Читать книгу 📗 "(Не)Мой (Не)Моя (СИ) - Лейк Оливия"
— Яна Николаевна, я с вами, — Олег непросто открыл дверь, но и собрался идти со мной по магазинам.
— Со мной мама, — в который раз повторила.
— Не положено, Яна Николаевна. Мне Мирослав Константинович голову оторвет, если не дай бог с вами что-то случится.
— Яна, пусть идет, будет кому пакеты носить, — мама явно не против личного носильщика. — Ну куда ему без головы? — выразительно кивнула на молодого и симпатичного водителя. — Ему семью строить, да детей рожать.
— Ну, для этого не голова нужна… — пошутила я. Мама по-матерински наградила строгим учительским взглядом. — Ладно, сдаюсь.
Мирослав уже как неделю в командировке, должен прилететь завтра. Он был далеко: в Новосибирск к Святославу нужно было. Я тоже хотела бы, соскучилась по Ярине, да и в Сибири никогда не была. Но Рома неожиданно схватил где-то кишечку, рвало два дня. Мир собирался все отменить, боялся, что зарожусь, а бросать больного ребенка и лететь нам обоим не хотелось, больше волнения, чем отдыха. В итоге моя мама приехала погостить: и с Ромой помогла и за мной присматривала. Мирослав звонил каждый день, держал руку на моем пульсе круглые сутки.
— Я в примерочную, — выбрала несколько новых повседневных нарядов. Восемнадцать недель, но живот округлился совсем чуть-чуть: при правильном выборе одежды вообще не заметно. В университете пока не знали. Из родни в курсе только мама и свекровь. Они знали, что я беременна и все. Остальное наше с Мирославом дело.
— Ты у нас еще или домой поедешь? — спросила у матери, наблюдая, как Олег сгружал пакеты в багажник.
— Уже выпроваживаешь? — сделала вид, что обиделась.
— Конечно, нет, — поцеловала в щеку, и мы вместе сели на заднее сиденье.
— Тебя доставлю в целости и сохранности домой и поеду, — сказала мама. — Твой благоверный замучает же!
Она была уверена, что мы снова сошлись. Полноценно. Фырчала и подкалывала, но не лезла с советами и не пыталась изменить ситуацию. Мама не знала, что наше сожительство как бы фиктивное, по сути. Мы не муж и жена.
— Привет, — поздоровалась с детьми и подругой Николь по танцам. Девочки пытались научить Губика командам, а он просто мило вилял куцым хвостиком. Рома смотрел на старших и ел позднюю малину. — Аня, — улыбнулась нашей няне. Все дома, все хорошо.
— Здравствуйте, — поздоровалась девочка.
— Эта Даша, моя подруга, — познакомила Ники. — Это Яна, мама Ромы, — представила меня.
Николь из творческого танцевального лагеря вернулась две недели назад. Ее Мирослав встречал. Я не знала, что он конкретно сказал, как объяснил, но никаких вопросов Ники мне не задавала. Мы с ней после ее приезда ко мне, несколько раз созванивались и списывались по женским вопросам. Дома встретились так, словно ничего не было. Прошлое не исправить, но изменилась не только я и Мирослав. Николь тоже резко повзрослела. Она стала более самостоятельной, ушли неуместные капризы, ответственности прибавилось. Ей тринадцать, и она поняла, что достаточно взрослая, чтобы осознавать последствия своих поступков.
— Даша, ты останешься с нами на ужин?
— Мне разрешили с ночевкой… — и девочки переглянулись.
— Я спрашивала. Ты разрешила, — напомнила Николь. Я мысленно хлопнула себе по лбу. Точно! Что-то совсем рассеянная стала.
— Тогда ужин через час, — сделала вид, что я не забывчивая мамочка.
Утренняя тошнота уже отступила, не превратившись в постоянного спутника беременности. Мне снова полюбилось готовить: почему-то именно в положении у меня просыпалась тяга к кулинарным экспериментам. Вот и сегодня я, поставив заготовку с мясной лазаньей в духовой шкаф, решила сделать какой-нибудь хитрый салатик.
— А ты уверена, что красная рыба сочетается с солеными огурцами и ананасами? — мама, кажется, сомневалась.
— Да, — ответила, осматривая набор продуктов. А что? Я туда еще и баклажан отправлю!
Под закатывание глаз и оханье, я воодушевленно готовила салат. Отвлеклась, правда, на сообщение. Мирослав написал, что вернется сегодня, уже взлетают. Я улыбнулась. Соскучилась. А еще с ним спокойнее. Когда он дома, то ничего не страшно.
— Так а жениться вы будете? — вопрос застал врасплох. Мама била не в бровь, а в глаз. Что тут сказать? Я даже не знала, как мы будем жить после рождения ребенка. Мы просто это не обсуждали, хотя детская готовилась.
— Зачем? — пожала плечами. — У нас одна фамилия, в остальном… — сделала вид, что это совсем неважно. Нет, свадьба — это точно лишнее. В приоритете только наши с Нагорным отношения.
— Знаешь, — задумчиво начала мама, — мне не понравился Мирослав, когда узнала, что был женат, да еще и с ребенком. Боялась, что крови тебе попортит его прошлое, а тебе нельзя.
— Я знаю, мам, ты не давала забыть.
— Я тогда на семейном ужине поговорила с ним! — решительно кивнула. Помню был такой: будущего мужа знакомила с родителями. Мирослав предложение сделал, да я и так практически жила у него. — Сказала, чтобы берег как зеница око! Чтобы голоса не повышал, не оскорблял, не обижал, никогда и ни к чему не принуждал.
— Так это ты рассказала про мой диагноз? — я сама сделала это, но все время было ощущение, что Мир уже знал.
— Конечно! — воскликнула мама. — Популярно объяснила, если что-то с тобой произойдет, всю жизнь проклинать его буду. Мирослав твой, конечно, подлец, обманул тебя со своей актрисой, но хоть в разводе не козлил и нервы не делал. А сейчас… Ну раз решили сойтись…
— Мам, — сжала ее руку, — больше ничего не нужно ему говорить, ладно? Поверь, больше чем Мир ни один мужчина не способен заботиться.
Дети легли: Рому с Губиком я уложила, а девчонки надели пижамы и пошли секретничать в спальню Николь. Я устроилась на кухне и обдумывала слова матери. Муж всегда был со мной очень деликатен, заботлив, нежен, а я понимающая, спокойная, удобная. Я считала, что Мирослав меня любил недостаточно, не так сильно, как я его. А может, я тоже любила его не так, как требовалось ему? Я была уверена, что ему нужна жена — элегантная леди, которая всегда достойно держится; она выше капризов и скандалов. А он, получалось, был напуган матерью и боялся любить меня ярче, горячее, жестче. Именно так, как, возможно, необходимо ему. А мне? А мне всегда нужно было, чтобы Мирослав любил меня как самую нужную, единственную, вечную. Не больше и не меньше.
Я поднялась, когда поняла, что хочу есть: достала сгущенку и соленый огурец. Взяла ложку и вернулась за стол: вкус у меня день ото дня все специфичней.
— Привет, — услышав, вздрогнула и вскинула голову. — Приятного аппетита, — Мирослав улыбался.
— Привет… — сглотнула, удерживаясь от слепого желания броситься навстречу и повиснуть на шее. Я соскучилась. И… Я люблю его. Просто люблю. Сложно люблю. Люблю и все!
— Оригинальное сочетание. Может, что-то купить? Селедку с медом?
— Я вообще-то выбирала между понюхать подвал и сходить к заливу, — улыбнулась, поднимаясь.
— Пойдем, прогуляемся. Вместе.
Я взяла со стула вязаный кардиган и закуталась практически до самых пяток. Август, еще даже не стемнело окончательно, но вечера уже прохладные, а с Финского всегда дуло свежестью.
— Это для тебя, — когда подошла, Мирослав протянул букет ромашек вперемешку с незабудками. Не из цветочного точно: кое-где даже корни остались.
Я понюхала цветы и удивленно спросила:
— Откуда?
— Из Сибири. У Ярины на ферме такая красота. Я боялся, что она тебе расскажет, как я по полям бегал и не получится сюрприз.
— Мы созванивались, но она не говорила… — прошла мимо, носом зарывшись в букет. — Рома спит. С Николь подруга… — обронила я. Мирослав шел за мной.
Во дворе было тихо. Так обычно перед грозой: воздух застыл, птицы летали низко, дышать сложно.
Мы спустились к качелям: летом здесь была оборудована зона отдыха с шезлонгами, навесом и мангалом. На пристани стояла лодка Мирослава: итальянское дерево, острый нос, белоснежная корма. Я тоже умела ходить на ней, муж научил. Когда еще был им.
