Читать книгу 📗 "Карамельные дюны - Егорова Алина"

«Я не против, если у тебя тоже появятся увлечения или ты разделишь мои. Внимание тебе я уделяю, но ты — не центр Вселенной, и вращаться вокруг тебя я не могу — самому же станет скучно. Где они, твои друзья? Я буду только рада, если они появятся. Не работать я не могу, и деньги нам не помешают жить в полном достатке, как ты хочешь. В кулинарии продаются чудные пышки, а крючком вязать я не умею, уж извини».

Такие диалоги у них повторялись по нескольку раз. Беспредметные и ни к чему не приводящие. Майю они только угнетали, она пыталась перевести разговор в конструктивное русло, но с Сергеем это не представлялось возможным: он, как нарочно, пытался говорить ни о чем, вываливая на жену сплошные обвинения без всяких предложений, как исправить ситуацию. У Майи появилась догадка, что Сергей вовсе не желает что-либо менять. Он язвит и старается ужалить для того, чтобы выместить на ней обиды из-за собственных неудач. Но она постаралась прогнать эту мысль: все-таки ее муж не такой, он не станет этого делать. Она не случайно его полюбила, и было за что. «Это у него возраст такой, пройдет время, и все образуется», — успокаивала себя Майя.

В карьере кризис. Искать поддержку в семье? Благо семья есть. Кинуться на шею мужу и осесть дома, зализывать раны. Какой-никакой, а достаток у них есть — на жизнь хватит. Сергей не будет считать ее неудачницей, звездой-однодневкой. Он ни слова не скажет. Напротив, муж только обрадуется, если его Майя перестанет «звездить» и возьмется за ум.

«Ну уж нет! — разозлилась Майя. — Лучше податься в секретари и считать дни до зарплаты, чем повиснуть на шее мужа и превратиться в домашнюю курицу».

Большинство женщин, теряя работу, стараются всеми силами удержаться в семье как в источнике материального достатка. Майя, напротив, решила ни в коем случае не сдаваться и держаться на плаву, что бы ни произошло.

Сережка появился в то время, когда Майя собирала букеты поклонников. Избалованная вниманием красавица с восточными глазами, обрамленными длинными густыми ресницами, так и не заметила бы его в шумной студенческой компании, отмечавшей окончание летней сессии. Тихий, молчаливый, ничем не приметный Сергей Снегирев обладал редкостной настырностью и упрямством в достижении цели. Терпения ему было не занимать, и он всегда доводил дела до конца, за что бы ни взялся. Майя ему крепко запала в сердце, и он методично стал ее добиваться: цветы, стихи, комплименты. Снегирев ухаживал красиво, говорил искренне потому, что влюбился по-настоящему.

Он был почти идеальным мужем: нежным и заботливым, его не нужно было ни о чем просить, потому что Сергей чувствовал настроение и старался исполнить желания дражайшей супруги. К концу четвертого года счастливой совместной жизни что-то надломилось в их отношениях, и от прежней идиллии не осталось и следа. Все чаще Сергей придирался по пустякам, цеплялся к словам, корил за все, за что только можно было укорить. Почему он стал таким, Майя не понимала.

Альмира сидела в абонентском отделе компании «Никс» и одаривала проходящих лиц мужского пола кокетливым взглядом узких глаз. Ей очень шла ее серая со стразами трикотажная кофточка, «резиновые» джинсы цвета индиго, подчеркивающие аппетитные ножки, туфли с длинными носами на хрупком каблучке. И вся она была такая кругленькая, до умиления похожая на пупса.

Альмира все делала с легкостью: легко выписывала квитанции и заносила данные в таблицу, легко заводила непринужденные разговоры с появляющимися рядом с ее рабочим местом мужчинами, легко напрашивалась на комплименты. Впрочем, последнее было лишним: не сказать комплимент такой чудной девушке мог только закостенелый женоненавистник.

По долгу службы Сергей часто бывал в их отделе и пройти мимо приветливой операционистки никак не мог.

— Какой ты сегодня элегантный, Сережа, — расплывалась в улыбке Альмира. — Тебе очень идет черный цвет.

Накануне жена вытащила его в магазин, и они купили ему черный пиджак. Сам бы Сергей ни за что бы туда не отправился и ходил бы в старом свитере вечно, пока тот не превратился бы в лохмотья. Сергей, как и большинство мужчин, очень любил внимание к своей персоне. Маленькая лесть Альмиры пришлась бальзамом на его сердце. Он засиял от самодовольства и выдал в ответ многоэтажный пассаж, такой длинный и витиеватый, что девушка не сразу поняла его смысл. Она растерянно захлопала ресницами и улыбнулась еще шире.

Окружающие находили Сергея довольно симпатичным, вежливым и приятным. Не начальник, но квалифицированный специалист, высокооплачиваемый и перспективный. Альмире он очень нравился, несмотря на существенный недостаток в виде обручального кольца на безымянном пальце. «Что ж поделать, если все стоящие мужики давно разобраны, — наставляла мать, которая растила Альмиру одна. — Важно, что у него нет детей — деньги не будут уходить из семейного бюджета». Нина Яковлевна уже мысленно выдала засидевшуюся в невестах дочку замуж за Сергея. Она родила Альмиру вне брака и довольно поздно, поэтому прекрасно понимала, что с каждым годом шансы дочери стремятся к нулю. А если учесть средненькие внешние данные Альмиры вкупе с неблестящими умственными способностями, то ей разбрасываться поклонниками никак нельзя — нужно вцепиться мертвой хваткой в любого более-менее приличного мужчинку и довести его до загса. Все это было растолковано дочери в тот же вечер, когда она явилась домой позже обычного, застенчиво пряча букет хризантем.

— Ты считаешь, он разведется ради меня? — усомнилась Альмира, глотая обжигающий чай медового цвета. Нина Яковлевна не признавала суррогаты из пакетиков и каждый раз заваривала настоящий чай из крупных черных листьев.

— Если не будешь дурой, то разведется.

Как выглядеть умной, Нина Яковлевна тоже научила.

— Что ты знаешь о его жене?

— Она стерва, — охарактеризовала Альмира.

— Это он так сказал?

— Нет, я сама сделала вывод, а Сережа не стал возражать. Он говорил, что она целыми днями пропадает на работе, ему внимания не уделяет и не желает заводить детей.

— А вот это ты, девонька, зря. Тебе не следует плохо отзываться о его жене. Он — пусть чернит жену, а ты соглашайся с ним и молчи, как бы тебе ни хотелось полить соперницу грязью. Ты должна быть лучше нее: ласковой, внимательной, заботливой. Он мечтает о домашнем уюте — внуши, что ты хочешь того же. Пообещай родить ему кучу детей, он оценит.

— Но я пока не решила. И потом, зачем мне куча?

— Не важно. Никто не заставляет тебя следовать своим обещаниям — ты просто мечтаешь вслух. Мужчине всегда приятно, что от него хотят иметь детей, ничего не требуя взамен. Это очень льстит его самолюбию. Не скупись на похвалу. Похоже, твой Сергей истосковался по доброму слову, при жене-карьеристке это часто бывает.

Камил

Случайная встреча с Сонатой около «Звездной пыли» оставила у Яцкевича какое-то непонятное впечатление. Это была смесь теплоты и спокойствия, а также уюта и нежности. Голос Сонаты тихий, речь неторопливая, как вода лесного ручейка. Камилу вдруг захотелось снова окунуться в атмосферу безмятежности, которую создавала эта женщина.

Он порылся в ящиках стола и выудил визитку. Привычка копить всякий хлам на этот раз сыграла положительную роль: иначе маленький прямоугольник картона с координатами Сонаты давно был бы выброшен за ненадобностью. Немного подумав над поводом звонка, Яцкевич набрал номер ее рабочего телефона:

— Соната, добрый день! Хотел узнать, какие планы насчет дальнейших семинаров.

В графике компании «Кардинал», в которой трудилась Сона, плотно стояли различные лекции, форумы и конференции, близкие и не совсем к сфере деятельности Камила. Но Яцкевичу они были безразличны. Обсудив тонкости организации мероприятий, он ненавязчиво предложил продолжить беседу в кафе.

Соната пришла без опоздания, но позже Яцкевича. Камил уже расположился за дальним столиком, откуда хорошо просматривался вход. Он сразу ее заметил: в зале появилась высокая блондинка и остановилась в центре, она рассеянно смотрела по сторонам, пока не увидела его.