Читать книгу 📗 "Коллектив авторов - 12 великих трагедий"

Так прочь засовы и замки! Не надо
Мне запираться от недобрых мыслей!
Порог мой ты переступить решишься,
И – милость свыше кров мой осенит!
О Сольвейг! Дай тобой полюбоваться!..
Не надо слишком близко. Лишь смотреть…
Какая же ты светлая! Позволишь —
Я буду на руках тебя носить!
Ты так нежна, легка! Я не устал бы
Хоть век нести тебя, позволь лишь только!
И я тебя не загрязнил бы. Дальше,
Как можно дальше от себя держал бы!
Нет, кто подумал бы, что я могу
Понравиться тебе?… А знала б ты,
Как сам я стосковался по тебе!
Вот видишь, как я тут трудился, строил…
Но для тебя все это бедно слишком;
Сломаю все и выстрою получше.

Богато или бедно – я довольна;
Здесь по душе мне, – дышится свободно.
Ведь там, внизу, вздохнуть я не могла,
Давило камнем грудь. И эта тяжесть
Меня оттуда тоже прочь гнала.
А здесь – где бор шумит… где тишь такая
И словно пенье в воздухе дрожит —
Мне так легко, так хорошо; я – дома.

И крепко ты уверена, что будешь
Всегда так чувствовать? Всю жизнь свою?

По той дороге, по которой я
Сюда пришла, возврата нет.

О Сольвейг!
Так ты моя! Войди же! Дай взглянуть
Мне на тебя в моем жилище, Сольвейг!
Войди! Я разведу сейчас огонь;
Увидишь, станет там светло, уютно;
И мягко будешь ты сидеть и спать!

Моя царевна! Я ее нашел!
Завоевал! Так для нее теперь
Дворец, ее достойный, строить буду!

Здорово, Пер Беглец!

Чего тебе?
И кто ты?

Старые знакомцы мы,
Соседи; тут живу неподалеку.

Вот это новость для меня.

Ведь вместе
С твоей избушкой и моя росла.

Мне недосуг, однако…

Знаю, знаю;
Всегда так было; прыток ты уж больно,
Но за тобой я поплетусь и рано
Иль поздно догоню тебя.

Да, верно,
Ты обозналась, матушка! Ошиблась!

Ошиблась-то я раньше, мой дружок,
Когда так щедр ты был на обещанья.

Я обещал тебе?… Какого черта?

Иль позабыл ты вечер тот, когда
У моего отца ты угощался?
Забыл?

Да было бы что забывать!
О чем толкуешь ты – не понимаю.
Когда с тобой в последний раз видались?

Последний раз и первым был.

Спроси-ка,
Не хочет ли отец испить пивца?

Отец? Да ты пьяна? Его зовешь ты?

Не узнают ли свинку по щетинке?
Глаза-то есть во лбу? Не видишь, что ли?
Он хромоног, как ты душою хром.

Меня ты хочешь обморочить, будто?

А ты не хочешь ли уж отвильнуть?

Щенок вот этот длинноногий?

Что же,
Таков уж рост.

И на меня ты смеешь,
Хрычовка, взваливать!?

Пер Гюнт, ты груб!

Моя ль вина, что так успела с лета
Я подурнеть, с тех пор, как за собою
Меня увлек ты через лес и горы?
Когда по осени пришел мне срок,
То черт был повитухой у меня;
Куда уж похорошеть. Но если
Ты хочешь мне красу мою вернуть —
Ту девушку из дому прогони
И прочь из памяти, из сердца выкинь;
Дружок мой, сделай так, – я скину харю.

Сама ты, ведьма, убирайся прочь!

Ну как же, так и убралась.

Не то я
Как тресну по башке!..

Посмей, посмей!
Хо-хо, Пер Гюнт, мне нипочем побои.
Что день – к тебе наведываться буду,
К вам в горенку заглядывать, и если
Увижу рядышком вас на скамейке,
Начнешь ласкаться к ней – войду тихонько
И доли ласк потребую своей.
Да, да, со мной придется ей делиться.
Прощай, дружок! Теперь женись хоть завтра!

О дьявольское наважденье!

Да.
Чуть-чуть тебе сказать не позабыла:
Мальчишку уж воспитывай ты сам,
Бродяга быстроногий!.. Эй, чертенок,
Пойдешь к отцу?

Тьфу, тьфу! Я топором
Тебя хвачу! Увидишь! Погоди!

Ну, что за голова у мальчугана!
Ты будешь вылитый отец с годами.

Ах, чтобы черт унес вас так далеко…

Как близко мы сейчас?

И это все…

За блуд лишь мысленный! Тебя мне даже жаль.

Всех больше жаль другую. Сольвейг, Сольвейг!..
Ты золото, ты солнышко мое!..

Всегда невинный должен отдуваться, —
Как черт сказал: его побила мать
За то, это допьяна отец напился.

Сторонкой обойти дала совет
Кривая мне. И тут придется так же…
Ну, вот и рухнул с треском мой дворец!
Стена воздвиглась между ней и мною…
И разом стало гадко здесь и радость
Моя состарилась… Да, да, сторонкой.
К ней через эту грязь прямой дороги
Мне не найти. Гм… да, прямой дороги…
А все-таки, пожалуй, есть? Коль память
Не изменяет мне, то где-то что-то
Насчет раскаянья когда-то говорилось…
Но что? Что именно? Я не припомню,
И книги при себе здесь нет, и нити
В глухом лесу не сыщешь путеводной…
Раскаянье? Нужны, пожалуй, годы,
Пока я с ним пробьюсь вперед. Несладко
Такую жизнь вести. Сломать, разбить,
Что дорого так, чисто и прекрасно,
И снова склеить из кусков, обломков?
Со скрипкою удасться это может,
Но с колоколом – нет. Нельзя лужайку,
Что зеленеть должна, топтать ногами…
Да полно, выдумки все это, вздор!
Ведь вот исчезла же из глаз та мерзость…
Но не из памяти и не из сердца!
Прокрадываться будут в душу мне
Те мысли грешные. Сначала Ингрид,
Потом те три, скакавшие, как козы
На пастбище. Пожалуй, и они
Придут? И тоже с хохотом и бранью
Потребуют, чтоб я их приласкал
И на руки взял бережно, как Сольвейг!..
Ступай сторонкой, парень! Если б руки
Твои длиннее лап сосновых были,
Ты и тогда ее нести не мог бы
Достаточно далеко от себя,
Чтоб грязью собственною не запачкать…
Сторонкой обойди. Без барыша,
Так уж по крайней мере без убытка
Со всем покончить, да и позабыть…

Войти туда… Теперь? Таким-то грязным,
Оплеванным? Войти туда, таща
Всю эту чертовщину за собою?
С ней говорить и все-таки молчать…
Ей признаваться и кривить душою?…

Святой сегодня вечер. Ей навстречу
Идти таким, каков я, – святотатство.

Идешь ты, Пер?

Сторонкой.

Что сказал ты?

Придется подождать тебе. Стемнело,
А ноша будет тяжела моя.

Постой, я помогу. Разделим ношу.

Нет, нет, останься! Я один снесу.

Ну, хорошо, но не ходи далеко.

Имей терпенье, девушка! Далеко
Иль близко – подождешь.

Я подожду.