booksread-online.com
👀 📔 читать онлайн » Поэзия, Драматургия » Поэзия » Максим Горький - Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период)

Читать книгу 📗 "Максим Горький - Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период)"

Перейти на страницу:

1908

Серебряный Колодезь

Родина

В. П. Свентицкому[120]

Те же росы, откосы, туманы,
Над бурьянами рдяный восход,
Холодеющий шелест поляны,
Голодающий, бедный народ;

И в раздолье, на воле — неволя;
И суровый свинцовый наш край
Нам бросает с холодного поля —
Посылает нам крик: «Умирай —

Как и все умирают…» Не дышишь,
Смертоносных не слышишь угроз:
Безысходные возгласы слышишь
И рыданий, и жалоб, и слез.

Те же возгласы ветер доносит;
Те же стаи несытых смертей
Над откосами косами косят,
Над откосами косят людей.

Роковая страна, ледяная,
Проклята́я железной судьбой —
Мать Россия, о родина злая,
Кто же так подшутил над тобой?

1908

Москва

Из цикла «Паутина»

Паук

Нет, буду жить — и буду пить
Весны благоуханный запах.
Пусть надо мной, где блещет нить,
Звенит комар в паучьих лапах.
Пусть на войне и стон, и крик,
И дым пороховой — пусть едок, —
Зажгу позеленевший лик
В лучах, блеснувших напоследок,
Пусть веточка росой блеснет;
Из-под нее, горя невнятно,
Пусть на меня заря прольет
Жемчужно-розовые пятна…
Один. Склонился на костыль.
И страстного лобзанья просит
Душа моя…
И ветер пыль
В холодное пространство бросит, —
В лазуревых просторах носит.

И вижу:
Ты бежишь в цветах
Под мраморною, старой аркой
И пурпуровых своих шелках
И в шляпе с кисеею яркой.
Ты вот: застенчиво мила,
Склоняешься в мой лед и холод;
Ты не невестой мне цвела:
Жених твой и красив, и молод.
Дитя, о улыбнись, — дитя!
Вот рук — благоуханных лилий —
Браслеты бледные, — блестя,
Снопы лучей озолотили.
Но урони, смеясь сквозь боль,
Туда, где облака-скитальцы, —
Ну, урони желтофиоль
В мои трясущиеся пальцы!
Ты вскрикиваешь, шепчешь мне:
«Там, где ветвей окрестились дуги,
Смотри, — крестовик в вышине
Повис на серебристом круге…»
Смеешься, убегаешь вдаль;
Там улыбнулась в дали вольной.

Бежишь — а мне чего-то жаль.
Ушла — а мне так больно, больно…

Так в бирюзовую эмаль
Над старой, озлащенной башней
Касатка малая взлетит —
И заюлит, и завизжит,
Не помня о грозе вчерашней;
За ней другая — и смотри:
За ней, повизгивая окол,
В лучах пурпуровой зари
Над глянцем колокольных стекол —
Вся черная ее семья…
Грызет меня тоска моя.
И мне кричат издалека —
Из зарослей сырой осоки,
Что я похож на паука:
Прислушиваюсь… Смех далекий,
Потрескиванье огонька…
Приглядываюсь… Спит река…
В туманах — берегов излучья…

Туда грозит моя рука,
Сухая, мертвая… паучья…

Иду я в поле за плетень.
Рожь тюкает перепелами;
Пред изумленными очами
Свивается дневная сень.
И разольется над лугами
В ночь умножаемая тень —
Там отверзаемыми мглами,
Испепеляющими день.

И над обрывами откоса,
И над прибрежною косой
Попыхивает папироса,
Гремит и плачет колесо.
И зеленеющее просо
Разволновалось полосой…
Невыразимого вопроса —
Проникновение во всё…

Не мирового ль там хаоса
Забормотало колесо?

1908

Москва

Из цикла «Город»

Праздник

В. В. Гофману[121]

Слепнут взоры: а джиорно[122]
Освещен двухсветный зал.
Гость придворный непритворно
Шепчет даме мадригал, —

Контредансом, контредансом[123]
Завиваясь в «chinoise»[124]
Искры прыщут по фаянсам,
По краям хрустальных ваз.

Там — вдали — проходит полный
Седовласый кавалер.
У окна вскипают волны
Разлетевшихся портьер.

Обернулся: из-за пальмы
Маска черная глядит.
Плещут струи красной тальмы
В ясный блеск паркетных плит.

«Кто вы, кто вы, гость суровый, —
Что вам нужно, домино?»
Но, закрывшись в плащ багровый,
Удаляется оно.

Прислонился к гобелэнам,
Он белее полотна…
А в дверях шуршит уж трэном
Гри-де-перлевым[125] жена.

Искры прыщут по фаянсам,
По краям хрустальных ваз.
Контредансом, контредансом
Вьются гости в «chinoise».

<Июль 1908>

Серебряный Колодезь

ИЗ КНИГИ СТИХОВ

«КОРОЛЕВНА И РЫЦАРИ»

(1919)

Родина

Наскучили
Старые годы…
Измучили:
Сердце,
Скажи им: «Исчезните, старые
Годы!»

И старые
Годы
Исчезнут.

Как тучи, невзгоды
Проплыли.
Над чащей
И чище и слаще
Тяжелый, сверкающий воздух;
И — отдыхи…

В сладкие чащи
Несутся зеленые воды.
И песня знакомого
Гнома
Несется вечерним приветом.

«Вернулись
Ко мне мои дети
Под розовый куст розмарина…
Склоняюсь над вами
Цветами
Из старых столетий….
Ты, злая година, —
Рассейся!
В уста эти влейся —
О нектар! —

Тяжелый, сверкающий воздух
Из пьяного сладкого кубка.

Проснулись:
Вернулись!

<Апрель 1909>

Москва

ИЗ КНИГИ СТИХОВ «ЗВЕЗДА»

(1922)

Родине

Рыдай, буревая стихия,
В столбах громового огня!
Россия, Россия, Россия, —
Безумствуй, сжигая меня!

В твои роковые разрухи,
В глухие твои глубины, —
Струят крылорукие духи
Свои светозарные сны.

Не плачьте: склоните колени
Туда — в ураганы огней,
В грома серафических пений,
В потоки космических дней!

Сухие пустыни позора,
Моря неизливные слез —
Лучом безглагольного взора
Согреет сошедший Христос.

Пусть в небе — и кольца Сатурна,
И млечных путей серебро, —
Кипи фосфорически бурно,
Земли огневое ядро!

И ты, огневая стихия,
Безумствуй, сжигая меня,
Россия, Россия, Россия —
Мессия грядущего дня!

<Август 1917>

Поворовка

ИННОКЕНТИЙ АННЕНСКИЙ[126]

ИЗ КНИГИ СТИХОВ «КИПАРИСОВЫЙ ЛАРЕЦ»

(1910)

ИЗ РАЗДЕЛА «ТРИЛИСТНИКИ»

ИЗ «ТРИЛИСТНИКА СЕНТИМЕНТАЛЬНОГО»

Старая шарманка

Небо нас совсем свело с ума:
То огнем, то снегом нас слепило,
И, ощерясь, зверем отступила
За апрель упрямая зима.

Чуть на миг сомлеет в забытьи —
Уж опять на брови шлем надвинут,
И под наст ушедшие ручьи,
Не допев, умолкнут и застынут.

Но забыто прошлое давно,
Шумен сад, а камень бел и гулок,
И глядит раскрытое окно,
Как трава одела закоулок.

Лишь шарманку старую знобит,
И она в закатном мленье мая
Все никак не смелет злых обид,
Цепкий вал кружа и нажимая.

И никак, цепляясь, не поймет
Этот вал, что не к чему работа,
Что обида старости растет
На шипах от муки поворота.

Но когда б и понял старый вал,
Что такая им с шарманкой участь,
Разве б петь, кружась, он перестал
Оттого, что петь нельзя, не мучась?..

ИЗ «ТРИЛИСТНИКА ОСЕННЕГО»

Перейти на страницу:
Оставить комментарий о книге
Подтвердите что вы не робот:*

Отзывы о книге "Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период), автор: Максим Горький":