Читать книгу 📗 "Динамитчик. Самые новые арабские ночи принца Флоризеля - Стивенсон Роберт Льюис"

– Получите, – произнесла она, чуть помедлив. – Получите, обещаю вам.

Из-за того, что она говорила совершенно серьёзно, на её лице отразилось смущение и боровшиеся в ней противоречивые чувства.

– Хочу сказать вам, – продолжил Десборо, – что если что-то случится…

– Случится?! – вскричала она. – Зачем вы так говорите?

– Сам не знаю, – ответил он. – Вы можете исчезнуть до моего возвращения, и мы можем долго не увидеться. Я хочу, чтобы вы знали: с того самого дня, когда вы дали мне сигарету, я каждую секунду думаю о вас. Если это пойдёт во благо вам, вы можете смять меня, как клочок бумаги, и бросить в огонь. Я умру за вас с любовью.

– Ступайте! – воскликнула она. – Ступайте сейчас же. У меня мысли путаются. Я едва понимаю, о чём мы говорим. Ступайте, доброй вам ночи, и возвращайтесь целым и невредимым.

Когда он вернулся к себе, молодого человека охватила какая-то боязливая радость. Однако при воспоминании о том, как она внезапно побледнела и стала говорить что-то невнятное, он ощутил предчувствие чего-то недоброго. Любовь повернулась к нему своей трагической стороной, однако какое это имело значение, если она так печалилась их расставанию? Он лёг спать, раздираемый противоречивыми чувствами, и всю ночь ему снилось бледное лицо Терезы, на котором читались её невысказанные мысли. Лишь только занялась заря, как Десборо в ужасе сел на постели. Пора было вставать. Он оделся, наскоро позавтракал холодными остатками вчерашнего ужина и отправился к двери своей повелительницы за сундуком. Дверь была открыта, а внутри царил странный беспорядок: всю мебель сдвинули, оставив в центре комнаты свободное пространство, словно кто-то ходил взад-вперёд, обуреваемый тяжкими раздумьями. Там стоял сундук, на крышке которого лежала записка со словами: «Гарри, надеюсь вернуться до вашего ухода. Тереза».

Он опустился на стул, положил перед собой часы и стал ждать. Она назвала его Гарри. Этого достаточно, подумал он, чтобы наполнить весь день солнечным светом. И всё же беспорядок в комнате смутно тревожил его. Дверь в спальню была распахнута настежь, и, хотя он старался туда не заглядывать, Десборо не мог не заметить, что кровать стояла аккуратно убранной и на ней не спали. Он всё ещё размышлял над тем, что бы это значило, когда стрелки его часов возвестили ему, что пора в путь. Он был человеком слова, поэтому он немедля выбежал на Саутгемптон-Роуд, кликнул кэб и, устроив сундук на переднем сиденье, велел кучеру ехать на вокзал.

Улицы только-только начали просыпаться и являли собой довольно унылое зрелище, так что молодой человек обратил всё своё внимание на молчаливого спутника. К стенке сундука была прибита карточка с надписью: «Мисс Дулан. Багаж в Дублин. Стекло. Не кантовать». Он с грустью подумал, что повелительнице его сердца, возможно, пришлось скрываться под именем мисс Дулан. Глядя на карточку, он почувствовал, как его охватывает чёрная, беспросветная тоска. Спорить с судьбой было бессмысленно; напрасно он пытался отвлечься или насвистывать какую-то песенку, поскольку его не отпускало предчувствие беды. Он выглянул в окно: кэб ехал по пустынным улицам, и его никто не преследовал. Он прислушался: сквозь дребезжание колёс по мостовой, как ему показалось, из сундука доносился тихий ритмичный звук. Он приложил ухо к крышке, и в какой-то момент он уверился, что слышит едва различимое тиканье, однако потом он не смог его уловить, несмотря на все старания. Он посмеялся над собой, но чувство тревоги не отпускало его. Когда кэб наконец остановился, он испытал огромное облегчение и буквально выпрыгнул из него у входа в вокзал.

Вероятно, Тереза не без умысла назначила ему время на полчаса раньше, чем нужно. После того как Гарри вверил сундук носильщику, сидевшему на повозке, он принялся ходить взад-вперёд по платформе. Вскоре открылся киоск, и молодой человек разглядывал книги, когда его схватили за руку. Он резко обернулся, и, хотя лицо дамы было закрыто плотной вуалью, он тотчас узнал в ней прекрасную креолку.

– Где он? – спросила она тоном, который поверг его в изумление.

– Он? – переспросил Десборо. – Кто это – он?

– Сундук. Немедля грузите его в кэб. Я страшно спешу.

Он спешно повиновался, озадаченный этой внезапной переменой, но не смея тревожить её вопросами. Когда подъехал кэб и сундук поместили на переднее сиденье, она задержалась на краю тротуара и поманила его к себе.

– Итак, – быстро прошептала она, – вы должны отправиться в Холихед один. Там вы подниметесь на борт и, если увидите человека в клетчатых брюках и с розовым шарфом на шее, скажите ему, что всё отменяется. Если же вы его не увидите, – тихонько всхлипнула она, – то тогда всё неважно. Итак, прощайте.

– Тереза, – возразил Гарри, – садитесь в кэб, и я поеду с вами. Что-то случилось, – возможно, вы в опасности. Пока я не узнаю всё, даже вы не сможете заставить меня покинуть вас.

– Вы меня не оставите? – спросила она. – О Гарри, сделайте наоборот!

– Не оставлю, – твёрдо заявил он.

Несколько мгновений она смотрела на него сквозь вуаль, затем взяла его за руку и подвела к кэбу.

– Куда поедем? – поинтересовался Гарри.

– Домой, и побыстрее, – ответила она. – Двойной тариф! – крикнула она кучеру.

Не успели они усесться, как кэб буквально вылетел с привокзальной площади.

Тереза устроилась в углу. Всю дорогу Гарри наблюдал, как из-под вуали по её щекам текут слёзы, однако он не смел просить её объясниться. У двери дома на Квин-сквер они вышли. Кучер начал сгружать сундук, который Гарри, радуясь возможности продемонстрировать свою силу, с готовностью принял на плечи.

– Пусть он его увезёт, – прошептала она, – пусть увезёт.

– Я никоим образом этого не допущу, – весело отозвался Гарри.

Расплатившись с кучером, он вслед за Терезой вошёл в дверь, которую она открыла своим ключом. Хозяйка и служанка ушли по своим делам, дом стоял пустым и безмолвным. Когда кэб с грохотом выехал на Глостер-стрит, Гарри начал подниматься по ступеням со своей ношей на плече и услышал то же самое негромкое, приглушённое тиканье. Тереза, шедшая впереди, открыла свою комнату и помогла ему осторожно опустить сундук в углу возле окна.

– Итак, – начал Гарри, – что же случилось?

– Вы не уедете? – внезапно спросила она надломленным голосом и нетерпеливо сжала ладони. – Ах, Гарри, Гарри, уходите! Уходите же и предоставьте меня той участи, которой я заслуживаю!

– Участи? – не понял Гарри. – Вы это о чём?

– Ни о чём, – ответила она. – Сама не знаю, что говорю. Но я хочу побыть одна. Вы можете вернуться нынче вечером, Гарри, вернуться, когда вам угодно, но сейчас оставьте меня, оставьте!

Она вдруг встрепенулась.

– Мне нужно идти, по делу! Вы не можете мне помешать!

– Нет, – возразил Гарри. – Нет у вас никакого дела. Вы чем-то расстроены или находитесь в опасности. Поднимите вуаль и расскажите, в чём дело.

– Ну что ж, – заявила она, сразу взяв себя в руки, – вы не оставляете мне иного выхода.

Когда она подняла вуаль, его взору предстало смертельно бледное лицо с опухшими от слёз глазами, выражавшее решительность, которая победила страх.

– Гарри, – начала она, – я не такая, какой кажусь.

– Вы это уже мне говорили, – ответил он. – Причём несколько раз.

– Ах, Гарри, Гарри! – воскликнула она. – Вы слишком хорошо обо мне думаете! Но вот вам горькая правда. Меня зовут Клара Лаксмор. Я никогда не выезжала в сторону Кубы дальше, чем до курорта Пензанс в графстве Корнуолл. Я всё время обманывала вас и играла вами. Кто я на самом деле, я даже не смею сказать словами. И до самого последнего момента, до нынешней бессонной ночи я не осознавала степень и глубину своей вины.

Молодой человек ошеломлённо уставился на неё. Затем он словно сбросил наваждение.

– Всё сходится, – произнёс он. – Если вы та, кем являетесь по своим собственным словам, то я вам нужен ещё больше.

– Неужели весь мой план пошёл прахом?! – вскричала она. – И ничто не отвратит вас от этого дома смерти?