узнаю. Спрошу у кого-нибудь, кто поприветливее этого Хорхе. А где сеньор Армандо, он не будет с нами завтракать?

— Не знаю, как завтракать, но уже пора бы ехать к Рикардо.

Появился важный и надутый Хорхе, ничуть не похожий на мажордома. Ему бы черную ленту на глаз — и вылитый корсар. Не дожидаясь, пока они закончат завтрак, он грубым голосом объявил: «Сеньор Армандо просил передать свои извинения. С утра он уехал по неотложным делам, но скоро вернется. А пока дамы могут погулять по саду…»

Рикардо окончательно пришел в себя, хотя ощущение того, что он взрослый мужчина и одновременно мальчик, время от времени все же возникало. Но он уже не поддавался ему и даже научился прогонять. Закрывал глаза, вызывал усилием воли любимый образ, а когда он появлялся перед внутренним взором, называл ее имя: «Роза!» И наваждение тут же исчезало. Рикардо оказывался в действительности и продолжал обдумывать свой побег из этой невероятной ловушки.

После того как его так просто взяли на пустынной дороге, контроль над ним усилился. Рикардо перевели в комнату на четвертом этаже, а на окна поставили решетки. Дверь на ночь закрывалась, а днем возле нее всегда был охранник. Еще один маячил у выхода из Замка постоянно. Единственная была радость, что горбатая Красавица не ложилась теперь с ним в постель, но зато изводила его разными разговорами с утра до позднего вечера. Рикардо попробовал было никак не реагировать на Джулию, молчать и показывать всем видом, что он психически нездоров, находится в прострации. Но это удалось лишь на очень короткое время.

Пришел доктор-японец, заглянул ему в зрачки, пощупал пульс. А потом заговорщицки подмигнул, достал фляжку джина из широкого кармана халата, щедро налил в стакан Рикардо, а себе плеснул самую малость. Они выпили, и толстяк начал ничего не значащую беседу о достоинствах и недостатках плавательных бассейнов в частных домах Мехико. Но за пустым смыслом этой речи Рикардо почудился какой-то намек. Он внимательно посмотрел на доктора: ничего зловещего в его облике не было. Дождался небольшой паузы и, словно прыгая с горы, выпалил в круглое лицо японца свое предложение: двадцать пять тысяч долларов за то, что тот поможет ему убраться отсюда в любой ближайший город. Симада довольно рассмеялся, пожал ему руку, но ничего не ответил…

Рикардо хотелось думать, что предложение его если и не принято, то заинтересовало доктора. Но вскоре он понял, что ошибся. Довольный смех толстяка объяснялся другим: он полностью убедился, что Рикардо симулирует прострацию. И еще тем, что японец для себя решил, какой новой психологической обработке следует подвергнуть данного пациента. Что это именно так, показало дальнейшее поведение Джулии.

Она решительно сменила тактику его обольщения. Остались нежные, многообещающие и страстные взгляды, не прекратились прижимания всем телом и особенно грудью. Но разговоры с претензией на высокую и всепоглощающую любовь, на романтизм чувств исчезли. Джулия заговорила на языке богатых купцов: она продавала себя и покупала его. И этим сложным языком, горбатая красавица владела куда более умело и уверенно, чем даже простой азбукой человеческой любви.

На дневных и вечерних прогулках в саду (Рикардо знал, что за ними следуют два охранника, хотя они и старались держаться незаметно) Джулия вдохновенно описывала их будущую жизнь. В этой жизни не было ничего невозможного: путешествия по всему миру, всевозможные наслаждения и развлечения, собственные виллы там, где им захочется остановиться подольше. А как наскучит все это, ее любимый мужчина может заняться всем, чем только захочет. Бизнес, политика, наука, искусство все будет открыто для него. Они никогда не будут считать деньги, лишь только тратить их.

И Рикардо не сомневался, что Джулия говорит правду, даже если бы она и не подтверждала свои слова ничем материальным — настолько ее речь была убедительна. Но она стремилась продемонстрировать свое могущество всеми способами. Будто невзначай, под предлогом выплаты служащим, в его присутствии открывался большой сейф в кабинете Джулии. И Рикардо видел там такое количество наличных долларов в сотенных купюрах, что его хватило бы средней руки банку. Но при — этом он слышал, что здесь хранится, сущая мелочь по сравнению с тем, что имеется в Мехико и еще в десятке городов Америки и Европы.

В другой день почему-то заходила речь о том, что Джулии необходимо выбрать подарок для какой-то своей подруги, и она просит Рикардо помочь ей в этом. Они заходили в просторную комнату с длинным, красного дерева, столом посередине. Одна из стен этой комнаты состояла из десятков металлических ящичков. Горбунья с равнодушным видом набирала код, выдвигала ящичек, вынимала из него то колье, то ожерелье, кулон или кольца и складывала на стол. Через полчаса на совершенно пустом до этого столе почти не было свободного места. Рикардо мог ходить вокруг него, как в музее, любоваться тонкой ювелирной работой, изумрудами, бриллиантами и другими камнями, названий которых он не знал. Наугад он показывал на какую-нибудь драгоценность — вот это, мол, следует подарить подруге, и Джулия тут же соглашалась, прижималась к нему грудью и шептала с нежностью, какой замечательный, у него вкус.

Изменились и их совместные обеды. Теперь они напоминали парадные торжества и великосветские приемы. С той только разницей, что обилие блюд и вин, подаваемых лакеями во фраках, предназначалось не множеству гостей, а только им двоим. На каждый такой обед Джулия надевала новое платье, новые украшения и просила Рикардо также переодеваться к обеду. Это было нетрудно, так как в его комнате появился гардероб с десятком костюмов и двумя дюжинами рубашек с этикетками самых знаменитых мировых фирм.

Рикардо понимал, что период соблазнения его богатством не может тянуться слишком долго. Скоро, очень скоро от него потребуют окончательного решения. Но если бы дело было только в словах, он давно бы уже пожелал уехать вместе с Джулией в большой город, а там наверняка бы нашел возможность бежать. Но слова для горбуньи будут значить, что-то лишь после того, как она получит страстное доказательство его чувств. И не одно. Пока что он делает вид, что медленно, но все же поддается на эту ее новую тактику. Не грубит, поддерживает разговор, не отталкивает ее. Джулии нравится эта игра, но терпение и ожидание явно не входят в число ее добродетелей, если они вообще у нее имеются. Хищная натура, она вцепится в него и своего не упустит. Но, кажется, дело не только в вульгарном сексе.

Решив, что это ей выгодно, горбунья выпустила на него Дульсину. Все-таки родственница, найдет, как повлиять. Рикардо сразу же понял, что сводная сестра проинструктирована. Пытаясь быть ласковой в тоне, она заговорила о том, что всегда мечтала женить его на богатой невесте. И хотя между ними было немало недоразумений в прошлом, она готова все забыть и прости ты ему (а значит, и ей тоже) подвалило невероятное счастье: Рикардо полюбила одна из самых богатых и могущественных невест на всем свете. И зря он упрямится, давно пора выбросить из сердца неблагодарную дикарку и жениться на Джулии.

— Ты думаешь, она собирается за меня замуж? — искренне удивился Рикардо.

— Только об этом она и мечтает! — горячо заверила его Дульсина. И снова стала расхваливать достоинства Джулии…