Читать книгу 📗 "Развод. Бумерангом по самые я... (СИ) - Шевцова Каролина"

- Так давай после обеда? - подхватывает Поля, оживляясь. - Поедим как раз где-то тут, отдохнем…

- Нет же! - мой голос снова срывается на крик. - После обеда у меня встреча! И тогда нужно будет ждать до вечера, и снова ехать сюда по всем пробкам, и если вдруг не успеем, то снова переносить, вы это понимаете? Вы вообще понимаете, что происходит?

- Понимаем, - тихо проблеяла Яна.

Поля кинула на сестру обеспокоенный взгляд, а потом посмотрела на меня. И в этом взгляде – один в один ее мать. Тот же упрек, та же несгибаемая воля.

- А зачем нам вообще так торопиться? - спросила она требовательно, грозно.

Меня на секунду пронзает чувство вины, будто передо мной не дочь, а сама Карина. Но я мгновенно гашу его. Не перед кем мне виноватиться. Я в своем праве.

- Я тороплюсь, потому что ни в чем не уверен! Пока я медлил и оставался хорошим, ваша мать обула меня и оставила без школы и без ресторана! Да-да, девочки, ресторан она тоже прибрала к рукам, и остались только салоны!

- Наши салоны, - поправляет меня Поля.

- Это они пока ваши, Полина! - ору я, уже не сдерживаясь. – Ты не думала, что мама сделает с ними, чтобы насолить мне? Отберет? Уничтожит? Развалит, как развалила наш ресторан? О, или отдаст на откуп старому новому мужу, а? Он, между прочим, крутой юрист и ему все эти доверенности что филькина грамота – заберет и не поморщится! Молчите? Стыдно? То-то же! Запомните, девочки, все, что я делаю, я делаю ради вас! Мне ничего не нужно, но о вашем будущем я позабочусь!

Они замолкают. Пристыженно опускают глаза. Да, я откровенно блефовал, и действовал грубо, топорно, но ведь сработало же! Манипулировать всегда противно, хуже этого только проиграть бывшей жене и остаться с голой жопой на морозе. А так, у меня есть еще немного времени.

- Пошли, - говорю я уже спокойнее и открываю дверь в большое прохладное и просторное фойе. Воздух здесь пахнет свежесрезанными цветами, аромат которых тотчас успокаивает. Кошусь на букет роз в вазе, и снова даю себе обещание, что как только все закончится, первым делом поеду в цветочный - радовать своих девчонок.

В приемной тихо, только шелест страниц и мерное тиканье часов. Красивая секретарша с холодной улыбкой указывает нам на кресла.

- Сейчас вас позовут.

В голосе столько пафоса, словно там сидит не рядовой нотариус, а британская королева. Неприятная дамочка. Я киваю, пытаясь не обращать внимание на чужое хамство. Осталось всего несколько минут и я свободен. Смотрю на дочек. Поля нервно теребит край куртки, а Яна… Яна сидит, согнувшись пополам, и дышит ртом, короткими, прерывистыми вздохами. На лбу и под носом испарина. Черт, нам бы и правда показаться кому-нибудь.

- Держись, малышка, - шепчу я ей, наклоняясь. - Сейчас быстренько все подпишем, и я тебя в больницу отвезу, к лучшим врачам. Обещаю.

Она даже не смотрит на меня. Вдруг ее тело резко содрогается. Она хватается за живот, глаза округляются от ужаса, рот открывается и с булькающим звуком из нее льется какая-то жижа. Прямо на дорогой персидский ковер.

Поднимается тихий, но тотальный хаос. Поля кидается вперед с криком «Яна!», пытаясь поддержать сестру. Случайно она задевает плечом вазу, та падает и разбивается на сотню осколков, добавляя к пятну на ковре еще и стекло. Секретарша в ужасе подскакивает на месте, причитая: «Ой, боже мой! Ковер! Кто это будет убирать?!» Другие клиенты – пожилая пара с переводчиком - с отвращением и любопытством пялятся на нас.

Меня на секунду парализует. Стою как памятник собственной тупости и перевариваю. Или не перевариваю. Как я вообще попал во все это? Я же так хорошо жил. Раньше. И все у меня было, и дом, и бизнес, и перспективы на работе и жена и дети, и некоторые из них со мной даже разговаривали, а сейчас… Страшно злюсь. На Яну, за то, что так не вовремя заболела. На себя, за то что, все это допустил. На незнакомых людей, они не мигая смотрят в нашу сторону и что-то «несут» на своем. Но больше всего я злюсь на дуру секретаршу – голосить она не перестала, наоборот, разоралась уже до неприличной громкости.

- Рот закрой! – Огрызаюсь я. Голос мой звучит так пугающе, что все вокруг резко замолкают. Даже Яна перестает икать. - За те деньги, что я вам плачу, можно и на химчистку расщедриться! Поняла?

Секретарша нервно кивает и, поглядывая на нас одним глазом, принимается кому-то звонить.

Подхожу к Яне, она вся дрожит, униженная и жалкая. Протягиваю ей платок. Я люблю дочь. Я волнуюсь за дочь. Но срыв сделки сейчас волнует меня не меньше ее здоровья.

- Малышка, ну что ты? Уже лучше? Ну-ка соберись. Пойдем, я попрошу, чтобы там было быстрее. Главное – подпись поставить, а потом хоть куда.

Слышу, как Поля резко оборачивается ко мне. Ее лицо искажено гневом. Брови заломлены вверх, губы дрожат. Она смотрит на меня так, как никогда не смотрела.

Никто прежде на меня так не смотрел…

- Папа, ты не видишь, Яне плохо!

- Конечно, вижу! – куда мягче говорю я. - Сейчас подпишет бумаги, и я вызову скорую! Я же сказал!

Яна делает слабую попытку подняться, покорная, как кукла. От этого сравнения все внутри меня сжимается в неприятный комок. Когда все закончится, я обязательно извинюсь перед дочкой.

Ноги ее не слушают, и она тотчас плюхается обратно на кресло. Поля, вместо того чтобы помочь, резко кладет руки ей на плечи, и будто бы специально давит вниз.

- Сиди тут! Мы никуда не пойдем, папа! И не будем ничего подписывать!

В приемной мертвая тишина. Все вокруг замерли, наблюдая за нами.

- Отлично, я так и знал! - шиплю я, чувствуя, как красная пелена застилает глаза. – Так бы сразу и сказала! Карина успела вас настроить против меня, да? Это же она, верно? Тогда зачем было разыгрывать этот цирк и приезжать сюда?!

- Папа, цирк это по твоей части! - голос Полины звенит от ненависти. - Или кино, настоящий блокбастер, в котором ты террорист!

- Ты бредишь!!! - взрываюсь я.

- Да ну? А мне кажется, террорист и есть! Взял нас в заложники, не кормишь, не поишь, не организуешь медицинскую помощь больному, пока мы не подпишем чертовы бумажки! Яне плохо, она на ногах еле стоит, или ты не видишь?!

- Вижу, и поэтому тороплюсь! - кричу в ответ, уже не обращая внимания на людей вокруг.

- Ты не туда торопишься, папа! А куда надо, уже опоздал! - ее слова бьют точно в цель. - Просто скажи, все это, неужели все это забота о нас, как ты рассказывал? Или все-таки ты заботишься только о себе, а на нас тебе насрать?!

И в этот момент я замолкаю. Даже помню, что хотел сказать до этого, просто открываю рот, выпуская воздух.Яна, бледная как смерть, сидит в кресле, а секретарша, скривившись от брезгливости и досады за испорченный день, подает ей стакан воды. Уборщица с тряпкой и ведром нехотя оттирает лужу на полу. Иностранная бабка собирает цветы, причитая что-то об их нелегкой судьбе. Ее спутник и переводчик смотрят на меня с таким нескрываемым осуждением, что хочется провалиться сквозь землю от стыда.