Читать книгу 📗 "История Первой мировой войны - Оськин Максим Викторович"

С самого начала Великой войны Москва активно включилась в дело обороны Родины. Еще до объявления мобилизации (17 июля) и объявления Германией войны России (19 июля) в российских столицах прошли массовые патриотические манифестации, так как обстановка нагнеталась, в воздухе «отчетливо пахло порохом», и жители спешили заверить власть в своей патриотической поддержке. Вторжение австрийцев в братскую России Сербию вызвало шквал негодования в российском обществе. В Санкт-Петербурге (вскоре переименованном в Петроград) толпа разгромила германское посольство, но в Москве удалось не допустить бесчинств. Большая часть демонстраций проходила, разумеется, на Красной площади, где памятник К. М. Минину и Д. М. Пожарскому служил своеобразным постаментом для выступавших.

Военная страда затронула Москву и столичный регион, как и всю страну. Примерно половина мужчин призывного возраста в годы войны ушла на фронт, а на плечи оставшихся легли обязанности не только по работе на оборону, но и помощи семьям призывников. Приведем некоторые цифры. Даже в Московской губернии – чрезвычайно развитой в промышленном отношении, большинство населения все-таки составляло крестьянство. Ясно, что и большую часть призывников составляли крестьяне и чем дальше, тем больше, так как рабочие получали «бронь» и работали на оборонных предприятиях. Семьи фронтовиков должны были получить немедленную помощь, ибо война началась в августе, незадолго до начала сбора урожая, а деревня одним махом лишалась нескольких миллионов рабочих рук.

Во-первых, помощь была оказана непосредственно работой – со стороны пока еще остававшихся дома односельчан, за чем следили уездные земские управы и полиция. Интересно, что с 1916 года, когда соседи уже не могли помогать семьям фронтовиков, так как почти каждая семья отдала фронту своих мужчин, к делу поддержки сельского хозяйства подключились вооруженные силы. Весной 1916 года во внутренних округах, согласно распоряжению Главного управления Генерального штаба, было объявлено (например, приказ по войскам Московского военного округа за № 274 от 24 марта), что по просьбам губернаторов «нижние чины могут быть командированы для полевых работ, сроком на четыре недели, распоряжением Штаба Округа». К сожалению, сопротивление командований военных округов, непонятное с высоты последующих событий (продовольственный кризис зимы 1917 года), не позволило Генштабу, которому военные округа не подчинялись, даже наметить собственные предположения.

Всего в тылу было признано возможным выделить только около сорока тысяч человек на всю страну (в том числе из Московского военного округа – до пятнадцати тысяч человек). Военные округа обосновывали свой отказ вследствие «производящихся ныне формирований обозных батальонов, и значительных размеров гарнизонной службы». Между тем к 8 февраля в переменном составе запасных пехотных полков, расположенных внутри страны, находилось 1 403 415 чел. (в том числе 428 693 – треть – в Московском военном округе). Иными словами, командующий Московским военным округом генерал И. И. Мрозовский, отвечавший за подготовку и передачу фронту резервов, не смог оценить пользы солдатской работы в народном хозяйстве страны в периоды посева и уборки урожая. Правда, аналогичным образом поступали все командующие, а не один только Мрозовский. А перспективы были солидные – из почти полумиллиона резервистов все-таки, наверное, можно было в период сбора озимых передать сельскому хозяйству побольше людей, нежели пятнадцать тысяч военнослужащих.

Во-вторых, крестьяне получали денежные ссуды на покупку семян и хлеба в случае его нехватки. В частности, за первый год войны продовольственная и семенная помощь сельскому населению по некоторым губерниям Центральной России, входившим в состав Московского военного округа, составляла следующие цифры:

– Владимирская губерния – 80 000 рублей,

– Калужская – 565 000,

– Смоленская – 350 000,

– Ярославская – 790 000,

– Тамбовская – 150 000,

– Тульская – 933 000,

– Московская – 1 080 000,

– по России в целом– 30781 883 рубля [311].

Богатая Москва, понятно, сумела оказать существенную финансовую поддержку своему населению, и московские крестьяне получили больше всего денежного вспомоществования. Но также можно видеть и громадную разницу между в принципе-то равными губерниями – туляки и ярославцы почти догоняют Москву, а тамбовчане и особенно владимирцы – существенно отстают. При этом действительно условия равные: в первой группе Тульская губерния, производящая зерновые, но такая же и Тамбовская; Владимирская губерния – потребляющая (то есть ввозившая хлеб, ибо своего не хватало) и такая же – Ярославская. Власти разных губерний по-разному подошли к задаче поддержки вверенного им сельского населения.

Наконец, согласно Закону о воинской повинности 1912 года, семья фронтовика, содержавшаяся его трудом, получала специальное пособие – так называемый паек. Это фиксируемая с учетом инфляции денежная сумма, учитывавшая рыночные цены на минимальный продуктовый набор. Паек солдатским семьям в военное время на каждого члена семьи (детям до пяти лет – в половинном размере) в месяц составлял:

– мука – 1 пуд 28 фунтов (около 26 кг),

– крупа – 10 фунтов (4 кг),

– соль – 4 фунта (1,6 кг),

– постное масло – 1 фунт (409,5 г).

Средний размер казенного пособия составлял 2-2,5 рубля в месяц на каждого члена семьи. Бесспорно, цифры небольшие. Однако паек давал главную гарантию: от голода, грозившего семьям окопников. Всего за время войны семьям запасных было выплачено в качестве пособий 5 715 млн руб. [312], что составляло примерно одну пятую бюджета страны. Эти деньги – государственные. Однако в начале войны, когда казалось, что боевые действия продлятся недолго и война скоро закончится победой над немцами и их союзниками, органы местного самоуправления также оказывали финансовую помощь семьям солдат. Приведем небольшую таблицу, чтобы иметь возможность сравнения государственной и местной помощи в первый год войны (затем «пояса затягиваются» и местная помощь практически прекращается, так как денег на все категорически не хватало). В частности, по выплатам пособий семействам нижних чинов в губерниях Московского военного округа (плюс сравнение с имперской столицей) исчисляются такие цифры [313]: