Читать книгу 📗 "Викинг. Бог возмездия - Кристиан Джайлс"
– Пусть их яйца съежатся и отвалятся, Асгот! – обратился Убба к стоявшему на корме годи, который поднял руки к небесам, словно произносил гальд, направленный на оставшихся на берегу врагов.
От его резкого голоса стыла кровь, даже если ты не знал, какое именно заклинание он творит, пользуясь древним сейдом. Однако Сигурд слышал, что Асгот поет о скорой гибели ярла Рандвера. И у него не будет погребального костра героя, лишь холодная сталь и ледяная могила, – вот почему все находившиеся на борту «Рейнена» мужчины и женщины радовались, что гибельное проклятие годи не направлено против них.
– Вполне достаточно. Убирайте весла, парни! – приказал Улаф, вытаскивая свое весло из уключины и укладывая его вдоль борта.
Ветер уже наполнил парус, и работа нескольких гребцов уже ничего не могла изменить. Улаф подошел к Сигурду, который стоял на корме и наблюдал, как люди Рандвера возвращают «Волка фьордов» к причалу, где их ждали остальные, направив копья к небесам, где низкие тяжелые тучи медленно плыли на восток. В воздухе метались пронзительно кричавшие чайки – возможно, отвечали на древнее заклинание Асгота, – и беловолосые дочери Ран появлялись то там, то тут, словно спасались от гнева ярла.
– Интересно, что случилось со стариной Солмундом и Хагалом, – сказал Улаф.
Сигурд знал, что его старый друг пытается отвлечься от мрачных мыслей. Они нигде не видели «Морской свиньи» и кораблей Рандвера, которые преследовали кнорр и скрылись на западе. Команды кораблей, вернувшиеся обратно и спасшие шкуру ярла, должно быть, поджидали Сигурда в засаде за другим островом, и он не сдержал улыбки при мысли о том, какие усилия приложил враг, чтобы его поймать.
– Послушайте, – сказал Свейн, прикладывая к уху ладонь. – Мне кажется, я слышу, как скрипит задница Песни Ворона.
Улаф ухмыльнулся.
– Тут я не стал бы его винить – за ним по пятам гнались четыре корабля. Но если послушать еще внимательнее, то можно услышать смех старого Солмунда. Шлюхины дети умрут от голода прежде, чем догонят старого козла.
– Тогда будем надеяться, что мы не столкнемся с ними, когда они сдадутся и повернут к дому, – сказал не отходивший от руля Карстен.
– Но если встретим, то узнаем, какой ты рулевой на самом деле! – заявил Улаф.
Однако его слова совсем не встревожили датчанина.
Сигурд стоял вместе с Улафом; ветер ерошил их бороды и сушил запекшуюся на коже и кольцах бриньи кровь. Однако зловещее молчание тяжелым облаком накрыло их – так растекается лужа крови. Далеко позади вражеский корабль, наконец, поймал восточный ветер и устремился в погоню, оставляя за кормой пенный след. Складывалось впечатление, что Рандвер так же сильно хотел убить Сигурда, как Сигурд мечтал поквитаться со своим кровным врагом. В конце концов, общие мысли выразил Улаф.
– У нас нет выбора, Сигурд, – сказал он, почесывая бороду.
– Всегда есть выбор, дядя, – возразил Сигурд.
Улаф поджал толстые губы.
– Даже волк старается сбежать, когда фермер спускает на него всю свору.
Теперь Сигурд повернулся к Улафу.
– Но мы – не одинокий волк, – сказал он, обводя рукой палубу и тех, кто успел восстановить дыхание и теперь перевязывал раны или работал с парусами, чтобы не терять ветер. – Неужели я показал себя Пылающему Глазу только для того, чтобы он смотрел, как мы убегаем от человека, которого я поклялся убить?
– Ну, убить необходимо не только ярла, – сказал Улаф, имея в виду, что им еще требуется разобраться с конунгом Гормом, но сейчас это казалось невозможным.
– И ты считаешь, что я не лишусь расположения Одина, если побегу? – спросил Сигурд.
Улаф задумчиво поскреб бороду.
– Ты хочешь все закончить? – произнес он – скорее утверждение, чем вопрос.
Сигурд посмотрел ему в глаза, и в его взгляде, глубоком, словно фьорд, Улаф прочитал больше, чем могли поведать любые слова.
– Задница Фригг, – прорычал он и, повернувшись к Карстену, приказал: – Разворачивай драккар! Ты видишь, что этот корабль, точнее, кусок собачьего дерьма, полон людей, мечтающих нас убить? Правь прямо на него. – Карстен разинул рот, но Улаф уже повернулся к команде – Свейну, Флоки, Браму, Бьярни, Бьорну и остальным, осторожно поднимавшимся на ноги. – Неужели вы думаете, что можете весь день просидеть на задницах? – взревел он. – Неужели считаете, что маленькая стычка, в которой вы участвовали, доказала ваше умение сражаться? И вы достойны оказаться в одной саге с Улафом Сокрушителем и Сигурдом Любимцем Одина? – Большинство были ошеломлены и смотрели на Улафа широко раскрытыми глазами, но Свейн и Брам обменялись волчьими ухмылками. Флоки не спускал глаз с Сигурда и медленно кивал, словно ждал этого момента всю жизнь. – Дарующий кольца хочет вам кое-что сказать. – Умный шаг со стороны Улафа – он напомнил им о том, что они дали клятву Сигурду, не назвав его ярлом, ведь пока он не мог претендовать на это имя.
Сигурд поднялся на помост и встал рядом с Карстеном, который уже начал разворачивать «Рейнен» по ветру.
– Смотрите! – сказал он, показывая в сторону «Волка фьордов». – Этот ярл хочет с нами сразиться. – Юноша перехватил взгляд Руны и почувствовал боль, но сейчас он ничего не мог изменить. – Свейн, твой отец Стирбьёрн был грозным воином, который стоял на носу драккара. Я не сомневаюсь, что сегодня он гордился бы тобой, увидев тебя на носу «Рейнена».
Рыжеволосый великан улыбнулся так, словно ему вручили сразу два рога с медом.
Сигурд знал: Улаф рассчитывал, что займет это место, но сейчас ему требовалось боевое мастерство опытного воина, и он не мог рисковать – Улаф не должен был получить ранение и рано выйти из схватки.
– Я не стану убегать от ярла Рандвера, – сказал Сигурд. – Более того, я его убью, прямо на глазах богов. – Он улыбнулся своим воинам. – Если кто-то из вас не хочет сражаться рядом со мной, можете уйти, я не стану вас останавливать.
Все рассмеялись – даже Кетиль Картр, в теле которого крови осталось меньше, чем снаружи.
– Ну, тогда не будем медлить! – сказал Улаф, когда Карстен резко повернул руль; ветер наполнил парус «Рейнена», и Бьярни с Бьорном отпустили один из его углов, а остальные освободили веревки на носу, корме и в средней части галеры.
Сигурд и Улаф изо всех сил натянули веревки, чтобы парус снова поймал ветер уже с другой стороны корабля. Отчаянное напряжение всех сил, громкие команды рулевого – и вот работа сделана, Карстен вывел «Рейнен» на новый курс. Но они не стали устанавливать паруса наилучшим образом или брать рифы, как делалось обычно.
– Спустить парус, – сказал Улаф, что заставило всех удивленно переглянуться. – И бросайте якоря. Могу спорить, что здесь мелко.
Сигурд посмотрел на него. Со спущенным парусом они станут совершенно беспомощными. Улаф пожал плечами, кивая на волны с пенными гребешками.
– Связывать сейчас корабли вместе – столь же безнадежное дело, как искать прошлогодний снег. Если мы хотим сразиться с этой безмозглой задницей червя, нам следует лежать неподвижно, как невеста в ночь свадьбы… – Тут он покраснел и посмотрел на Руну, которая улыбнулась, чтобы не смущать его.
– Я не замужем, дядя, – сказала она, когда якоря с глухим плеском упали в воду. – Какие-то незваные гости испортили мою свадьбу.
Сигурд улыбнулся Улафу и схватил свой шлем, кожаный ремешок которого был еще влажным от пота.
– Это будет трудная битва, – сказал он, завязывая ремешок под подбородком и чувствуя, как его снова охватывает волнение, – и некоторым из нас не суждено будет больше увидеть солнце и море. – Его воины надевали шлемы, поднимали щиты и копья и разминали затекшие руки и ноги. – Тот, кто падет сегодня, будет удостоен погребального костра и направится в чертоги погибших воинов вместе со своим оружием. Даю вам слово.
Ничего большего Сигурд им обещать не мог. Он повернулся, чтобы посмотреть на плывущего к ним «Волка фьордов». На носу вражеского драккара уже выстроились воины ярла.
Якоря держали «Рейнен», а его нос был направлен на северо-восток, разрезая несущиеся навстречу волны. Теперь палуба не будет раскачиваться с траверса, и людям не придется сражаться с морской болезнью.
