Читать книгу 📗 "Ворон Бури (ЛП) - Кейн Бен"

— Как?

— Он молодой человек; держу пари, он часто охотится.

— Засада?

— Почему бы и нет? Или нож в переулке.

— Я хочу хольмганг. — Это была норвежская традиция, поединок насмерть. А также, с глубокой древности, ирландская.

Векель бросил на меня взгляд.

— Это будет лишь другой способ выбросить свою жизнь на ветер.

— Я умею драться копьем и саксом, — горячо возразил я.

— А он — сын короля. Этому ублюдку дали меч еще в колыбели, и он тренируется с ним с тех пор, как научился ходить. Кормак, может, и не закаленный воин, но он изрубит тебя на мелкие кусочки.

— Ты должен быть на моей стороне!

— Я на твоей стороне, — сказал Векель, мягче, чем обычно.

Я надулся и молчал довольно долго. Векель не пытался меня развеселить. В конце концов, я пришел к выводу, что ссориться с единственным союзником — глупо.

— Ты прав, — сказал я.

— Я знаю. — Его самодовольство было невозможно не заметить.

Раздосадованный, я замахнулся, чтобы ударить его по руке, но он с легкостью увернулся.

— Когда-нибудь ты поймешь, что я мудрее.

«Я и так это знаю», — подумал я, но не смог заставить себя произнести эти слова.

Глава четвертая

Мы миновали Манастир-Буи. Ни у кого из нас не было настроения ни на пиво, ни на медовуху, а останавливаться в церкви, чтобы вознести молитву Белому Христу, я уж точно не собирался. Подставлять другую щеку, как я часто слышал от Асхильд, было не для меня. Другое дело — Ши-ан-Вру, более древнее и поистине священное место, раскинувшееся на живописном южном склоне с видом на реку Бойн. Мы прервали свой путь, чтобы совершить подношения — я принес лезвие железного ножа и крошечный кусочек рубленого серебра. Мы зачерпнули по горсти земли перед великим курганом и, молясь, закопали дары. Не было никакой возможности узнать, услышали ли нас старые боги, и уж тем более, помогут ли они. Тем не менее, после этого я почувствовал себя лучше, бремя скорби стало чуточку легче.

Крепость Кногба, резиденция Уи Хонайнг, находилась недалеко от Ши-ан-Вру; казалось глупым не попытаться разузнать там все, что можно. Векелю не хотелось ни расставаться, ни оставаться одному, но он с ворчанием согласился, что в одиночку я привлеку меньше внимания. Отношения между Уи Хонайнг и кланом Холмайн и в лучшие времена были натянутыми, но, как я объяснил, это не помешает им отправить весточку в Иниш-Кро, если в Кногбе появится ярко одетый витки и начнет задавать вопросы. «Молись еще, — сказал я ему. — Наколдуй нам удачу». Векель погрозил мне пальцем и велел не шутить с вещами, которых я не понимаю. Чувствуя себя безрассудным, я показал ему нос и оставил его наедине с его делами.

Я шел к Кногбе один, поднимая пыль на пересохшей тропе, не обращая внимания на широкие поля пшеницы и думая об отце. При виде крепости я вернулся в настоящее. Построенная на огромном земляном кургане, похожем на Ши-ан-Вру, Кногба была окружена оборонительным рвом у основания и еще одним наверху, внутри которого стоял крепкий деревянный частокол. Вокруг были разбросаны курганы поменьше — другие останки тех, кто жил и умер здесь в глубокой древности.

Кузнец, которого я искал, жил и работал в небольшом доме за стенами крепости, что вполне соответствовало моему желанию не привлекать к себе внимания. Он удивился моему появлению, но с радостью прервал работу, чтобы предложить кружку пива. Услышав о смерти моего отца, он перекрестился и спросил, как это случилось. Я бросил взгляд на его подмастерье, который неумело делал вид, что не подслушивает, и, понизив голос, поведал печальную историю. Могли ли это быть не люди Уи Хонайнг? — спросил я. Возможно ли, что Асхильд ошиблась?

Кузнец ничего не знал ни о каких местных вельможах или воинах, направлявшихся к Линн Дуахайллу. Однако он слышал историю, только что дошедшую из деревни, об отряде из клана Холмайн, проезжавшем мимо Кногбы на север. Он не знал, был ли среди них молодой князь по имени Кормак, но эта новость камнем легла мне на сердце, как недоваренная каша. Кузнец спросил, что я собираюсь делать дальше. Я ответил, что чем меньше он знает, тем лучше. Он не возражал; я поблагодарил его и пошел своей дорогой.

Векель воспринял новость без всякой реакции и не пытался отговорить меня от моего замысла. От этого моя задача показалась мне похожей на труд человека, которому велено катить огромный валун в гору. Что могли сделать двое против сына верховного короля, даже если один из них — витки? Однако вернуться домой, даже не попытавшись и без меча, было немыслимо. Поэтому я предложил продолжить путь. Векель серьезно склонил голову.

— Это твой путь, — сказал он.

«Да будет так», — подумал я, прося Одина о помощи. Он был мне должен, ведь именно его клинком был убит мой отец.

— Тебе никогда не было суждено стать кузнецом, Финн Торгильссон. — Темные глаза Векеля впились в мои.

— Почему ты так говоришь?

— Меч был первым настоящим знаком, хотя были и другие. Настоящая перемена произошла, когда я был в отъезде. Когда я вернулся, ты выглядел не в своей тарелке, словно перерос Линн Дуахайлл.

— Это достойное место, но я не хочу провести там всю жизнь.

— Будь уверен, не проведешь.

Несмотря на теплое солнце, меня пробрал холод. Я коснулся амулета, черпая в нем силы.

— А ты?

— Наши пути совпадают.

Я не хотел спрашивать, надолго ли. Теперь решимость Векеля обрела больше смысла. Он был верным другом, это правда, но если боги предначертали ему сопровождать меня, это лишь укрепило бы его цель. Как это часто бывало, я задался вопросом, не знает ли он больше, чем признает, но, опасаясь того, что он может сказать, не спросил.

Балэ-Шлойнэ был немного дальше. Мы миновали несколько лесных участков, но, как и в окрестностях Линн Дуахайлла, большая часть холмистой местности была отведена под земледелие. Земляные раты встречались чаще, некоторые — с деревянным частоколом. Вокруг них простирались пастбища для скота, но и посевов было много. Рожь, ячмень и овес были обычным делом. Была и пшеница, и, по словам моего отца, здесь ее было больше, чем в других частях Эриу. В Ульстере и Коннахте, полных болот и лесов, такой земли не было.

На вершине крутого холма над деревней стояла церковь и монастырь, а внизу, широкой серебряной лентой уходя на восток, текла река Бойн. Я никогда не был так далеко от дома. Векель спросил, не хочу ли я помолиться в церкви или испросить благословения святого Патрика, который веками ранее зажег здесь пасхальный огонь вопреки воле верховного короля. Одного раза на сегодня достаточно, ответил я, добавив, чтобы он засунул свое предложение туда, куда солнце не светит, и он захохотал.

Тропа вела к броду неподалеку. После него, как сказал Гуннкель, мы должны были следовать по дальнему берегу Бойна до изгиба, уходящего на юг. Именно в здешней заводи легендарный воин Финн Мак Кумал поймал Лосося Мудрости. Немного дальше река изгибалась на юго-запад, и Тара открывалась как на ладони.

Я впитывал незнакомые пейзажи. Хорошо дренированная, плодородная земля была еще более плотно засеяна, чем окрестности Манастир-Буи. Жилища и раты были большими, а стада коров — многочисленными. Неудивительно, что верховный король объявил эту землю своей, решил я.

Когда мы спускались по последнему склону перед изгибом, Векель лукаво заметил, что только слепой мог бы не заметить этот огромный холм. Смеясь, я согласился. С рекой Бойн, охраняющей западный фланг, и ровной местностью, опоясывающей остальную часть, Тара выделялась впечатляюще. Самое священное место на всем острове, здесь короновали верховных королей. Чужак мог бы предположить, что клан Холмайн обоснуется там, но вершина была заброшена уже много веков. Оплоты клана, кольцевая крепость и близлежащий кранног, находились на озере Лох-Эннелл, в полутора днях пути на запад.

Добраться туда до наступления темноты было слишком далеко, хоть мы и были молоды и выносливы. Заметив ферму с хозяйственными постройками и небольшим ратом, я попросил разрешения переночевать в сарае. Взамен Векель предложил вылечить всех больных, а также принести дому удачу. Хоть и с опаской, фермер согласился; оказалось, его сын болен лихорадкой. Сушеные цветы Векеля — пиретрум — сотворили чудо, сбив мальчику температуру. Вне себя от радости, жена фермера накормила нас свежим ячменным хлебом и жареной свининой.