Читать книгу 📗 ""Военные приключения-3. Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Мартелли Джордж"

– Деталь, которая сработает в твою пользу, - сказала Маша. - Если бы ты был "оттуда", разве бы ты надел сапоги?

– Ты опять права. Все правильно. Я знаю, кто был Арсений, я его преемник, а Серафим понимает: если он будет отрицать, что знал истинное лицо Арсения, это слишком недостоверно, и я ему не поверю. Сейчас дело в другом: Серафим лихорадочно ишет причину, по которой мы у него появились. Зачем мы пришли, - вот в чем все дело!

Они вышли за околицу. Впереди темнела небольшая роща. Это было сельское кладбище. Под вековыми деревьями, в высокой траве прятались едва заметные холмики. Коля долго ходил среди полусгнивших, покосившихся крестов, потом остановился. Маша видела, что он мучительно вспоминает о чем-то, но никак не может вспомнить, и поэтому нервничает. Маша поняла, что он ищет могилы родителей, и пришла ему на помощь. Она нежно провела ладонью по его плечу:

– Они здесь, Коля, в этой земле. Это главное. Ты не горюй.

Коля благодарно взял ее за руку:

– Забыл, где могилы. Да уж их, наверное, и нет. Кому было ухаживать?

– А я даже не знаю, где похоронены мои отец и мать, - вздохнула Маша. - Как ты думаешь, Коля: у меня когда-нибудь были родители?

– Не нужно, Маша. - Он притянул ее к себе. - Мы вместе, мы живы и здоровы, и все еще опереди, целая жизнь, ты в это верь!

– Я верю, - кивнула Маша. Она оглянулась. - Нас ждут какие-то люди.

– Приготовься. - Коля нащупал кольт. - Идем.

У кладбищенской калитки стояли два бородатых мужика в папахах с черными ленточками. Они молча смотрели на Колю и Машу. Один из них, которого Коля сразу же про себя окрестил Скуластым, сказал:

– Бог в помощь. Родных ищешь?

– Искал, - кивнул Коля. - Что скажете?

– Да вот, ельна собирается, балешник хотим учинить, - растягивая слова, сказал второй. - Приходи, погорчим…

– Не на что, - развел руками Коля. - Я, вишь, в полусмерть укутался…

– У марухи займи, - сказал Скуластый. - Она у тебя тоже, небось, по музыке ходит?

– По рыжью работаем, - улыбнулась Маша. - А вы - по портянкам?

– Ишь… - обиделся второй. - Она нас ни во что не ставит, стервь.

– А ты ведешь себя, как рогатик, - сказала Маша. - Чего мне с тобой куликать? Пошли, Коля.

– Свидимся еще, - многообещающе сказал Скуластый. - Так придете?

– Как дело позволит, - отозвался Коля.

Бандиты ушли.

– Шмакодявки паршивые, - выругался Коля. - А Серафим не Спиноза, ей-богу. Послал проверить, знаем ли мы жаргон. Уж мог сообразить: если подосланы, то и обучены…

– Он так и думает, - спокойно сказала Маша. - Ты его недооцениваешь. Пока идет самая примитивная, поверхностная проверка. Главное - впереди.

Серафим встретил их на пороге горницы - сладкий, улыбающийся, в новой рясе, с золоченым наперсным крестом.

– Милости просим, - он галантно подвинул Маше стул, протянул чашку: - Будьте хозяйкой.

На столе пыхтел начищенный самовар. Когда Маша стала разливать чай, Коля сказал:

– В Ленинграде жизнь сейчас нелегкая, это верно, но покойников там не едят…

– Хрикаделек и котлетов из них не делают, - кивнула Маша.

– Не понял, - насторожился Серафим, разгрызая огромный кусок сахара.

– Когда мы с поезда сошли, к Маше косоротая старуха подвернула, - начал Коля, внимательно наблюдая за священником. - Так вот она и сказала про эти самые хрикадельки.

– А я, собственно, при чем? - повысил голос Серафим.

– Рассуждаем согласно науке логики, - сказал Коля. - Слово "фрикадельки" явно не деревенское. От кого могла слышать старуха это слово применительно к обстановке в Ленинграде?

– От любого проезжего, раз она по вокзалам шляется, - не слишком уверенно заявил Серафим.

– Верно, - согласилась Маша. - Только мне сдается, она про этих покойников на проповеди в церкви слышала, или я ошиблась?

По сузившимся глазам священника Маша поняла, что угадала.

– Глупо, батюшка. Эдак, и в ГПУ загреметь можно…

– Уж не ты ли меня туда отправить хочешь? - На лбу Серафима выступили мелкие бисеринки пота. - Не пойму я тебя, отрок. А когда я не понимаю человека, я его боюсь. А когда боюсь, я его…

– Спрячь пистолет, дуралей, - грубо сказал Коля, хотя Серафим никакого пистолета и не доставал. - Он же у тебя под рясой! И если хочешь тягаться - смотри! - Коля в долго секунды выдернул из-за пояса свой кольт и приставил ко лбу священника.

– Не гоже хозяина дома эдак честить, - криво улыбнулся Серафим. - Убери.

– То-то, - Коля спрятал кольт. - А то ходим вокруг да около. Не узнаю вас, батюшка.

– Ну, а если Арсений тебе все завещал, ты уж, верно, знаешь, как его кликали? В том, другом мире? - напрягся священник.

– Чинушей его кликали.

– Ладно, - кивнул Серафим. - Это ты и от милиции узнать мог, не велика задача. Не обижайтесь, гости дорогие, но я вам назначу испытание. Выдержите - будет разговор. Не выдержите… - Серафим развел руками.

– Тогда ваши, ну те, с черными ленточками, дырок нам понаделают, - сказала Маша. - Не опровергайте, батюшка, не трудитесь. Мы ведь битые, понимаем, что к чему. О чем речь?

– Да пустяки, - улыбнулся священник. - Кресты носите?

– Какой же блатяк без креста? - удивился и обиделся Коля. - Маша, покажи…

– Не надо, не надо, - запротестовал священник. - Не в крестах дело. Вы ведь, небось, не венчаны в церкви, не до того вам было?

– Верно, не до того… - Коля переглянулся с Машей.

– Вы нас повенчаете? - радостно крикнула Маша. - Вот славно! Я так мечтала.

– Повенчаю. Вот вам и проверка будет.

– Не понимаю, - сказал Коля.

– Все поймешь, - прищурился Серафим. - Потерпи.

Под вечер Коля обнаружил слежку. Случилось это так: он вышел на крыльцо поповского дома покурить и увидел на другой стороне площади мужика, который стоял и щелкал семечки. Мужик не скрывал своих намерений - он уставился на Колю и даже подмигнул ему.

"Ах ты, мать честная. - Коля даже почесал в затылке. - Чертов поп…"

Он сошел с крыльца, двинулся к околице. Мужик не отставал. Коля повернул назад. Мужик - следом. Коля вошел в дом. Серафим читал какой-то журнал.

– Так мы не уславливались, - с сердцем сказал Коля.

– Как? - из-под очков посмотрел Серафим.

– Кто этот "фраер", который топает за мной по пятам?

– Ах, этот, - махнул рукой Серафим. - Охрана твоя, Коленька. Твоя и жены твоей. Епифаном звать. Надежный мужик.

– Ни нуждаемся!

– Не скажи. Маша сама пожаловалась на тех, с черными ленточками. Время лихое, мне жаль будет, если тебя обидят. Не обессудь.

– Не валяйте дурака, батюшка! - рассердился Коля. - Ваше недоверие меня обижает.

– А вот заслужишь доверие - оно и по-другому обернется, - Серафим снова углубился в журнал, и Коля понял, что спорить бесполезно.

– Черт с вами. - Коля снова вышел на крыльцо, набросив на плечо пиджак. Епифан стоял на том же самом месте и грыз семечки. Коля достал часы: до семи вечера оставалось совсем немного. "Интересно, - подумал Коля, - каким это образом Басаргин избавит меня от этого дурака? Посмотрим".

Спустя час он уже осторожно стучал в ставень Тихоновой избы.

– Входи, - дверь открыл Тихон - огромный, как многие мужики в Грели, с окладистой черной бородой и копной нечесаных волос. - Ждут тебя.

Коля вошел в горницу. Басаргин прикрутил фитиль керосиновой лампы:

– Чисто было?

– Вполне. Как удалось?

– Секрет, - улыбнулся Басаргин и добавил: - Послал ребят с четвертью самогона. Отвлекли его. Ну, первый стакан, само собой, ему силком влили, а остальные он собственноручно принял. Спит, касатик.

– Как объясняешь открытую слежку?

– Черт его знает, - Басаргин задумался. - Может, ои так рассуждает: если, мол, Кондратьев - милиционер, - он от любой слежки все равно уйдет, не тягаться же деревенским с профессионалом? Ну, а что в такой, по-научному сказать, си-ту-яции поймешь? Ничего! А вот при открытой слежке и настроение видать, и действия… Скажем, мог ты от Епифана отвалить? Мог! Тогда Серафим сразу бы усек, кто ты.