Читать книгу 📗 "Санкт-Петербургский бал-маскарад. Драматическая поэма (СИ) - Киле Петр Александрович"
          ФОРНАРИНА
          (с возмущением)
 О Рафаэль! Ты слышишь этот вздор?
 В объятьях куртизанки ты скончался,
 Как старый волокита, обессилев?
             РАФАЭЛЬ
      (рассмеявшись беззаботно)
 Да, это вздор! Клевещет немощь, зависть.
          ФОРНАРИНА
 К тебе ведь не пристанет клевета.
 Ты чист и светел благородством нрава
 И красотой искусства своего.
 Меня ж унизить все горазды, знаешь,
 Ничтожество свое возвысить тщась.
             РАФАЭЛЬ
 Возлюбленной моей или моделью
 Ты разве быть не рада?
           ФОРНАРИНА
                                            Очень рада!
 Я счастлива до головокруженья!
 Ученики все влюблены в меня,
 И всем нам весело. Один в работе
 Ты до изнеможенья, Рафаэль!
             РАФАЭЛЬ
 Из женщин ни одна не обладает
 Достойной благодати красотой.
 Идея совершенства – как достичь?
 Работой только. Форнарина – образ,
 Далекий от идеи совершенства.
 Вот улыбнулось счастье и «Velata»!
           ФОРНАРИНА
 Красива и достойна восхищенья,
 Нет слов. Но это же, мы знаем, я!
            РАФАЭЛЬ
          (со смехом)
 «Сикстинская мадонна» - тоже ты?
          ФОРНАРИНА
 А разве не похожа? Только мы
 С тобою познакомились потом,
 Поскольку ты узнал во мне идею
 Чистейшей женской красоты от Бога.
            РАФАЭЛЬ
         (смеется с восхищением)
 О, Форнарина! Ты всего набралась,
 Чтобы прослыть отныне куртизанкой!
            УЧЕНИКИ
 Возлюбленной модели Рафаэля
 Всеобщая признательность от нас,
 Кого участием не обошло
 Созданье и от Бога, и от Чёрта,
 С прозванием по праву Форнарина!
 Все быстро удаляются, и публика, словно очнувшись от наважденья, весело оглядывается вокруг, замечая, как впервые, всю незатейливую красоту природы и строений Павловского парка.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Царское Село. На Камероновой галерее, возвышающейся над местностью, боги Греции расхаживают. Немногочисленная публика с удивлением и весело разглядывает их.
          МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
 Там боги Греции!
                ДЕВУШКА
                            И в самом деле.
 Поверить невозможно, все же веришь.
              МУЖЧИНА
 То статуи.
           МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
                    Живые! С вышины
 Взирают вниз и речь ведут о чем-то,
 Высокие, исполнены величья.
 Что если настоящие?
               МУЖЧИНА
                                       Откуда?
 Да это было бы такое чудо,
 Что нам бы, смертным, ух, несдобровать.
               ДЕВУШКА
 Сойдя на землю, нас бы не чуждались.
          МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
 Богини и прекрасны, и прелестны,
 Совсем, как женщины земные, милы;
 Как ты прекрасна, но не так свободна;
 Вся прелесть женщин в них заключена.
 Над водами прудов, притихших к вечеру, разносятся звуки флейты, звон гитары. На площади у широкой лестницы Камероновой галереи является вереница харит, граций и муз, сопровождающих белую, из слоновой кости коляску с золотыми полосами каркаса, рессор и колес, запряженную русской тройкой в сбруях из серебра и меди. В коляске юноша и девушка неописуемой красоты и прелести.
             ГЕРОЛЬД 
   (со ступеней лестницы)
 Психея и Эрот! Что происходит, 
 Я думаю, всем ясно. Все же я 
 Обязан, призванный к тому, сказать: 
 Да, Золотая свадьба здесь сейчас
 Эрота и Психеи!
          ГОЛОСА ИЗ ПУБЛИКИ
                                Ну, конечно,
 Уж сразу золотая? Странно! Если 
 Еще совсем жених с невестой юны?
              ГЕРОЛЬД
 Они всегда такие, вечно юны. 
 Но есть и объясненье, отчего 
 Выходит свадьба золотая все же. 
 Известно, бракосочетание 
 Эрота и Психеи началось 
 С обряда погребального, поскольку 
 Невнятно вещих слово, как нарочно…
             АПОЛЛОН 
              (сверху)
 Герольд, не завирайся, как оракул.
 Не превращай сей праздник в балаган,
 Такой ведь свадьбы на земле и в небе
 Еще не видели, такой чудесной,
 Так по определенью золотой!