Читать книгу 📗 "Ворон Бури (ЛП) - Кейн Бен"

Он хмыкнул, но пока не стал меня презирать.

— А ты, витки, — можешь владеть топором или копьем?

— Нет, — фыркнул Векель, и у меня упало сердце. Но он не закончил. — Однако я могу плести могущественные заклинания и читать будущее. Думаю, такие умения пригодятся такому человеку, как ты. И такой ватаге, как твоя.

Имр осклабился, напомнив мне загнанного в угол волка, скалящего зубы.

— Клянусь сиськами Фригг, ну и нахальная же вы парочка.

Я посмотрел на него и подумал, что он прекрасно понимает: я не в том положении, чтобы торговаться. Я мог убить Кормака и тем самым отомстить за отца, но люди верховного короля тут же сели бы мне на хвост. Отпустить его, толкнуть к его воинам, тоже вряд ли гарантировало бы мне пощаду. Уплыть на «Бримдире» было лучшим выходом, но Имр должен был счесть это стоящим.

Он дал мне потомиться в неведении целую вечность. А потом просто бросил:

— Хорошо.

Я уставился на него с открытым ртом, как сын Гуннкеля, который так и не пришел в себя после удара быка по голове.

— Давай сюда князька, пока я не передумал, — приказал Имр.

Я отпустил Кормака и толкнул его в спину.

— Однажды я приду за тобой, — сказал я.

Уверенный, я думаю, что Имр намерен его убить, он не ответил, но его взгляд, брошенный на меня через плечо, был полон чистейшей желчи.

Имр даже не вытащил оружия, настолько он был уверен в себе.

— У меня к тебе простое предложение, господин. Никакой мести ни мне, ни кому-либо из моей команды за то, что здесь произошло, не будет. Даешь слово?

— Даю.

— Поклянись Белым Христом.

Кормак повиновался.

Имр удовлетворенно хмыкнул.

— И еще одно.

Кормак выглядел таким же воодушевленным, как человек, которому поднесли миску со свежей рвотой.

— Что еще?

— Мне нужен тот, кто убил Кальмана.

Кормак не ответил сразу. Лицо Кольчуги потемнело. Я заметил, как Шрам искоса взглянул на румяного воина, который вдруг проявил жгучий интерес к гриве своей лошади.

— Живо, — сказал Имр, и в его голосе прозвучало железо.

Кормак помедлил, затем указал на румяного воина, который в ужасе поднял голову.

— Убейте его, — крикнул Имр, и шесть тетив звякнули.

Утыканный стрелами в грудь и спину, убийца Кальмана рухнул с коня. Он издал несколько булькающих звуков и затих.

— И все кольчуги твоих людей, — сказал Имр.

Вскоре у ног Имра лежало девять кольчуг. Он также забрал четыре меча и, казалось, был доволен.

К Кормаку вернулась толика храбрости.

— Мой отец будет в гневе, — сказал он Имру.

— Я с тобой дурно не обращался. А что до доспехов и оружия, считай это кровавой ценой за Кальмана. Твой отец это поймет.

Кормак нахмурился, но промолчал.

«Вот мой шанс», — решил я. Я почти произнес слова: «Мой меч — я хочу его вернуть», — но инстинкт запечатал мне губы.

Словно Кормак прочитал мои мысли. Он полуобернулся, стараясь выглядеть неприметно.

Внимание Имра тут же переключилось на него.

— А клинок-то у тебя знатный.

— Подарок отца. — Взгляд Кормака встретился с моим. С таким ангельским видом, будто и масло во рту не растает. Мне захотелось врезать ему по лицу, потому что он знал то же, что и я. Если Имр заберет меч, он оставит его себе.

— Отца, говоришь?

— Верховного короля Эриу, да. — Слова были произнесены с нажимом. — Он был бы весьма раздосадован, узнав, что его отняли у меня силой.

Имр взвесил свою алчность и то, как далеко он может зайти с Маэлом, а затем пренебрежительно махнул рукой.

— Не нужна мне такая безделушка.

Подбородок Кормака опустился, скрывая ухмылку.

Я подавил гнев. Пусть негодяй пока оставит его себе. Забрать меч, когда он будет умирать, — вот что завершит мою месть.

Получив от Имра разрешение уйти, ирландцы ускакали прочь. Кормак бросал на меня через плечо злобные взгляды.

Не обращая на него внимания, я молился Одину, который одобрил мою находку, и просил его дать мне шанс отомстить за отца. Вернув клинок, я буду чтить бога каждым убитым им человеком.

Имр решил не ждать утреннего прилива. Лучше уйти сейчас, сказал он, и какое-то время грести, чем обнаружить, что Кормак вернулся с воинами, скажем, из Кногбы. То, что он поклялся своим богом, еще не означало, что его отец оставит все как есть. Такое было вполне возможно. Мы с Векелем поспешили к Диармайду, чтобы попрощаться с Асхильд.

Ужаснувшись моему рассказу, она спросила, не устроит ли Кормак набег, не заберет ли людей в рабство. Я сказал ей, что это крайне маловероятно. Вмешался и Векель. Жители Линн Дуахайлла ничего не сделали, сказал он, и уж тем более Асхильд, Диармайд и его семья. Поможет и защита Тора и Одина. Ее гневный ответ был, что ей не нужна никакая божественная помощь, кроме помощи Христа, и что на самом деле мы понятия не имеем, придет ли Кормак.

— Если бы ты не взял Ниалла в Манастир-Буи, — запричитала она, — и если бы вы с Векелем не пошли в Иниш-Кро, ничего бы этого не случилось!

Когда Векель сказал, что Норны плетут, как им заблагорассудится, она велела ему заткнуться. Потрясенный, он повиновался. Редко можно было увидеть, как его заставляют замолчать, но в гневе у моей сестры язык был остер.

Затем Асхильд набросилась на меня, требуя ответа, есть ли у меня что сказать по делу.

Я кисло заметил, что Кормак все равно убил бы нашего отца, и что я не пытался навлечь беду, а хотел отомстить за него.

— И посмотри, к чему это привело! — выпалила она, яростно утирая слезы. — Ни к чему! Из-за твоей гордыни ты теперь беглец, братец. И не только это; все, кто живет в Линн Дуахайлле и его окрестностях, теперь должны жить в страхе. Убил бы ты этого Кормака где-нибудь далеко от дома!

Побежденный, пристыженный, не находя ни крупицы утешения, потому что она была права, я пробормотал что-то о том, что «Бримдиру» нужно отплывать с приливом.

— Иди, — сказала она. — Иди.

Я хотел обнять ее, но она оттолкнула меня.

— Позаботься о собаках, — сказал я. Взять их на драккар не было никакой возможности.

Она шмыгнула носом.

— Конечно. Они не будут страдать из-за твоей глупости.

С тяжелым сердцем я извинился перед Диармайдом, который сказал, что сделанного не воротишь, и что я не должен беспокоиться о моей сестре.

— Она мне кровная родня, — сказал он, — или скоро ею станет.

Я поблагодарил его, чувствуя себя еще хуже. Я пропущу их свадьбу, и теперь мне нечего было подарить. Пообещав, что пришлю что-нибудь подходящее, я пожал ему руку и, обняв Мадру и Ниалла, ушел.

Прежде чем мы вышли в море, Имр заставил нас присягнуть ему на верность. Мне было не по себе связывать себя клятвой с морским волком, которого я едва знал. Под взглядами всей команды, с их серьезными лицами, было ясно, что клятва не подлежит обсуждению, а оставаться в Линн Дуахайлле я был не готов, так что я произнес слова и поцеловал рукоять меча Имра. Векель сделал то же самое, но потом шепнул, что его обеты, данные духам, имеют большую силу. Что он имел в виду, он не объяснил, а я не спросил.

С самого начала я изо всех сил старался запомнить имена и понять, кто есть кто в команде. Первым я узнал Ульфа, моего товарища по веслу, добродушного парня, который казался почти не на своем месте в отряде воинов. Его друг Хавард был высоким, язвительным мужчиной, чьи длинные, нескладные конечности, очевидно, и были причиной того, что его звали Цапля. Клегги с кривыми ногами носил прозвище «слепень» — не знаю почему — и любил петь. Коренастый и мускулистый Одд Углекус имел устрашающе подпиленные зубы, что заставило меня задуматься, почему у него прозвище человека, любящего сидеть у огня. Я не спросил. Самый крупный воин в команде, Мохнобород, чье настоящее имя было Торир, был на три ладони выше меня. Он был безмерно влюблен в свою внешность и вечно расчесывал волосы и бороду. Я благоразумно промолчал. Я также знал Хравна по прозвищу Ключ от Гавани, который без всякой просьбы поведал мне о своей способности незаметно проникать в порт и угонять корабли. Он был о себе высокого мнения, это было ясно, но и это я оставил при себе.