Читать книгу 📗 "Ворон Бури (ЛП) - Кейн Бен"

— Если только они не приплыли за Грелод.

Я расхохотался.

Отпуская в адрес бедной девушки всяческие колкости, как это свойственно юнцам, мы подошли ближе. Красота драккара завораживала, и я пожирал его глазами. Туго свернутый парус, желто-черный, был шагов пятнадцать в ширину. «Поднятый, он, должно быть, огромен, — подумал я, — и гонит корабль по волнам с огромной скоростью». Я сосчитал отверстия для весел в верхнем поясе обшивки — тридцать с одной стороны.

— Шестьдесят весел, — сказал я.

— Значит, семьдесят или восемьдесят человек, а то и больше, — сказал Векель. — Сильный отряд для набега.

Команды было немного, но один из них нас заметил. Внешность Векеля не оставляла сомнений. Воин склонил голову — из уважения или страха — и что-то сказал своему товарищу неподалеку на отмели. Тот уставился на нас; я помахал. Ответа не последовало.

«Неудивительно, — решил я, — учитывая, что я с витки».

— Остальные, должно быть, в поселении, — сказал Векель.

Так и оказалось. Мы пошли прямиком в кузницу и обнаружили у входа толпу. В основном здоровяки, и все как на подбор — суровые мужики. Я понял это по их уверенной манере держаться и по тому, во что они были одеты. Норвежские туники и штаны. Серебряные браслеты на руках. Пояса и саксы в ножнах. И топоры. Боевые, с бородкой, широкие — у каждого было по одному, по два, а то и по три. Были и копья, и множество мечей. Это были закаленные воины.

«Но это не помешает мне войти в кузницу», — упрямо подумал я. Это мой дом; они — гости. Я шагнул внутрь, и во мне всколыхнулся гнев. Один воин копался в куче железных изделий на полу; другой рылся на верстаке. Третий наливал себе медовуху, которую я принес из Манастир-Буи.

— Эй! — крикнул я на языке норманнов. — Это не твое!

Трое обернулись; ближайший, тот, что был у верстака, усмехнулся. Немного ниже меня, с высокими скулами и черными, как вороново крыло, волосами, перехваченными ремешком.

— Кузнеца здесь нет. — Голос у него был легкий и хрипловатый, с незнакомым акцентом. — Да и брать тут нечего, кроме медовухи.

Красная пелена застлала мне глаза. Я толкнул воина в грудь.

— Вор! Вон отсюда!

В его руке мелькнул сакс; он бросился на меня. Я попятился, слыша за спиной презрительный смех и думая: «Я мертвец».

— Стой, Торстейн!

Сакс неохотно опустился.

Это сказал один из двух других воинов. Средних лет, голова его была обрита наголо, за исключением заплетенных прядей седых волос, свисавших за каждым ухом. Туника на нем была обычная, но таких мешковатых, цветастых штанов я никогда не видел.

— Насмотрелся? — спросил он. Акцент у него был такой же, и я никогда раньше его не слышал.

Снова раздался смех, зачинщиком которого был Торстейн, и я вспыхнул.

— Ты его винишь, Имр? — крикнул дородный воин из дверного проема. — Ты же чертовски уродлив!

Имр не обратил внимания.

— Это твоя кузница, я так понимаю?

— Она была отцовской. Теперь, полагаю, моя.

— Он мертв? — Ни сочувствия, лишь толика любопытства.

— Да. — В мыслях я увидел, как Кормак берет меч. Как бы я хотел быть здесь. Но меня не было, и он убил моего отца и забрал мой дарованный богом клинок. Меня кольнуло беспокойство, что вмешательство Горностая все же может привести его сюда.

— Отца Финна убили. — Векель вошел в кузницу. На него бросали настороженные взгляды, и по меньшей мере один воин пробормотал молитву.

— Ты это видел, витки? — потребовал ответа Имр.

— Нет. Нас не было, мы перегоняли скот.

— Это был один из сыновей верховного короля, по имени Кормак, — сказал я. — Он приехал подковать лошадь и увидел мой меч. Когда отец не отдал его, Кормак убил его.

— Твой отец, должно быть, был могучим кузнецом, раз его убили за один из его же клинков. — Его взгляд обшарил кузницу в поисках оружия, которого там не было.

— Это был не его клинок. Я нашел его много лет назад, на берегу.

Густые брови Имра взлетели вверх.

— Просто лежал на песке?

— Тело выбросило на берег приливом. У него был меч.

— А первым на труп сел ворон, — сказал Векель. Внезапно он завладел всеобщим вниманием. — Это была одна из птиц Одина, но она спрыгнула и позволила Финну забрать клинок. Я видел это своими глазами. С тех пор его зовут Ворон Бури.

— Ворон Бури? — вскричал Торстейн. — Скорее Пугало Огородное.

Еще одна волна грубого смеха заполнила кузницу. Вновь охваченный яростью, не заботясь о том, сколько здесь воинов, я ударил задиру, но тот, усмехаясь, увернулся. Он был очень худым, и, как я понял, единственным без бороды. Наконец хрипловатый голос обрел смысл.

— Постой, — крикнул я. — Ты что, женщина?

— Я оставлю твой труп воронам! — Торстейн ринулся (или ринулась?) вперед с саксом наготове. — Хугин и Мунин тоже смогут попировать!

— Торстейн! — голос Имра.

— Что? — прозвучало в ответ сквозь стиснутые зубы.

— Он не мог знать [1].

Торстейн сверкнула на меня глазами; я был в замешательстве. Я никогда особо не верил в сказки у камина о рыжеволосой норвежской принцессе, возглавившей флот для набега на Эриу, но вот, передо мной стояла женщина-воин.

— У тебя тело женщины. И очень красивое, — сказал Векель, смакуя слова.

Остальным это понравилось, они загудели и зааплодировали.

Лицо Торстейн потемнело от гнева.

— Я не женщина!

— Тогда мы похожи, — сказал Векель, и он не шутил.

— Опусти клинок, Торстейн, — приказал Имр. — Ты не можешь резать каждого, кто называет тебя женщиной, тем более когда это — кузнец.

«Значит, им нужен тот, кто умеет работать с железом», — подумал я.

Бормоча себе под нос, Торстейн повиновалась.

Раздался металлический звон. Имр положил на верстак несколько кусков рубленого серебра.

— Что это? — спросил я.

— Плата за медовуху, — сказал Имр, поднимая бочонок. — Я заберу все гвозди, что у тебя есть, и сколько еще сможешь сделать за пару дней. Наконечники для стрел тоже.

Кроме этой медовухи, у меня выпивки не осталось — остальное ушло на похороны отца, — но рубленого серебра с лихвой хватило бы на оплату, даже будь бочонок полон. На железных изделиях, что он просил, я заработаю еще, так что я пробормотал согласие и вместе с Векелем смотрел, как троица присоединяется к своим товарищам снаружи.

— На харчевню и надеяться не стоит? — крикнул кто-то.

— Не стоит, — крикнул я в ответ, — но если пойдете вон к тому длинному дому, Гуннкель продаст вам пива. У него его полно.

В воздух взметнулся одобрительный гул.

Кормак так и не появился в последующие два дня, и мои тревоги о нем поутихли. Я многое узнал о наших гостях. Их драккар звался «Бримдир», что значит «Морской зверь». Он был с Тюленьих островов, которые норманны звали Оркнейскими. Жаждущие богатства — на Тюленьих островах были лишь скалы, ветер, овцы да и только, — Имр и его ватага вышли в море по весеннему приливу и направились к Эриу. Нападая на поселения и монастыри на побережье Ульстера, они держали путь к Дюфлину, когда их настиг шторм. «Морской зверь» дал течь и лишь чудом не отправился на дно к Ран, вечно голодной морской богине. По словам Гуннкеля, который собирал на берегу выброшенное морем, когда налетчики прибыли, драккар низко сидел в воде, а люди изо всех сил вычерпывали воду.

Теперь я понял, зачем Имру гвозди. Ему также нужны были мотки шерсти и конского волоса для конопатки, и смола, чтобы просмолить доски после. Гуннкель и другие смогли обеспечить его первым, но не последним. Я рассказал Имру о ближайшей смолокурне, на поросшем соснами холме к северо-западу. В ответ он благодарно хмыкнул и тут же отправил туда дюжину воинов с бочками.

Пока я трудился в кузнице, а помогал мне один из траллов норманнов — по предложению Имра, а не моему, — я снова и снова прокручивал в голове наше пребывание в Иниш-Кро. Может, я и повел себя как нидинг, но мое бездействие спасло мою шкуру, и шкуру Векеля. Однажды, если Норны так сплетут мою судьбу, представится шанс убить Кормака и вернуть меч. Что до нашей встречи с Горностаем, она беспокоила меня все меньше и меньше. По сравнению с угрозой Миде со стороны Бриана Бору, не говоря уже о множестве повседневных проблем, с которыми должен был справляться Маэл, собака по кличке Ниалл не имела никакого значения. Векель согласился.