Читать книгу 📗 "Земляничное убийство - Данилова Анна"

Бойга! Ну конечно! Завтра утром она отправится в музей и поговорит с гардеробщицей, расспросит ее про мышей, которых она продавала кому-то из работников музея.

Хотя разве не ясно? Конечно, Фаине.

27. 18 мая 2022 г

Тамара Ковтун приехала к Эмме Атамас на такси. Без предупреждения, загадав, если подруга будет дома, значит, так оно и должно быть, а если нет, значит, она отложит важный разговор на другое время.

Эмма была дома, но долгое время не открывала и переговаривалась с Тамарой (стоявшей за калиткой), включив телефон на громкую связь, мол, извини, я не ждала гостей, я еще в пижаме. Хотя был уже полдень.

– Ты прости, что я не предупредила тебя о своем приезде, – с порога сказала Тамара. – Но поговорить надо. С глазу на глаз.

На Тамаре в этот день было черное, с коротким рукавом траурное платье, черные босоножки, на белых крутых кудрях – черная кружевная косынка. И только цвету помады она сегодня не изменила – губы были алыми.

Эмма, напротив, встретила подругу одетая так, как если бы собиралась на пляж: ярко-желтые бриджи, белая марлевая блузка, на ногах белые пушистые тапочки, в которых она бесшумно передвигалась по драгоценному паркету.

– Ты думаешь, я тебе не рада? Или если со мной предварительно не договориться, то я буду злиться? Томочка, брось. Я очень рада тебе. Очень. Просто сегодня решила устроить себе выходной. Валяюсь в постели, две чашки кофе выпила.

– Я чудно выгляжу во всем этом? – спросила Тамара, оглядывая свое черное одеяние. – Думаешь, не стоило? Ты-то вон какая, нормальная, одетая по-летнему, я бы даже сказала, солнечно. И ты в этом желтом и белом…

– Как яичница? – усмехнулась Эмма, машинально заправляя пряди волос за уши, машинально приводя себя в порядок, несмотря на то, что она и без того выглядела аккуратно причесанной.

– Нет, что ты! Я хотела сказать, что выглядишь по-летнему, солнечно.

– Кофе?

– Не откажусь.

Эмма вдруг посмотрела ей в глаза, нахмури- лась:

– Надеюсь, ничего не случилось? А?

– То, что случилось, ты уже знаешь. Фаю убили. Я и пришла к тебе, чтобы потолковать об этом.

– Ты знаешь, кто это сделал?

– Думаю, да.

– Ты серьезно? И кто же?

– Вот нальешь кофе, и я тебе расскажу…

Эмма накрыла столик в саду, в беседке, среди яблонь и высоких, в бутонах, розовых кустов. Кофейник, чашки, вазочка с печеньем. И все это на вышитой красивой салфетке.

– Итак? Кто убил нашу Фаю?

– Значит, так. Начну издалека. Вернее, с события, которое сегодня произошло у нас в музее. Я заглянула туда утром, чтобы забрать кое-какие документы, я же готовлюсь к новой выставке, созваниваюсь с организаторами, советуюсь с мастерицами из Москвы, ну, ты знаешь… Чтобы нам на этот раз разместиться в красном секторе, ну, там, где происходят основные продажи кукол. Так вот. Захожу я, значит, в музей и там сталкиваюсь с одной молодой особой. Честно говоря, я так и не поняла, кто она такая. Вроде бы приехала к Борисовой, ну, к Ленке, что спуталась с нашим учителем, но что-то мне подсказывает, что она засланный казачок…

– В смысле? – перебила ее Атамас.

– …что эта баба из Москвы, из Следственного комитета.

– Чего-чего? – недоверчиво покосилась на подругу Эмма. – Ты с чего это взяла? Что ей здесь делать?

– Ну, во-первых, в Калине постоянно кого-то убивают, травят. Во-вторых, ее видели вместе со следователем Петровым. Короче, если бы она была просто родственницей Борисовой, то зачем бы ей было приходить сегодня в музей и искать нашу гардеробщицу, Ирину Петровну? Директора сегодня не было, ни методиста, никого в научном отделе, ни реставраторов, как нарочно, только наш экскурсовод Сонечка Попова, и она как раз проводила экскурсию гостям города.

– К чему ты мне все это рассказываешь? Что она хотела?

– Понимаешь, будь на месте директриса, все вопросы были бы к ней, а так… Короче, мне пришлось за нее отдуваться. А вопрос был именно к гардеробщице. Но наша Ирина Петровна, я еще удивилась, отправилась в какой-то санаторий, на море. И это с ее-то зарплатой! Нет, я понимаю, конечно, летом гардероб не работает и у нее нет работы. Но кто-то оплатил ей путевку!

– Да я знаю, кто оплатил, – спокойно заметила Эмма.

– Да? И кто же?

– Хочешь сказать, что эта московская баба интересовалась, кто оплатил путевку в санаторий нашей гардеробщице? Ты серьезно?

– Да нет же, конечно! Эта, как ты говоришь, баба интересовалась, для кого Ирина Петровна приносила в музей мышей.

– Мышей?

– Ну да! Она ловила их дома мышеловкой и приносила их, еще живых, кому-то, кто ее попросил, и этот кто-то работает в музее. Но делала это не бесплатно, ей за это платили.

И тут Эмма расхохоталась!

– Я сказала что-то смешное? – растерянно заморгала Тамара, в каком-то бессознательном порыве стягивая с головы черную косынку, как если бы ей стало неловко находиться в трауре на фоне этого солнечного сада, этой беззаботно смеющейся, ярко одетой женщины.

– Да не в том смысле. Просто я знаю, для кого наша гардеробщица ловила мышей.

– И для кого же?

– Для Фаины. Она завела себе ежика и не знала, чем его кормить. Кажется, кто-то подсказал ей, что можно покупать в зоомагазине замороженных мышей. Думаю, она и покупала, я точно не знаю, я вообще не в теме, но то, что она покупала живых мышей у Ирины Петровны, это точно! Фая сама рассказала мне об этом, когда мы с ней вместе как-то выходили из музея. Она несла мышь в коробке, и, кажется, та пищала. Она же была раненая после мышеловки.

– Какая жестокость!

– Да уж…

– Эмма, я пришла к тебе рассказать не только о мышах и разговоре с этой Евгенией… Так зовут московскую бабу. Понимаешь, я постоянно думаю о том, что могло случиться с нашей Фаей. Вспоминала многое из того, что я знала о ней, и в какой-то момент поняла, что она была просто идеальной. Чистой, какой-то незапятнанной, человеком, которого все любили, ну, прямо как тебя. Хотя ты, конечно, делаешь для людей гораздо больше, причем бескорыстно. То есть ты на свои деньги покупаешь то, что может сделать людей счастливыми…

– Тома, давай обойдемся без комплиментов. Говори, что ты хочешь сказать.

– Да то, что, может, она и не была такой уж чистой и доброй. Ведь все свои травки она продавала за деньги. А ее букеты из цветов на «Ярмарке мастеров» вообще уходили за тысячи! А куклы? Она хорошо зарабатывала на всем, что делала. Она была, можно сказать, богачкой.

– Хочешь сказать, что ее ограбили?

– Нет, не то. Понимаешь, она всегда появлялась там, в таких местах, где люди таились, прятались, что-то скрывали…

– Ты про любовников, что ли, на машине?

– Не только. Вот эта история с Лебедевым. Это же она рассказала нам, что видела их голыми в клюевском доме. Помнишь, как она презрительно отзывалась об учителе? Что он совсем стыд по- терял…

– Не стыд, а голову. Влюбился парень. Он же тоже молодой. Увидел красивую девушку, вспыхнула страсть, потом любовь… Я думаю, что все там закончится хорошо, и он женится на ней. И что их распишут, когда узнают, что она беременна.

– А разве она беременна?

– Понятия не имею. Просто, учитывая ее неопытность, именно этот вариант приходит на ум. Да бог с ними. Тамара, вот чего ты все мнешься, ходишь вокруг да около. Что ты знаешь о нашей Фаечке (царство ей небесное!)?

– Да не могу я вот так взять и вывалить тебе на голову свои подозрения без оснований. Поэтому и рассказываю. Смотри, Наташка Кленова, оказывается, убила своего новорожденного ребенка. А кто первый рассказал нам об этом? Ты помнишь тот день, когда мы вот так же сидели у тебя здесь, чай пили, и Фая рассказала, как стала свидетельницей ужасной сцены во время ремонта общежития. Как Галка Мышкина плюнула в спину Кленовой, прошипела, мол, за сколько ты продала своего ребенка…

– Ну да, я помню этот случай. Но мы, кажется, не особенно-то и поверили во все это. Кажется, Мышкина тогда много выпила, они там после работы отмечали чей-то день рождения. Или я что-то путаю…