Читать книгу 📗 "Любовь по контракту, или Игра ума - Тихонова Карина"
Так вот, наши жизненные принципы не совпали ни в одном пункте. Родив Дениса, Алла немедленно ушла в бессрочный академический и декретный отпуск. Университет, брошенный на втором курсе, она так и не закончила. Сейчас подвизается секретарем в какой-то юридической фирме, но ее оттуда тихо выживают молодые и длинноногие, у которых, к тому же, хватило ума получить законченное высшее образование. Жизнью Алла, естественно, недовольна, а себя считает жемчужиной, попавшей в навозную кучу. Все претензии ей, на мой взгляд, следовало обратить к себе самой, и вовремя, когда еще можно было что-то исправить. Женщины! Послушайте меня! Никогда не растворяйтесь в мужчине! Никогда не растворяйтесь даже в детях, как бы вы их ни любили и какими бы замечательными они ни были! Имейте свое собственное дело, свои деньги, свои интересы в жизни и свой круг общения, независимые от мужа! Пускай даже он будет богат, как Гейтс, щедр, как Гарун-аль-Рашид, и предсказуем, как времена года. Иначе потом, к сорока годам, вы вдруг обнаружите, что супруга не привлекают ваши габариты пятьдесят четвертого размера, даже вкупе с домашней кулебякой, у выросших детей есть свои интересы и находятся они вне дома. Работающие подруги отмахиваются от вашего нытья и со словами, «мне некогда», устремляются на решение собственных проблем. Что тогда вам останется? Смотреть сериалы и вздыхать по упущенным возможностям. И виноваты в этом будете только вы сами.
Вот уже семь лет, как мы с Аллой не живем вместе, развод оформили пять лет назад, но она до сих пор встречается со мной по такому сугубо деловому поводу, как алименты, с укоризненно-страдальческой миной. Алла уверена, что я загубил ее жизнь, и переубедить ее не дано никому, даже господу богу, уверяю вас! Моя бывшая и ему заткнет рот на том суде, где мы оба будем присутствовать в качестве соответчиков
Денису стукнуло девятнадцать, и он довольно отвязный молодой лентяй. А может, мне так кажется, как и большинству отцов, переживающих конфликт поколений. Дэн, как мы его сокращенно называем, учится на платном курсе экономического факультета Плехановки, куда его запихнул, конечно, плохой отец, носит одежду из бутиков, опять-таки купленную на мои грязные алименты, и водит свою девушку в кафе на карманные деньги, которые для меня являются полумесячным лимитом. Впрочем, Дэн относится ко мне довольно снисходительно, а на мое брюзжание по любому поводу он чихать хотел. Наверное, я все же люблю сына, если, несмотря на все сказанное, еще не потерял желания видеться с ним.
Ну вот, пока я заполнял семейную анкету, мы успели доехать до нужного дома. Им оказался старый особнячок на окраине Москвы с множеством дощечек на входе. Я вышел из машины и внимательно прочитал написанное, скорее повинуясь привычке уважать слово, чем из любопытства.
Нужная мне фирма находилась на втором этаже и называлась фондом «Целитель». В памяти снова слабо мелькнула какая-то ассоциация с этим фондом, но я так и не смог вспомнить, о чем идет речь. Просто поднялся наверх и толкнул обитую дермантином дверь с надписью «Приемная».
Секретарша за столом произвела на меня приятное впечатление уже потому, что не была длинноногой красоткой в юбке до пупка. Напротив, она оказалась пожилой приятной дамой со старомодной «улиткой» на затылке, одетой в строгий костюм из хорошей шерсти. Она радостно приветствовала мое появление и сообщила, что Марина Анатольевна давно ждет. Я еще раз незаметно окинул взглядом довольно скромно обставленную приемную и вошел в смежный с ней кабинет с надписью «Ген. директор».
Сначала я не увидел ничего из-за яркого весеннего солнца, бившего в окно прямо напротив входа, и заслонился от него ладонью. Потом глаза немного привыкли к яркому свету, и я заметил слева от входа массивный письменный стол, а за ним – человека в белой рубашке и клетчатом пиджаке. Почему-то мне показалось, что это мужчина.
– Простите, – сказал я тоном сдержанного недовольства, – можно задвинуть штору? У меня больные глаза.
– Да ради бога! – небрежно разрешил голос, неожиданно оказавшийся женским.
Я дошел до конца комнаты и, придвинув друг к другу плотные, тяжелые шторы, создал в кабинете уютный полумрак. Так стало гораздо лучше. Вернулся к столу и развернул к себе кресло посетителя.
– Вы позволите?
– Прошу...
Ну вот, этикет соблюден, теперь можно послушать, что мне имеет предложить потенциальная клиентка, а заодно и рассмотреть Марину Анатольевну в подробностях. Надо признаться, что на внешность женщины я внимания практически не обращаю. Меня интересует ее общий интеллектуальный уровень (чтобы знать, как разговаривать) и платежеспособность (чтобы знать, сколько запрашивать). Судя по убранству офиса, фонд «Целитель» не был особенно преуспевающим проектом его создателей. Хотя в наши демократические времена внешность часто бывает обманчива. Итак, что представляет собой Марина Анатольевна?
Я присмотрелся. Или я начинаю слепнуть от старости, или Ген. Директору фонда «Целитель» не больше двадцати. Что ж, очевидно, любовница крутого мэна, решившая поиграть в деловую женщину. Нужно будет узнать по своим каналам, что это за фонд такой и чем он занимается.
– Кофе, чай, минералка? – предложила девица любезно.
– Минералку. Если можно, без газа.
Девица кивнула и выбралась из-за стола. Я с удивлением увидел, что на барышне, в придачу к клетчатому шерстяному пиджаку, надеты бледно-голубые джинсы с черным ковбойским ремнем и такие же ковбойские туфли. Судя по голливудским фильмам, так одеваются в Америке менеджеры среднего звена. Мужчины, а не женщины. Очевидно, молодая особа демонстрирует независимость от условностей. Что ж, генеральный директор может себе это позволить.
Девица принесла и поставила на стол поднос с двумя высокими стеклянными стаканами и открытой бутылкой «Боржоми». Разлила воду и подвинула ко мне один стакан. Я отхлебнул. Минералка была с газом, но я не сделал замечания.
– Что ж, – начал я беседу, – давайте знакомиться. Меня зовут Никита Сергеевич.
Привычная пауза. Обычно в этом месте собеседник, демонстрируя эрудицию, восклицает, «как Хрущева», но на этот раз замечания не последовало. Может, барышня слишком молода, чтобы знать, кто такой Хрущев, а может, просто не любит банальностей. В таком случае, очко в ее пользу. Ваш ход, мисс.
– Меня зовут Марина Анатольевна, – представилась девица на полном серьезе.
Опять-таки, как вам будет угодно. Я тоже предпочитаю сохранять дистанцию в отношениях с клиентами.
Представившись, барышня замолчала. Я решил не помогать ей, а просто сидел и с удовольствием рассматривал свою визави.
Молода. Пожалуй, даже очень молода для человека, нуждающегося в адвокате. Выглядит на двадцать, значит, по примерным прикидкам имеет за плечами двадцать пять зим и весен. Назвать ее хорошенькой не поворачивается язык. Хорошенькой в личном словаре я обозначаю типовую игрушку с тремя извилинами, включая и ту, на которой сидят. У барышни, расположившейся напротив меня, лицо человека интеллектуального и обогащенного житейским опытом. Как сказал бы один мой приятель, лицо, «обезображенное мыслью». Глаза смотрят недоверчиво и проницательно. Чувствуется, что за ними идет напряженная работа по отслеживанию скрытых интересов собеседника. А так – симпатичные глазки темно-карего цвета. Может, линзы.
Прямые темные волосы до плеч. Открытый лоб. Хорошая ровная кожа. Минимум косметики. Я поймал себя на том, что описываю привлекательную девушку так, как будто фоторобот составлю. Остается только добавить, что особых примет не заметил. Ничего не поделаешь, профессиональная привычка.
– Я хотела нанять вас для ведения дела об убийстве.
Я ободряюще кивнул и положил портфель на колени, готовясь достать бланк контракта. Впрочем, пока не ясно, кто кого убил.
– Адвокат понадобится вашему родственнику? – спросил я.
– Сестре... по несчастью, – ответила барышня. И уточнила:
– Любовнице моего мужа.
Чего не выношу совершенно – это когда женщины начинают острить. Женщина с хорошим чувством юмора – такая же редкость, как белая ворона. Некоторые, возможно, сочтут меня консерватором. Могу ответить только одно: «Увы!»
