Читать книгу 📗 "Сборник "Пендергаст". Компиляция. Книги 1-18" (СИ) - Престон Дуглас"

— Некоторые детали привлекают особое внимание, — начала она. — Мы знаем, что историк изучал исчезновение корабля в районе местного побережья в 1884 году. В том же году из-за извержения вулкана Кракатау весь регион, включая Эксмут, был обречен на гибель урожая. Как стало известно по данным радиоуглеродного анализа, между 1870 и 1890 годами мужчину — афроамериканского моряка — пытали, а его тело замуровали в нише подвала в доме смотрителя местного маяка. В 1886 году смотритель маяка, пребывая в состоянии алкогольного опьянения, упал с лестницы и погиб.

В ответ — медленный кивок.

— Если сложить все вместе, мне кажется, что мужчина, скорее всего, был замурован в 1884 году, и это событие каким-то образом относится к исчезновению корабля. Я бы не удивилась, если бы смерть пьяного смотрителя маяка, случившаяся через два года после этого, тоже имела отношение к этой истории. В конце концов, это именно в его подвале замуровали человека. У этого города есть свой темный секрет — в те года здесь что-то произошло. Историк выяснил какой-то важный факт, который угрожал разоблачить тот мрачный секрет, и его убили, чтобы заставить навсегда замолчать.

— А что насчет знаков на теле?

— На это у меня нет ответа.

— И что насчет кражи вина?

— Как ты уже говорил, это была лишь дымовая завеса, чтобы отвлечь внимание от убранного из ниши скелета моряка. Это лишь усиливает впечатление, — как будто нам и без этого непонятно — что Эксмут все еще продолжает хранить свой мрачный секрет.

— И каковы будут твои рекомендации к продолжению расследования? В приоритетном порядке, разумеется.

Констанс помедлила.

— Во-первых, узнать, что обнаружил историк, потому что он явно выяснил факт такой важности, что он повлек за собой его смерть. Во-вторых, больше разузнать о пропавшем пароходе «Замок Пембрук». В-третьих, найти еще информацию о смотрителе маяка, который погиб — если допустить, что эти сведения вообще возможно найти. В-четвертых, идентифицировать знаки, вырезанные на теле.

— В твоей цепочке рассуждений много логических пробелов, и многое строится на предположениях и домыслах, но в целом я не разочарован в тебе, Констанс.

Она нахмурилась.

— Я расцениваю столь слабую похвалу, скорее, как оскорбление. На какие логические пробелы ты указываешь?

— Прости мне мою маленькую шутку. Твой анализ и рекомендации вполне заслуживают похвалы. Фактически я намерен доверить тебе значительную часть расследования.

Она переместилась на стуле, пытаясь скрыть испытанное от этих слов удовольствие.

— Каковы же твои собственные соображения?

— Я согласен со всем, что ты сказала. По крайней мере, до тех пор, пока мы не получим более существенные улики. Но я должен добавить, что две детали этого дела кажутся мне наиболее значительными — это слово «Тибейн», которое вырезали на теле историка, вместе со странными символами и… история о призраках.

— История о призраках?

— Та, что ты рассказала мне. О том, что маяк был одержим духами. Там ведь слышали детский плач.

— И ты, в самом деле, думаешь, что это важно?

— Да, это имеет первостепенное значение.

Пендергаст повернулся, отреагировав на стук в дверь.

— А вот и наш первые респондент!

Он открыл дверь, чтобы встретить ожидавшего в коридоре человека. Ему было около сорока, крепко сбитый с истончившимися каштановыми волосами и сильно выступающим вперед адамовым яблоком. Констанс вспомнила, что видела его дважды в черте города: один раз на улице — он издалека наблюдал за арестом Пендергаста — и еще раз — за завтраком здесь, в гостинице, вчера утром. В обоих случаях он придерживался довольно скучного, консервативного стиля в одежде, детали которой почти комично контрастировали между собой. Именно поэтому Констанс запомнила его: из-за ярких шерстяных свитеров с V-образным вырезом. Сегодня он предпочел пушистый ярко-персиковый свитер.

— Ах, — выдохнул Пендергаст. — Дана Данвуди, эсквайр — во всем своем великолепии.

— Мне нравятся яркие цвета, — ответил мужчина, пожимая протянутую руку. — Вы, я полагаю, предпочитаете прямо противоположные оттенки.

— Попадание, весьма точное попадание! Прошу, присаживайтесь, — Пендергаст дождался, пока посетитель удобно устроится на стуле. — Это моя ассистентка, мисс Грин, она будет присутствовать здесь во время интервью. Констанс, познакомься с Даной Данвуди, известным юристом Эксмута.

Констанс кивнула в знак приветствия.

— Итак, чем могу быть полезен, агент Пендергаст? — спросил Данвуди.

— Всего несколько вопросов, если не возражаете.

Данвуди махнул рукой. Констанс заметила, что на тыльной стороне запястья у юриста была довольно простая, поблекшая от времени татуировка в виде якоря.

Пендергаст сверился с записной книжкой.

— Полагаю, вы живете в доме с видом на солончаки.

Данвуди кивнул.

— Вы позавчера ночью были дома?

Снова кивок.

— Может, вы заметили нечто необычное в тот вечер? Слышали или видели что-нибудь?

— Не могу припомнить ничего подобного.

Пендергаст сделал запись в книжке.

— Как бы вы охарактеризовали работу юриста в Эксмуте?

— Удовлетворительно.

— И чем вы занимаетесь?

— От случая к случаю, но в основном обыкновенной юридической работой.

— Какого рода слушания вы проводите?

— Различные. Вопросы продажи недвижимости, имущественные иски, различные споры, запросы на снижение зональных тарифов и так далее.

— Ясно. И вы еще являетесь при этом членом городского управления. Полагаю, этот статус помогает вам в вашей работе.

Данвуди вырвал торчащую нить из своего свитера.

— Агент Пендергаст, я никогда не смешиваю свое гражданское положение с работой.

— Ну, разумеется.

Данвуди слабо улыбнулся. Констанс заметила, что он был довольно остроумным, и запугать его представлялось непростым делом.

— Вы женаты, мистер Данвуди?

— Уже нет.

Констанс, прищурившись, присмотрелась к этому человеку. Он обладал характерной адвокатской ловкостью отвечать на вопросы, не предоставляя толком никакой фактической информации.

— Понятно. Но у вас есть семья в городе.

Данвуди кивнул.

— Да. Мы проживаем здесь довольно давно.

— Насколько давно?

— Не могу даже сказать вам. Кажется, что Данвуди всегда жили в этом городе.

— Хорошо, вернемся к вашим живым родственником. Ваш брат Джо работает барменом здесь, в гостинице, не так ли?

При упоминании брата выражение гордости, которое, казалось, проступило на лице Данвуди, пока он говорил о своей семье, быстро исчезло: брови нахмурились, глаза стали будто пустыми и непроницаемыми.

— Так и есть.

— Вы занимаетесь уголовными преступлениями, мистер Данвуди? — спросил Пендергаст.

— На это в Эксмуте почти нет спроса.

— А в городе ведь есть подобные проблемы. Например, кража со взломом в доме Персиваля Лейка. Я также узнал от местного повара, здесь, в гостинице, что из их кухонной кладовой регулярно пропадают продукты.

— Вряд ли это можно назвать серьезными преступлениями.

— Вы когда-нибудь читали «Собаку Баскервиллей»? — спросил Пендергаст.

Данвуди немного замешкался, явно удивленный этим вопросом.

— Не вижу связи с делом.

— Просто позабавьте меня. Так вы читали «Собаку Баскервиллей»?

— Да.

— Тогда вы сможете вспомнить схожий набор обстоятельств. Пропажу еды, я имею в виду. Из Баскервилль-Холла.

Насколько могла видеть Констанс, выражение лица Данвуди стало еще более непроницаемым. Совершенно пустым. Он ничего не ответил.

Пендергаст захлопнул записную книжку и положил ее рядом с записывающим устройством.

— У меня больше нет вопросов. Благодарю вас, что уделили мне время.

Адвокат встал, по очереди кивнул обоим, а затем ушел, закрыв за собой дверь.

Констанс повернулась к Пендергасту.

— «Собака Баскервиллей»? Надеюсь, ты не разыгрываешь меня, Алоизий.

— Напротив. Ты разве не заметила его реакцию? Точнее, ее полное отсутствие, что является еще более красноречивым доказательством.