Читать книгу 📗 "Эта ложь убьет тебя - Питчер Челси"

Теперь вся эта ложь свалилась на нее, и она задыхалась под ней. Она задыхалась и под ним тоже. Его тело всей тяжестью навалилось на нее. Его голос змеей шипел ей в ухо:

– Как ты могла так со мной поступить? Как ты могла их вызвать?

– Я не вызывала. Папочка, клянусь.

– Ты лжешь, – ответил он ей, и его руки скользнули вниз, к ее горлу. В ее глазах заплясали пятна, но он не отпустил ее. Когда он прошептал слова: «Ты знаешь, что бывает со лгуньями», она почувствовала, как сознание покинуло ее, и очень быстро.

Миг – она тут. Миг – ее уже нет.

Когда комната снова обрела четкость, она задыхалась, но, должно быть, она подумала, что просто испугалась его. Он не понимал, что происходит. Не понимал, что душит ее и может убить, и не было никакого способа убедить его в этом.

– Я думала, что умру, – призналась Руби, сидя возле особняка на Черри-стрит, держа Шейна за пальцы. За его фарфоровые пальцы, как у той фарфоровой куклы, которую отец спас из пепла. Ту куклу поцеловали языки пламени, и ее рыжие волосы местами почернели. И кожа тоже почернела.

Но этому кукольному мальчику ничего не грозило. Руби спасла его, спасла так, как не сумела спасти Шейна. Как не сумела спасти своего отца.

– Я думала, он меня нечаянно убьет, – сказала она Джунипер, которая наблюдала за ней сбоку. Наблюдала, как ее пальцы перебирают пальцы Шейна. Наблюдала, и тревожилась, и не имела ни малейшего представления о том, насколько все плохо в голове у Руби. Как все стало плохо с той ночи, когда ее отец обхватил пальцами ее шею и забыл о таких вещах, как легкие и дыхание.

– Я думала, что он так и будет сжимать пальцами мое горло, пока мое тело не замрет и я не сделаю последний вдох. Тогда он вскочит, удивленный, потому что он не собирался меня убивать. И я поняла, когда ударилась локтем об эту ужасную, сожженную куклу, что и я могу сделать то же самое. Ударить его ею по голове и изобразить удивление, когда он не встанет. А потом…

– Ты снова потеряла сознание?

Конечно, Джунипер должна была так подумать, потому что именно так говорят люди в кинофильмах. «Мне очень жаль, инспектор, но я ничего не помню, – говорят они, раскачиваясь взад и вперед, как ребенок в люльке. – Мир погрузился в темноту, а когда я открыла глаза, то увидела на своих руках кровь».

Но Руби все это помнила, она не отключалась. Она помнила тяжесть куклы в своей руке, помнила, как она изо всех сил ударила ею отца. Она ожидала, что череп куклы развалится при ударе. Но он не развалился. А вот его череп издал свистящий звук, будто что-то провалилось, и затем он застыл.

Он застыл, и она подумала про себя:

«Ты добилась того, чего хотела. Ты победила его в его собственной игре. Ты должна гордиться».

Но она не гордилась. Ее руки дрожали, живот скрутило, и она сотрясалась от рыданий еще до того, как поняла, что случилось. И она стала придумывать, как он очнется. Не мог же он умереть. Она бы не смогла этого сделать, не смогла бы лишить жизни мужчину вдвое крупнее себя, мужчину, который никогда не позволял ей забыть, что он сильнее ее. «Тебе полагалось быть сильнее», – сказала она. Попыталась сказать, но у нее изо рта вылетали странные звуки, сдавленные рыдания и икота, и она так дрожала, что ей казалось, будто она погибает от холода.

Она ждала мороза, который сделает ее бесчувственной.

Но мороз не пришел, и отец не встал. В конце концов она наклонилась и пощупала его пульс. Это должно было привести ее в ужас больше, чем что бы то ни было, потому что злодеи всегда оживали и заставали героя врасплох. Она наклонится, а он вскочит и схватит ее за горло. Но забавно было то, что Руби не пришла в ужас. Как и Шейн, который надеялся, что его мать очнется и будет ругать его за то, что он оторвал подол ее платья, Руби надеялась, что отец схватит ее за горло, потому что тогда он перестанет быть мертвым.

Надеялась, что она не убила его.

Но было тихо, и когда она пощупала его пульс, она подумала, не позвонить ли Джунипер. Она подумала, не позвонить ли Паркеру. Но она даже не потянулась за своим телефоном. Звонок Джунипер только сделал бы ее подругу соучастницей убийства, а Паркер больше никогда бы не посмотрел на нее прежними глазами. Поэтому, между икотой и рыданиями, Руби решила все сделать сама. Увезти труп. Зарыть его в лесу. Перетащить его через подоконник стоило немалого труда, но ее окно на первом этаже находилось в тени деревьев, и никто не увидел, как она тащила его к машине.

– Я надела ему на голову пластиковый мешок, чтобы не испачкать машину кровью, – объяснила Руби, глядя на Джунипер в темноте. – Я заставила его исчезнуть, вместе с куклой. Я хотела сделать так, чтобы машина тоже исчезла, но у меня не хватило ума придумать, как это сделать.

– Ты умная, – пробормотала Джунипер. Больше она ничего не могла сказать. Она осторожно высвободила свою руку из руки Руби, но продолжала смотреть в эти спокойные голубые глаза, последние глаза, которые видел Паркер перед тем, как побежал в дом. – Ты могла позвонить мне. Я бы помогла.

– И это погубило бы тебя, как погубило меня, – возразила Руби. – Меня нет, Джунипер. Я стала пустой. Некоторое время я думала, что Шейн наполнит меня, но он вместо этого уплыл в небо. И забрал с собой все, что от меня осталось.

– Ты пережила травму. Дважды. И тебе пришлось похоронить собственного отца. Господи. Любой бы надломился…

– Треснул бы, как фарфор. Забавно, что ты так говоришь. – Руби оттолкнулась от земли и зашагала к патио. Револьвер лежал на виду, но Руби прошла мимо него, к упавшей маске Брианны. Подняла ее. Поднесла к своему лицу.

– Прекрасная или ужасная? Давай, Джунипер, ты можешь сказать мне правду. Кому она шла больше всего?

– Это не смешно. Ты не Кукольное личико.

– Ты в этом уверена? Она явно мне подходит. Нужно быть фарфоровой, чтобы сделать то, что сделала я. Видеть то, что видела я. Пройти по тому лесу, дважды, в разное время, с двумя разными трупами. Ну, Шейн не был со мной, и я была слишком далеко, чтобы вытащить его из машины. Но я хотела залезть в окно, в последний раз обнять его. Наши души могли бы спастись, вместе.

Джунипер шагнула вперед, с открытым ртом и широко открытыми глазами. Теперь, должно быть, она уже все поняла. Но, как всегда, она пыталась защитить Руби от самой себя. Грязная работа, но кто-то же должен ее делать.

– Руби. Ты видела…

– Слишком много, но недостаточно. Я приехала слишком поздно. Сообщение Паркера дошло до меня слишком поздно. Я помню, как сидела на краю постели, застыв, словно птичка, которая боится взлететь. Я боялась упасть и разбиться о камни. Я знала, что не Шейн снял то видео. Я это знала. Но у меня оставалось ровно столько сомнений, чтобы я на мгновение застыла. Он принес веревку в мою комнату, и волосы на видео были похожи на его волосы. Я всегда думала, что Паркер – большой, тупой и хорош собой, но только два из этих качеств были правдой. Ну, одно, с некоторой поправкой.

Губы Руби изогнулись, а потом она встряхнулась, потому что Паркера больше не существовало. Он не был ни большим, ни маленьким. Он превратил Шейна Феррика в кучку пепла, а потом его постигла та же судьба. Теперь Руби предстояло сделать выбор.

У ее ног лежал револьвер, а в руке она держала маску.

– Давай сыграем в игру, – предложила она, постукивая ногой по револьверу. Опустила маску. – Я могу рассказать тебе то, о чем тебе на самом деле не нужно знать, или могу покинуть этот мир, ничего не сказав. У тебя будет правдоподобная версия. Брианна станет злодейкой, а ты будешь героиней. Что касается Паркера, ну, предоставим зрителям право судить о нем.

– Это не кино. Это реальность. А он… – Джунипер посмотрела вверх, на языки пламени, пожирающие второй этаж особняка. – Он мертв.

– Весьма вероятно, да.

– Ты его убила?

– Технически это сделал огонь. Технически свечу зажгла Брианна, а вы трое сбежали. – Руби пожала плечами, с улыбкой глядя на свои руки в перчатках. – Кто знает, что произошло после этого?