Читать книгу 📗 "Земляничное убийство - Данилова Анна"

– Ладно. Поехали дальше. Вера Карагозова. Ее тоже отравили. Такая красивая была девка, помнишь? Все мужики Калины успели у нее отметиться.

– Да не очень-то и красивая. Но что-то в ней, конечно, было. Она как магнитом притягивала к себе мужиков, это да. И что? При чем здесь она?

– Да то, что кто-то в нашем городе решил выступить в роли санитара леса. Вернее, города. Убивал грешников, понимаешь? Потом вот еще, помнишь, нашли труп сестры моей тезки, Томки Дерябиной, ну, той, от которой муж-фермер, Витька Дерябин, ушел как раз к этой сестре, Лерке Шишкиной? А вчера – ты слышала? – нашли труп Катьки Фроловой.

– Какой еще Катьки?

– Ну, той, у которой муж-бизнесмен, Лев Фролов, отравился. Да знала ты его, такой интересный мужчина, с умными глазами, добрый, очень приятной наружности. Он открыл пиццерию в центре.

– А… Фролов! Да, я поняла, о ком ты. И что? Его-то за что отравили?

– Не знаю, может, и он в чем провинился перед женой. Но Катьку, говорю же, только вчера нашли. В собственном гараже. Она же после смерти мужа запила, все по ветру пустила, пиццерию, говорят, подарила своему любовнику… А тот, наверное, ее и убил… Не знаю. В этом пусть следствие разби- рается.

– Ну, ты рассказываешь мне то, что я и так знаю. Тома, что-то еще? Кого-то еще убили?

– Нет. Но я думаю, что всех их отравила наша Фая.

– Чего-чего? Тома! С чего это ты взяла?

– Да с того, что вот такие люди, как она, всегда всех осуждают. Она сама не жила, как другие, ни личной жизни у нее не было, ни детей. Эгоистка страшная она была и всех, кто счастлив, пусть и грешен, осуждала, презирала, а потом наказывала. Крыша у нее поехала, так я тебе скажу. Выше всех хотела подняться. Все-то у нее лучше других было. И все получалось. И все-то она видела и слышала, всех осуждала…

– Да не осуждала она никого! И Лебедева не осуждала, просто рассказала, что видела их в доме…

– И никакого ежа у нее не было, я думаю. И мышами этими она кормила змею, которую потом впустила в квартиру учителя. Вот так. Знаешь, я и без того подозревала, что она сама себя отравила, что это самоубийство, но только никак не могла понять, что ею двигало. А вот сегодня, когда услышала эту историю с мышами, поняла, что их покупала она и кормила ими змею. И что путевку в санаторий приобрела нашей гардеробщице тоже она, чтобы после ее смерти та помалкивала про мышей.

– Да это просто смешно! Может, и ее тоже отравили? Может, все эти люди, о которых ты сейчас рассказала, были чем-то связаны? Может, ну, это я так, в принципе, случилась история, когда все эти люди однажды оказались где-то на реке и стали свидетелями убийства, ну, то есть на их глазах кого-то утопили в реке, сбросили с лодки… Это я так, говорю же, схематично.

– Кленова убила своего ребенка двадцать лет тому назад!

– Ну, может, она и не попадает в эту схему, но остальных же убивали вот, совсем недавно… Постой, а с чего ты взяла, что Кленова убила своего ребенка? Потому что какая-то там пьяная баба Шишкина, говоришь, плюнула ей когда-то в спину и спросила, за сколько она продала своего ребенка? Ты серьезно? Разве этого достаточно для обвинения?

– Так я не сказала разве? Рядом с трупом Кленовой нашли захоронение младенца!

– Вот как? Ничего себе…

– Такие дела. Я поэтому и решила, что этот убийца всех грешников наказывает, и Кленову-то точно убили за то, что она задушила своего ребенка. Поэтому-то ее и прикончили там же, на том же месте, на земляничной поляне.

– Ну не знаю… Фая для меня была и всегда останется хорошим, добрым человеком. И невероятно талантливым. И не следует считать ее деньги. Она зарабатывала их честным путем. И руки у нее были золотые. А про ежика… и мышей этих… Да хочешь, я прямо сейчас позвоню ну хотя бы Зое и спрошу у нее, может, она что знает про ежика, был у Фаи или нет. Чтобы ты не думала уже про змею.

Эмма взяла телефон и позвонила Зое. Спросив, как это водится, как у нее дела, спросила про ежика.

– Да? Ты серьезно? И зачем ей был ежик? Надо же… Подобрала на улице, принесла домой. Вот в этом была вся Фая… Да нет, я просто так спросила, потом объясню. А ты чем занимаешься? Готовишься к выставке? А мы тут у меня с Тамарой чай пьем. Фаечку нашу поминаем. Ну ладно, дорогая, пока. Будет время, заходи. Или прямо сейчас… ну ладно, поняла. Пока, целую.

Тамара все поняла. И теперь сидела, не зная, что и сказать.

– Дура я. Так подумала про Фаю. Сама не знаю почему. Как-то все сошлось… Надо бы похоронить ее.

– Об этом не беспокойся. Я уже договорилась. Надо подождать, когда тело отдадут. Похороним, как она заслужила. Я уверена, весь город придет ее проводить. Я уже все придумала, и гроб выбрала, и украшения… Осталось только выбрать ей одежду, хотела посоветоваться с вами, вернее, собраться прямо у нее дома, выбрать… Одна я не смогу.

– Да, конечно! А как мы в квартиру к ней попадем?

– Кажется, ее сестра должна приехать. Или уже приехала. Короче, надо нам заняться этим вопросом.

– Эмма, если позволишь, этот вопрос я возьму на себя. Поеду к Фае и, если сестра уже там, поговорю с ней, потом созвонимся со всеми нашими, встретимся там, у нее… Не знаешь, как зовут ее сестру?

– Нет.

– Тебе что-нибудь известно про наследников?

– Точно не знаю, но вроде бы как раз сестра.

– Там неслабое наследство. И квартира, и деньги, куклы… А в областном центре у нее нет квартиры?

– Да, есть. Она ее сдает. Когда ее покупала, говорила, что, мол, вот, прибавка к пенсии.

– Какая же я дура! Мне так стыдно сейчас…

– Да брось… Как там Ольга? Не знаешь? Она хотела поехать посмотреть клюевский дом. Хочет купить его, знаешь, да?

– Да, она ездила. Мы поговорили с ней об этом буквально с минуту. Она сказала, что там работы много, кучу денег надо вкладывать. Но сам дом ей понравился. Большой. Да и сад с огородом можно привести в порядок, смородину там посадить…

Тамара вздохнула, ей было сейчас не до смородины, ни до чего. Она чувствовала себя виноватой и глупой, потому что своими подозрениями сделала из своей подруги, добрейшей Фаечки, маньячку-отравительницу.

– А Зоя? У нее все в порядке?

– Да я с ней после нашей встречи здесь, у тебя, и не виделась. Но, думаю, у нее все хорошо. Ты сама-то как?

– Да нормально. Вот детский садик ремонтируем. Женщины с таким удовольствием и рвением вчера там трудились, я заходила, смотрела. Представляешь, как здорово будет, что они смогут там оставлять своих деток и ходить на работу. Так-то все хорошо, но, знаешь, иногда так устану, что едва добираюсь до постели. И каждый раз, когда ложусь, с каким-то ужасом смотрю на подушку мужа, и мне до сих пор не верится, что его больше нет. Как же мне его не хватает!

– Понимаю…

Скрипнула калитка, и Тамара увидела приближающегося к ним человека. Невысокого роста мужичок в рабочей одежде прошел мимо них, даже не здороваясь.

– Это мой садовник, Григорий. Не обращай на него внимания. Он со странностями. Но работу свою любит, за садом ухаживает, да и денег с меня не берет, я с ним продуктами расплачиваюсь.

– Мне бы такого работника.

– Нет, он ни к кому больше не пойдет. Хотя многое умеет. Фаина-покойница как-то попросила его отремонтировать забор на даче, он поехал туда, но быстро вернулся, ничего ей не сделал, и на мой вопрос, что случилось и почему он так быстро вернулся, так ничего и не ответил.

– Снова Фаина… Может, он узнал что про нее или увидел…

– Тома, ты снова за свое?

– Все-все, молчу!

28. 18 мая 2022 г

Утром за завтраком Женя спросила Лебедева:

– Игорь Сергеевич, а где та змея, что вас укусила?

– Хороший вопрос. Дело в том, что про змею как-то все и забыли. Кроме меня, конечно. Я же заезжал в свою квартиру за папкой, чтобы отвезти ее в город. У меня было такое впечатление, будто я иду по минному полю. Я очень быстро вошел, схватил папку и бросился вон из квартиры.

– Но что, если она до сих пор там? Быть может, надо было пригласить специалистов, чтобы они выловили змею и уничтожили? Ну, или отдали в какой-нибудь зоопарк.