Читать книгу 📗 "Танцующие с тенью - Ричо Дэвид"
Могу ли я сказать, что эгоцентричная часть меня, которая всегда требует чего-нибудь взамен, так же хороша, как и бескорыстная, которая щедро отдает и ничего за это не просит? А почему бы и нет? Взаимодействие, взаимный обмен — это не зло, а аккуратное завершение человеческого круга. И инь, и ян достойны своего места в этом круге. Обе стороны связаны друг с другом, как фигура связана с фоном картины (это, кстати, еще один образ примирения противоположностей). Природа изобилует примерами как отдачи, так и получения в симбиотической экологии, окружающей и поддерживающей нас. Именно благодаря бескорыстной отдаче и эгоистичному получению стала возможна эволюция. Если бы одна из сторон была исключена из процесса, нашего мира не существовало бы вовсе.
Любое духовное воззрение, отрицающее, игнорирующее или принижающее нашу многообразную человеческую сущность, не подходит для существ, которые сочетают в себе материю и дух, психику и тело, мужское и женское, подчинение и господство и еще бесконечное множество пар явных противоположностей. Такой подход ведет лишь к деформации, искажению, к лишению нас наших способностей, а вовсе не к нашей трансформации. Заслуживающая доверия духовность охватывает все, что есть в нас, принимает во внимание всю нашу природу и гостеприимно и с энтузиазмом выделяет ей место. Зачем нам природа, если мы будем подавлять или уничтожать ее?
Святой Фома говорит, что благодать зиждется на природе. Здоровая духовность вмещает, удерживает, охватывает и принимает все силы в нас с любящим энтузиазмом: эгоизм и бескорыстие, свет и тень, безусловную любовь и обусловленную верность, подчинение и контроль. Все это не взаимоисключающие друг друга полярности. Они встроены друг в друга и диалектически работают вместе ради синтеза. Эгоизм и бескорыстие могут сосуществовать в нас, как это бывает у маленьких детей, которые, взрослея, переходят от одно- и двусложных слов к трех- и четырехсложным и при этом сохраняют в своем словарном запасе исходные рудиментарные словечки. Они не заменяют первые вторыми, они освобождают место для всех.
Безусловная любовь возможна только в определенное время и между людьми, поэтому она, по сути, изначально условна. В сущности, настаивать на том, что любовь может быть только безусловной, значит налагать на нее очень жесткие условия. Любовь взрастает в человеческом контексте примирения противоположностей. Она с радостью и готовностью вмещает в себя отдачу и получение, подчинение и контроль, открытость и границы, близость и дистанцию, эссенциальные промежутки близости. В результате такого принятия всех наших жизненных обстоятельств собирается живой и соответствующий сезону гардероб отношений. Чисто безусловная любовь — это роскошное платье для особого случая, а не повседневная одежда. Оно призвано быть чудесным моментом, а не постоянным стилем.
Наша работа — любить безусловно и в то же время устанавливать четкие границы проявления своей любви. Следовательно, речь идет одновременно о безусловной любви и об условной верности. «Я люблю тебя безусловно в своем сердце, но, если ты алкоголик, который издевается надо мной и нашими детьми, и ты отказываешься от помощи, тебе здесь больше не рады. Я ставлю это условие не потому, что меньше тебя люблю, а потому, что хочу обеспечить здоровую и безопасную жизнь для себя и наших детей больше, нежели угодить тебе». А если мы выбираем только одно из двух — это лишь половина любви.
Как мы уже говорили, из удержания и взаимодействия противоположностей возникает исцеляющее третье, примиряющий образ, аналог-дубликат обоих. Вот, например, как уродливый эгоизм становится прекрасной заботой о себе. Когда мы испытываем (удерживаем) безусловную любовь и в то же время заботимся о себе, мы видим и создаем образ двух сторон, работающих в унисон. Это исцеляющее третье, которое объединяет, усваивает и объединяет обе стороны нас. Тут даже можно использовать яркий примиряющий визуальный образ: представьте себе женщину, которая работает в столовой для бездомных и сейчас обедает, устроившись в сторонке.
Для урегулирования любого конфликта важно не демонизировать одну из сторон и не обожествлять вторую. Увидеть ценность обеих — вот база для разрешения коллизии. Два человека спорят, стоя на противоположных концах спектра мнений, и не могут прийти к согласию. Они ведут себя друг с другом агрессивно или даже оскорбительно. Я вмешиваюсь и помогаю им найти компромисс: я помогаю им начать уважать друг друга. Я не выбираю ничью сторону, я стараюсь найти ценность в обеих позициях. Я помогаю им увидеть «и то и другое и…» вместо «или/или», и благодаря этому антагонисты находят решение проблемы, удовлетворяющее обоих. Другими словами, я становлюсь миротворцем. Становясь силой примирения, я действую, исходя из трансцендентной функции психики. Это работа Святого Духа, который исцеляет третьего, обдумывает хаос, анализирует его и в итоге создает упорядоченный мир. «В час примирения произойдет множество чудес», — говорится в алхимическом тексте «Розарий философов».
Настоящая близость между людьми включает в себя как подчинение (капитуляцию), так и контроль. Быть открытым — значит быть уязвимым, быть зависимым от действий другого человека, подпадать под его влияние. Как я могу сказать, что люблю тебя, если меня не трогает то, что ты делаешь? Любить ребенка — значит чувствовать его боль. Это не умаляет зрелости родителя и не ставит под угрозу его свободу. Когда у нас вообще нет границ, мы становимся уязвимыми для хищников. Но периодический контроль и нажим со стороны того, кого мы любим и кому доверяем, открывает для нас совершенно новые миры. Именно это порой нам необходимо, чтобы сделать новые открытия относительно собственного внутреннего потенциала. Посещение обоих этих берегов, подчинения и контроля, в повседневной жизни не причиняет нам вреда; вредит только слишком долгая задержка на одном из этих берегов.
Противоположности в человеческом развитии — это не зависимость и независимость, а инфантильная зависимость и зрелая взаимозависимость. Наша открытость заключается в постоянном взаимодействии и балансе между контролем и подчинением, нет и да, между уже проверенным и экспериментом, либеральностью и консерватизмом. И во всем этом нас не притягивает полностью одно и не отталкивает полностью другое. По сути, границы человека, окунувшегося в воды подчинения, внушают больше доверия, чем границы того, кто всегда оставался сухим благодаря постоянному самонаблюдению или самоконтролю, гарантирующему безопасность.
Находясь исключительно в режиме подчинения-капитуляции, мы можем привязаться к тому, кому подчиняемся. Подчинение само по себе в должной мере не способствует свободе человека. И доминирование само по себе не адекватно потребности человека в уважительной любви. Привязанность и отстраненность должны постоянно взаимодействовать. Отстраненность не означает разъединения или отсутствия связи. Она означает отсутствие зависимости. Такой стиль жизни, безусловно, требует постоянной и внимательной работы, но тут на помощь приходит наша природа, ведь мы изначально заточены на слияние противоположностей, как фигура и фон, которые оказываются в фокусе по очереди. Что-то гораздо большее, чем наше эго, хочет, чтобы мы были целостными. Это острое желание психики самореализоваться и реализовать нас. Юнг говорит: «В психике идет процесс, который стремится к собственной цели [целостности], независимо от внешних факторов». Здоровое эго движется в том же направлении, в котором скачет лошадь из стихотворения Ван Чанлина.
Если говорить, например, о различии между страданием и счастьем, то страдание, по-видимому, необходимо, если у человека есть какая-то мотивация выйти из своей зоны комфорта и начать собственный путь в этом мире. Конечно, без сцен страданий и жестоких стычек с тенью дракона хорошей истории не получится — они усиливают сюжет и позволяют всесторонне развить характер героя. Но и счастье необходимо в жизни в равной степени, иначе у нас не возникнет желания остаться там, где мы есть, и сохранить то, что хорошо. Образ жизни жертвы или мученика не позволяет безмятежно наслаждаться благополучием — атмосферой, совершенно необходимой герою для восстановления себя и своих жизненных сил.
