Читать книгу 📗 "Под прицелом - Клэнси Том"
Агенты генерала на пакистанских артиллерийских заводах сообщили ему, что около девяти часов вечера две двадцатикилотонные бомбы будут вывезены с Авиационного оружейного комплекса Камра на грузовике, а затем их доставят специальным поездом в близлежащую Таксилу. Сначала Рехан подумывал атаковать колонну грузовиков. В конце концов, грузовик вывести из строя легче, чем поезд. Но было слишком много переменных, которые Рехан не мог контролировать так близко к большому военному присутствию в Вахе и Таксиле.
Поэтому он начал изучать железнодорожный маршрут. Бомбы должны были быть доставлены хорошо охраняемым товарным поездом на военно-воздушную базу в Саргодхе, примерно в двухстах милях по железной дороге.
Простого взгляда на карту было достаточно, чтобы точно определить самое слабое звено на маршруте. Всего в пяти километрах к югу от города Пхуларван, на ровном участке сельскохозяйственных угодий, разделенном пополам железной дорогой, группа заброшенных мельниц и складов с зерном располагалась рядом с пшеничными полями, которые тянулись прямо к железнодорожным путям. Здесь могли прятаться силы, готовые напасть на поезд, приближающийся с севера. Достигнув своей цели, силы могли погрузить себя и две десятифутовые однотонные бомбы на грузовики и выехать на современное шоссе М2, дорогу Лахор - Исламабад, по которой они могли отправиться на север или юг и исчезнуть в любом крупном мегаполисе в течение девяноста минут.
В первую неделю декабря шел холодный непрекращающийся дождь, барабанивший по жестяным крышам хлебных складов, расположенных всего в четырехстах ярдах от края железной дороги.
Генерал Риаз Рехан, его заместитель полковник Хан и Георгий Сафронов лежали в темноте на молитвенных ковриках, спрятавшись в сарае за ржавым трактором, который, как они надеялись, защитит их от случайного выстрела, когда начнется атака.
Рехан ожидал вызова по рации от наблюдателя из Чабба Пурана, деревни к юго-востоку от Пхуларвана. Пятьдесят пять боевиков Джамаат Шариат, студентов из лагеря Хаккани в Миран-Шахе, были рассредоточены по полю с западной стороны путей. Они располагались по одному человеку через каждые три ярда, и каждый четвертый держал в руках реактивный гранатомет, а остальные были вооружены автоматами Калашникова.
Дагестанцы, возглавляемые бывшими офицерами УМР, отобранными генералом Реханом из-за их военного опыта, расположились примерно в пятидесяти метрах от путей, а десятиметровый участок рельс был демонтирован всего несколько минут назад. Мчащийся поезд сошел бы с рельсов прямо перед зданием Джамаат Шариат, его втоптали бы в грязь, и тогда северокавказские боевики быстро принялись бы за работу, убивая все живое в каждом вагоне.
Рехан запретил курить с тех пор, как ранее вечером прибыли шесть больших грузовиков с мужчинами. Несмотря на то, что вокруг на несколько километров в каждую сторону никого не было, он также запретил разговаривать иначе, чем шепотом, и всю радиосвязь, кроме необходимой.
Теперь его рация ожила. Она была на шифрованном канале, но все равно сообщение было зашифровано. "Али, прежде чем ты ляжешь спать, надо покормить кур. Они будут голодны".
Рехан похлопал нервничающего российского космического предпринимателя, скорчившегося рядом с ним в сарае, затем наклонился к его уху.
— Это мой человек на путях. Поезд приближается.
Сафронов повернулся к Рехану и посмотрел на него. Даже в тусклом свете дождливой ночи лицо мужчины казалось бледным. У Сафронова вообще не было причин присутствовать при этой атаке. Рехан возражал против этого, говоря русскому, что тот слишком важен для общей миссии. Но Сафронов настоял. Он требовал быть со своими братьями на каждом этапе этой операции. Хотя он досрочно покинул тренировку в Северном Вазиристане, это было только потому, что в тот момент он работал по двадцать часов в сутки в Москве, организуя три запуска ракет на Байконуре и гарантируя, что только отобранные им ученые и персонал будут там с ним, когда придет время.
Но он ни за что не пропустил бы сегодняшний фейерверк, будь проклята доминирующая личность Рехана.
Рехан, наконец, согласился позволить Джорджи присутствовать на операции, но настаивал на том, чтобы он не принимал участия в самой атаке. Он даже потребовал, чтобы мужчина надел нагрудный знак и оставался в сарае, пока они не погрузят все на грузовики, и Рехан поручил полковнику Хану лично следить за тем, чтобы дагестанец оставался в безопасности.
Поблизости также было несколько других мужчин, которые не хотели участвовать в перестрелке, потому что они играли большую роль в операции. Холодный, расчетливый генерал знал, что реализовать фантазию о том, что группа горцев из Дагестана сможет провести такую невероятную операцию в Пакистане, будет трудно, если не невозможно. Многие осведомленные немедленно возложили бы вину на исламистов из УМР за то, что они помогали им. Чтобы отвести от себя эту вину, Рехан основал одну из организаций, с которыми он работал более десяти лет. Годом ранее агенты Национального агентства расследований Индии проникли в "Объединение мусульманских тигров освобождения Ассама", исламскую военизированную группировку в Индии. Когда Рехан узнал о проникновении МТА, он не разозлился и не сразу порвал с ними связи. Нет, он увидел в этом возможность. Он взял людей из МТА, которые были изолированы от проникновения НАР, и привел их в свое лоно. Он сказал им, что они будут частью невероятной операции в Пакистане, которая будет включать в себя кражу ядерного оружия, возвращение с ним в Индию и взрыв в Нью-Дели. Эти люди станут мучениками.
Все это было ложью. Он задокументировал их передвижения, как задокументировал проникновение индийской разведки в их организацию, сохранив доказательства, которые он мог бы использовать позже, чтобы замести следы УМР в краже бомб. У него были планы относительно четырех человек из МТА, которые были здесь сегодня вечером, но это не имело никакого отношения к тому, что они покинули эти поля с бомбами.
Эти люди взяли бы вину за кражу оружия на себя, и индийскому правительству пришлось бы объяснить их причастность к этой группировке.
В развитие этой уловки Рехан и его люди спланировали атаку с видимой небрежностью. Группа исламских боевиков из Индии, которых индийская разведка обманом вынудила работать с дагестанскими партизанами в Пакистане, не обладала бы никаким подобием военной точности, и по этой причине план предусматривал хаос для достижения своей цели.
Рехан услышал радиовызов из подразделения, расположенного дальше всех к северу. Они сообщили о огнях поезда вдалеке.
Хаос начнется через несколько мгновений.
План Рехана никогда бы не сработал, если бы пакистанское правительство приложило столько же усилий для защиты своего ядерного оружия от террористов, сколько оно приложило для его защиты от своего соседа на востоке. Эшелон с бомбами мог быть длиннее, в нем мог находиться целый батальон военнослужащих, его могли сопровождать боевые вертолеты на всем пути следования, а Силы Обороны Пакистана могли разместить войска быстрого реагирования вдоль путей до того, как поезд покинул Камру по пути на военно-воздушную базу Саргодха.
Но все эти громкие меры, которые практически исключат вероятность того, что террористическая группа сможет захватить поезд и завладеть оружием, также передадут индийским спутникам, беспилотникам и шпионам сообщение о том, что ядерное оружие находится в стадии развертывания.
И пакистанские силы обороны не допустили бы, чтобы это произошло.
Таким образом, план обеспечения безопасности поезда основывался на максимальной скрытности и наличии на борту одной роты военнослужащих, чуть более ста вооруженных человек. Если скрытность не сработает и террористы нападут на поезд, ста человек практически при любых обстоятельствах будет достаточно для отражения атаки.
Но Рехан был готов к встрече с сотней человек, и у них не было бы ни единого шанса.
Вдали, всего в километре, показались огни поезда. Рехан слышал тяжелое дыхание Сафронова сквозь стук дождя по жестяной крыше. Генерал сказал по-арабски:
