Читать книгу 📗 "Карамельные дюны - Егорова Алина"
К Майе Снегиревой Анатолий Шубин отправился на работу. Ничем не выдающееся старое здание, спрятавшееся в тихом переулке Петроградской стороны, было частично жилым домом и частично бизнес-центром, последний этаж которого занимала радиостанция «Звездная пыль». Шубин уже бывал на радиостанциях и во всевозможных редакциях, поэтому хорошо себе представлял царящую внутри обстановку: студии-комнатенки с прозрачными стенками, за которыми ведут эфир диджеи, а в остальном — обычный офис с принтерами, копировальными аппаратами, суетливыми менеджерами, секретарями и прочими сотрудниками. И он не ошибся. При входе его встретила девушка-референт, скучающая за рецепционной стойкой. Она охотно покинула свое рабочее место, чтобы проводить гостя. По дороге к Снегиревой Шубин заметил в коридоре траурный плакат с чьим-то портретом. В черной раме и с шелковой лентой наискосок. Под плакатом стояла ваза с поникшими гвоздиками.
— Майя, из милиции, — объявила девушка, одновременно стучась и отворяя дверь одной из комнат. Она тут же ушла, оставив Анатолия на пороге.
— Капитан Шубин, — представился оперативник.
— Майя Снегирева, — ответила молодая женщина, отрываясь от бумаг.
Он сразу узнал этот голос: звонкий и хорошо поставленный. Сама Майя была опечалена — ее восточные глаза цвета оливок смотрели с грустью, уголки губ слегка опустились и приобрели скорбное выражение, но голос оставался бодрым, таким, какой обычно доносился из радиоприемников.
О гибели Сонаты она знала и ничуть не удивилась приходу оперативного работника. На вопросы Майя отвечала четко и с готовностью, чем расположила к себе и без того симпатизировавшего ей Анатолия.
— Любавина покинула ресторан в половине второго, что для новогодней вечеринки рановато. Ее кто-то ждал?
— Не знаю, — пожала плечами ведущая. — Об этом Соната ничего не сказала. Попрощалась со всеми и упорхнула. Мы все уже были изрядно навеселе, поэтому с расспросами никто не приставал.
— Может, перед уходом ей кто-нибудь позвонил?
— Да, звонили, и неоднократно. — Майя ненадолго задумалась. — Только не уверена, что звонок был связан со встречей. В ту ночь телефоны не умолкали: все друг друга поздравляли.
— Пожалуй, вы правы. Тем не менее придется проверять всех звонивших. Кто ее мог ждать в ту ночь? Ваша подруга рассказывала о своей личной жизни? У нее был близкий друг или жених, любовник?
— Нет, мы эту тему не обсуждали, — покачала головой Майя.
О Любавиной Майя знала многое и в то же время почти ничего. Они с Сонатой учились вместе в университете, по окончании которого их пути разошлись, и сокурсницы надолго потеряли друг дружку из вида. Встретились они недавно — полтора месяца назад, — и совершенно случайно.
— Общих знакомых у нас не было. Вернее, они были, но это студенческие связи, которые остались в прошлом. С моими друзьями — Агарковым, Кравцовой и Царенковым — Соната познакомилась в «Доминике». Она оставалась на Новый год одна, и я пригласила ее в свою компанию.
— Почему Любавиной не с кем было встречать Новый год? Родственники в Прибалтике, своей семьи нет — она в разводе, но должны же быть друзья, подруги, приятели.
— У друзей свои семьи, и они, наверное, давно запланировали, как и где встречать праздник, — предположила Майя. — А Соната заранее не побеспокоилась и ни с кем не договорилась. Если бы я ее не позвала в ресторан, она сидела бы дома перед телевизором с ананасами и бокалом шампанского и считала бы, что праздник удался.
— А почему вы сами пришли в «Доминику» без мужа? — задал Шубин нескромный вопрос и ничуть не смутился — это Носов до сих пор стесняется, когда приходится затрагивать личные темы, а он за долгие годы службы привык.
Снегирева взглянула на оперативника тяжелым взглядом и с грустью в голосе произнесла:
— Семейные неурядицы. У нас с мужем размолвка, и Новый год встретить вместе не получилось.
«Вот как бывает, — думал Анатолий, возвращаясь в отделение, — у звезд тоже, оказывается, не все гладко в семье. Даже у такой эффектной и очаровательной женщины, как Снегирева, дома нелады. Это кем надо быть, чтобы не дорожить такой женой, как Майя? Наверное, она замужем за каким-нибудь банкиром или крутым бизнесменом, который осыпает ее деньгами и считает, что может вести себя как угодно». Шубину очень нравились передачи Снегиревой, и главной причиной этой симпатии был голос ведущей. Теперь же, когда ему довелось воочию увидеть Снегиреву, Анатолий почти в нее влюбился.
Майя
Майя остановилась перед дверью собственной квартиры. Не торопясь достала из сумки ключи и медленно открыла замок. У нее было два противоположных желания: скорее оказаться дома и подольше там не появляться. Домой хотелось в силу жуткой усталости — с утра как белка в колесе. Добраться бы до постели и спать до беспамятства. Причиной, по которой ноги не несли в дом, был Сергей. Она осторожно отворила дверь и бесшумно вошла в темноту прихожей. Крохотная надежда себя не оправдала: муж был дома, и он не спал. Уже через полминуты он материализовался в дверном проеме и принял позу директора школы, встречающего на крылечке опаздывающих учеников.
Майя протянула пластиковый пакет с хлебом, который был куплен по дороге в единственном работающем допоздна ларьке и по мягкости оправдывал свое название — «кирпичик».
— Спасибо, я уже поел без хлеба, — недовольно пробурчал Сергей и вернулся в комнату. Пакет так и остался у Майи в руках. В этот раз обошлось без морализаторства.
Она устало опустилась на банкетку и принялась снимать сапоги.
— Ну и черт с тобой! — разозлилась Майя.
Обычно, возвращаясь поздно, она чувствовала себя виноватой. Замужней женщине не пристало целыми днями пропадать на работе. Хоть ее семеро по лавкам не ждали, все равно домой можно было бы приходить раньше полуночи — здесь Сергей прав. Он скандалил, обижался, молчал, хлопал дверью — перебрал все способы продемонстрировать свое недовольство. Хуже всего были его немые упреки. Иной раз не выйдет в прихожую встречать, лишь когда Майя зайдет в спальню, с великим одолжением бросит на нее недовольный взгляд, оторвав его от экрана телевизора.
У них часто случались Разговоры. Начинала их всегда Майя, когда ситуация в семье накалялась до предела. В такие периоды муж был особенно хмур и молчалив, он отворачивался и сердито сопел. Она садилась на диван рядом с уткнувшимся в стену Сергеем. Нужно было избавиться от этой тягучей тишины, прогнать тупую обиду. С каким трудом удалось нарушить его обет молчания, разговорить, по слову вытащить претензии к себе! Все усложнялось тем, что Сергей сам не знал, что хотел. Ему просто «было нерадостно и не росли за спиной крылья» — этого откровения Майе удалось добиться после часа душеспасительной беседы. Она все понимала лучше мужа. Сергей хочет нормальной семьи. Чтобы жена сидела дома, воспитывала детей и встречала его пирогами собственного приготовления. Чтобы он был главой семьи, а она — его надежным тылом. Сергею нравится быть лидером. Если не на работе, где он всего лишь добросовестный сотрудник — тихий и исполнительный, — и не в компании друзей, среди которых он незаметен, словно тень, то хотя бы дома Сергей желал выглядеть значимым. Майя старательно пыталась поддержать так необходимую мужу иллюзию лидерства, но у нее выходило плохо.
В этот раз Майя не стала заглаживать свою вину, ей это уже порядком надоело. Она решила: буль что будет. Если Сергея что-то не устраивает — это его проблемы. У нее тоже есть гордость и самолюбие. Невозможно все время подстраиваться и идти на компромиссы в угоду мужу, который все равно этого не ценит.
Майя не без удовольствия отметила про себя, что быть эгоисткой не так уж плохо. По крайней мере, на душе благодать: никаких нервов и переживаний по поводу разлада в семье. Она спокойно попила чаю с абрикосовым вареньем, с наслаждением приняла душ и в хорошем настроении отправилась спать.
Сергей лежал, по обыкновению отвернувшись к стене. Майя не сомневалась, что он не спит — ждет, когда она начнет подлизываться, — но этого не произошло — ей было все равно. Не выказывая ни малейшего внимания к его обиженной персоне, Майя улеглась на свое место и через две минуты уснула.
