Читать книгу 📗 "Развод. Мусор вынес себя сам (СИ) - Шевцова Каролина"
Я застегиваю пальто и уже готова шагнуть к переходу, так как припарковала машину на другой стороне дороги, как чья-то рука мягко, но настойчиво хватает меня за локоть.
Оборачиваюсь - Лиза. Без верхней одежды, в легком бежевом платье в пол, которое было на ней в начале нашей встречи. Дышит часто, пар вырывается изо рта белым облаком.
- Аниса, подождите, пожалуйста. - говорит она, и ее голос дрожит. Не то от холода, не то от волнения. - Я не могу отпустить вас вот так.
- Все в порядке, я просто вспомнила, что утюг не выключила дома.
Она смотрит так, что мне сразу становится стыдно за свое вранье. И за неуместный юмор.
- Давайте обсудим все, что случилось. Я знаю чудесный реторан недалеко отсюда, там тихо и никто нам не помешает.
- Да нечего тут обсуждать...
- Есть, - строго обрывает меня Лиза. – Знакомство с собой бывает сложным, и иногда в этом нужен проводник, как я. Сегодня вы увидели себя другую, увидели, как могут жить другие женщины, и вы, испугались. Это нормально, не нужно стыдиться этого. Так что, уделите мне несколько минут?
Наверное она заметила сомнение на моем лице и поняла, что я не хочу сдаваться. Потому что иначе как манипуляцией ее слова я назвать не могу:
- Аниса, решайте скорей, пожалуйста. А то здесь так холодно.
Она показательно обхватывает себя руками, а я… сдаюсь. Ругаю себя страшно, но зачем-то иду в ресторан вслед за этой девочкой.
Глава 6
В этом ресторане было… громко! Стук ножей о тарелки, голоса, музыка, предательское урчание собственного желудка. Последнее беспокоит больше всего. Я так нервничала перед сегодняшней встречей, что даже не позавтракала, и вот результат. Когда официант ставит передо мной тарелку с салатом и еще одну - с горячим, я готова расплакаться от счастья.
И вместе с тем от тоски, когда он же приносит Лизе кофе. Крошечную чашечку эспрессо. Черного и без сахара. Она обхватывает ее тонкими пальцами, и кажется, что может наесться одним только видом этого напитка. Я чувствую, как краснею. Мой аппетит вдруг видится мне таким грубым, таким приземленным на фоне ее воздушной, кофейной аскезы. Прячу руки под столом. Хочется сделать вид, что вся эта еда случайно оказалась передо мной. - Вы можете есть, не стесняясь, - милостиво разрешает Бернадская. – А я пока ненадолго уйду в себя, и подумаю, как именно смогу вам помочь.
Вилка повисает в воздухе вместе с моей отпавшей вниз челюстью. Я смотрю на Лизу и пытаюсь понять: она правда вот такая вся из себя на голову… просветленная? Или это гениально продуманный образ? Но даже если это игра - она играет безупречно. С таким ореолом спокойствия и уверенности, что мне и не снилось.
Лиза делает небольшой глоток кофе и ставит чашку обратно.
- Аниса, дорогая, - голос у Бернадской низкий, бархатный. - Женщина - это сосуд. Сосуд божественной энергии. И ваша задача - наполнить его светом, чтобы потом этим светом мог напиться ваш мужчина. Он должен видеть в нас не просто спутницу, а источник своей силы, свою музу, свою… Она закидывает голову, подбирая слово.
- …свою Богиню.
Ну, разумеется. Кого же еще? Я вяло ковыряю вилкой салат, чувствуя себя не сосудом, а дырявым корытом. - А ваш мужчина, Аниса? - ее взгляд становится пронзительным. - Он видит в вас Богиню? Он питается вашей энергией? От этих слов я чуть морсиком не подавилась. Откашлявшись, торопливо вытираю рот салфеткой.
- Знаете, Лиза, мой мужчина в последнее время в основном питается заготовками из морозилки. – пытаюсь отшутиться я.
Но шутка неуместная, или у нас с этой Лизой просто разное восприятие смешного. Она сидит, недовольно поджав губки. Не тот ответ ждала гуру.
А с другой стороны, чего от меня хочет эта девочка, которая до этого дня даже не знала, ни обо мне, ни о моих проблемах? Она хочет правду? Ну, хорошо. Правдивый ответ звучал бы так: «Нет, Лиза. Он видит во мне удобную функцию. И после тридцати лет брака наша общая энергия ушла на то, чтобы не убить друг друга во время ремонта в доме и не развестись пока выбираем, куда поедем в отпуск. И знаете что, я принимаю, что так бывает, но не хочу с этим мириться!».
Лиза, кажется, пропускает мою неудачную шутку мимо ушей. Она смотрит на меня с обволакивающей, сладковатой жалостью.
- Но внутри каждой из нас живет Богиня, Аниса. Нужно просто позволить ей выйти наружу. Вы должны захотеть этого. Вы должны увидеть себя ею. Я откладываю вилку. На меня вдруг находит странное спокойствие.
- Я не хочу быть Богиней, Лиза. Она моргает. Непонимающе.
- Не можете представить себя ею? - переспрашивает робко. - Да нет, могу, - пожимаю я плечами. - Просто не хочу. - Невозможно.
Лиза вдруг замолкает. Молчу и я. А что тут еще скажешь? Неловкая пауза затягивается. Лиза смотрит на меня, как на инопланетянку. Я решаю добить ситуацию самоиронией - мое последнее оружие против таких вот просветленных фей. - Лиза, а вы сами-то из каких Богинь? - спрашиваю я с наигранным любопытством. - Славянских, скандинавских, древнеегипетских или, может, греческих? Она задумчиво хмурит свой идеальный носик, словно решает важнейшую дилемму. - Я... я себя могу ассоциировать с Афродитой, - наконец выдает она с легким румянцем. - Я вас тоже, - киваю я. - Но на всякий случай решила уточнить. - Я делаю паузу, собираясь с мыслями. - Но нужно учитывать, что в той мифологии, помимо богинь, было полно другого дивного народа. Гарпии, сирены, эринии, дриады, наяды, лимнады, в конце то концов! И много еще кого. Помимо простых смертных женщин, разумеется. Понимаете, куда я веду? Она смотрит на меня с удивлением, будто видит впервые.
- Не очень, - наконец, признается она. – Даже совсем не понимаю. - Хорошо, скажу иначе, - вздыхаю я. - Лиза, все ваше учение построено на том, чтобы каждая из нас нашла свою внутреннюю Богиню, верно? Она кивает. - Стала особенной? - уточняю я. Она кидает более уверенно и интенсивно, как старательная ученица. - Отлично, - говорю и делаю последний выдох. - Но я вот считаю иначе. Я считаю, что когда все особенные, никто не особенный. Произношу эту фразу и вижу, как вытягивается красивое лицо. Сначала на нем читается недоумение, потом она моргает, будто пытается перезагрузить компьютер. Ее взгляд вдруг становится пустым, она смотрит на меня, но не видит.
Наверное, перед глазами у Лизы мелькают нули – упущенная выгода от того, какая гигантская брешь обнаружена в ее теории. Сотни, а может тысячи женщин обращаются к Лизе за помощью, многие из них, наверное, мечтают стать Богинями. Но не все. Все и не могут!
Все и не должны!
И если финальная цель у этих бедных женщин – улучшить отношения в семье, то, наверное, искать и культивировать эту Богиню так себе выход. Потому что на Богинь молятся. Где-то в далеком-далеком храме, вознося жертвы на холодном-холодном алтаре.
Но с ними не живут, их не любят, не смешат до колик, не кружат на руках, не щекочут им пятки, не греют молоко, когда те болеют, не дают поспать, уводя детей в парк, не лезут на городскую клумбу, потому что где еще среди ночи достать любимой цветы и прочее и прочее и прочее.
Все это делает жизнь волшебной, без божественного на то влияния!
И я, простая смертная женщина, даже не гречанка, не хочу становиться такой как эта Лиза! Пусть красавица, пусть умница, но я, правда не представляю, с кем из мужчин (тоже простых и смертных) эта девочка с нереально завышенными требованиями будет счастлива! С кем? Нет таких!
Лиза делает глоток кофе, ставит чашку с изящным стуком на блюдце и смотрит на меня с таким видом, будто сейчас откроет великую тайну мироздания.
- Мужчина, - начинает она, и ее голос приобретает назидательные интонации, - должен смотреть на вас так, будто видит впервые. Каждый день. Его глаза должны загораться, когда вы входите в комнату.
Ну, это если телевизор из комнаты вынести. А то выход на поле Роналду вдохновит Борю сильнее, чем мой. А проигрывать борьбу за мужа футболистам и смешно, и обидно.
