Читать книгу 📗 "Полное собрание сочинений в трех томах. Том 1 - Мольер Жан-Батист"
Арнольф.
Прошу не сравнивать. Что мне до них за дело!
Но эта болтовня мне, право, надоела,
Оставим лучше спор.
Кризальд.
Он раздражает вас.
Увидим — отчего. Прощайте! Но не раз
Придется вам мои припоминать советы.
И знайте, что рога уже почти надеты
На тех, кто поклялся вовеки их не знать.
(Уходит.)
Арнольф (один).
Шалишь, не сдамся я, лишь надо не зевать!
Я все пускаю в ход и мер не отлагаю.
(Бежит и стучит в дверь своего дома.)
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Арнольф, Ален, Жоржета.
Арнольф.
Я с просьбой к вам, друзья, покорной прибегаю.
Известна ваша мне усердная любовь,
Но случай настает ей проявиться вновь.
Вы только услужить сумейте мне как надо —
Вам обеспечена хорошая награда.
Известный человек (зачем вам называть?)
Готов, как я узнал, меня ошельмовать:
Пробраться хочет он сегодня в ночь к Агнесе,
Но все втроем должны мы помешать повесе.
Две палки выбрать вам велю потяжелей;
Он с лестницей придет, полезет вверх по ней
(Я вам, открыв окно, подам сигнал для боя),
А вы попотчуйте предателя-героя,
Да так, чтоб помнила спина его всегда,
Что настрого ему заказан путь сюда.
Но только чур: отнюдь меня не называйте;
Что буду возле вас — и виду не подайте.
Ну что ж, сумеете злодею отомстить?
Ален.
Коли задача в том, чтоб только колотить,
Я справлюсь хорошо: рука моя привычна.
Жоржета.
Моя рука слабей, но тоже бьет отлично,
И не придется мне, увидите, отстать.
Арнольф.
Ступайте же домой. Смотрите — не болтать!
Да, вот на первый раз урок небесполезный!
И если каждый муж такой прием любезный
Любовнику жены окажет в добрый час,
Число рогатых вмиг убавится у нас.
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Арнольф, Ален, Жоржета.
Арнольф.
Злодеи гнусные! Ну что вы натворили?
Ален.
Мы вас послушались, вы сами говорили…
Арнольф.
Оставьте выдумки! К чему душой кривить?
Я вам приказывал побить, а не убить,
Бить по спине велел, и не было ни слова,
Чтобы по голове дубасить бестолково.
В какие бедствия я ввергнут, о творец!
Что делать мне теперь, когда мой враг — мертвец?
Ступайте же домой и будьте осторожны:
Ни слова никому про тот приказ ничтожный.
Как только рассветет, я поискать пойду
Совета мудрого, чтобы избыть беду.
Увы, что мне грозит! И что я в оправданье
Скажу его отцу при первом же свиданье!
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Арнольф, Орас.
Орас (про себя).
Никак не разберу, кто это может быть.
Арнольф (думая, что он один).
Кто ж думал… (Заметив Ораса.)
Кто идет и чем могу служить?
Орас.
Сеньер Арнольф?
Арнольф.
А вы?
Орас.
Орас. Мое почтенье!
Я к вам хотел идти просить об одолженье.
Встаете рано вы!
Арнольф (в сторону).
Его, его черты!
Не наважденье ли? Не страшные ль мечты?
Орас.
Я в передряге был — и, признаюсь, немалой,
И небо милость мне особую послало,
Что с вами встретился я в этот самый миг.
Я вам могу сказать, что я всего достиг,
О чем бы ни мечтал любовник самый смелый,
Но тот же случай мог и погубить все дело.
Не знаю, кто узнал — моей тут нет вины, —
Что мы с Агнесою увидеться должны,
Но в час, когда я был почти у самой цели,
Ко мне какие-то буяны подлетели,
Их палок первый взмах меня врасплох застал,
Вмиг оступился я и с лестницы упал.
Но этим спасся я, иначе не ушибы —
Удары палками мне угрожать могли бы.
Но те — ревнивец мой меж них, конечно, был —
Решили, что удар меня на землю сбил.
А так как долго я не мог от сильной боли
Ни встать, ни двинуться и замер поневоле,
Они подумали, что насмерть я убит,
Что им несдобровать, что им беда грозит.
До слуха моего слова их долетали;
Друг друга упрекать они в убийстве стали
И в полной темноте, судьбу свою кляня,
Пощупать подошли — что, жив ли я? — меня.
Представьте: я лежу средь темноты полночной,
Фигуру мертвеца изображая точно!
Они тотчас ушли, испуга не тая.
Но только что уйти подумывал и я,
Агнеса, вне себя от этой смерти мнимой,
Уже спешит ко мне в тоске неодолимой,
Затем что, спор людей услышав из окна,
Словами их была встревожена она,
А так как в суете забыли о надзоре,
Она легко могла ко мне спуститься вскоре.
Когда ж увидела, что я и жив и цел,
Восторг ее душой великий овладел.
Что ж было всех ее волнений завершеньем?
Она вняла вполне своей любви внушеньям,
Решила навсегда оставить прежний дом
И мне доверила судьбу свою во всем.
Судите ж, оценив поступок сей невинный,
На что ее толкал безумца гнев бесчинный,
Какой опасный путь в тот час ей угрожал,
Когда бы я ее не столько обожал!
Но слишком чистый жар в моей душе пылает:
Кто любит — милой зла вовек не пожелает;
Достойны прелести ее судьбы иной,
И разлучит теперь ее лишь смерть со мной.
Отец союзом тем, быть может, возмутится,
Но, верно, гнев его со временем смягчится:
Столь нежным прелестям уступит и отец
И согласится сам смириться наконец.
Так не окажете ль мне тайную услугу:
Нельзя ли вам вручить прекрасную подругу?
Вы одолжили бы поистине меня,
Ей дав пристанище хотя бы на два дня.
Во-первых, надо скрыть ее побег от света,
Врагам докучливым не открывать секрета;
Затем в глазах людей — нельзя и то забыть —
С мужчиной молодым девице можно ль быть?
Другое дело вы: вы человек почтенный;
Я вам и так во всем признался откровенно.
Мой благородный друг! Я вам, и только вам,
Любви сокровище без страха передам.
